Он был по-прежнему красив. Но для Терезы его красота была всё равно что радужные пузыри на поверхности нечистот. Она ненавидела его больше, чем кого бы то ни было.

— Значит, ты меня нашёл, — спокойно произнесла она. — Я знала, ты в конце концов появишься.

Майонис ослепительно улыбнулся:

— Её я нашёл раньше.

Тереза замерла.

— Это очень хороший амулет. Мне пришлось ждать, чтобы застать её одну и она пригласила бы меня зайти в дом.

Сердце Терезы заныло. Она почувствовала, как оно ритмично стучит в груди… будто пытаясь вырваться и устремиться к Холли — прямо сейчас! Как же она могла оказаться такой дурой? Холли добра и наивна!

Разумеется, она могла пригласить в свой дом кого угодно. И она считала Майониса другом.

Но, может, хоть перстень не дал подчинить её сознание… если только Холли не сняла его. А она, скорее всего, избавилась от перстня.

— Что ты с ней сделал? — сдавленным шёпотом спросила она.

— Ничего особенного. В основном мы просто поболтали. Я сказал, что ты, возможно, будешь груба с ней, если всё будет не по-твоему.

Майонис склонил голову набок и, не спуская глаз с Терезы, ожидал её реакции. Но Тереза сдержалась. Она просто стояла, молча наблюдая за ним. Он не изменился за прошедшие тысячелетия. Он никогда не менялся, никогда не старел, никогда не уставал. И он никогда ни в чём не уступал.

Иногда она думала, что следовало бы просто привязать себя к нему, найти бездонную пропасть и прыгнуть туда. Избавить мир от двух старейших вампиров и от всех бед, которые несёт людям Майонис. Но она помнила о своём обещании Холи.

— Какая разница, что ты ей сказал, — холодно произнесла она. — Ты ничего не понимаешь, Майонис. Сейчас другое время. Она всё помнит и…

— И презирает тебя. Я знаю. Бедная малышка…

Вид у Майониса стал притворно-сочувствующим. Его глаза засверкали переливчато-голубым цветом. Тереза заскрежетала зубами.

— И я пришла к решению, — продолжила она ровным тоном, — что круг должен быть разорван. И есть способ это сделать…

— Я знаю, — сказал Майонис прежде, чем она успела закончить. — Ты можешь отказаться от неё. Уступить мне…

— Да.

Теперь уже Тереза застала его врасплох. В глазах у Майониса вспыхнуло неподдельное удивление.

— Это моё <<да>>, по крайней мере, касается первого, — закончила она. — Я покидаю её.

— Ты не покинешь. Ты не сможешь.

— Она счастлива в этой жизни. И она… не хочет меня знать. — Что ж, как бы эти слова ни было трудно произнести, она сделает это. — Она помнит всё… не знаю почему, но помнит. Может, потому, что она так близка к своей первоначальной сущности. Может быть, каким-то образом воспоминания всплыли в её памяти. А возможно, это действие гипноза… Только в любом случае она больше не хочет меня знать.

Майонис заинтересованно наблюдал за ней.

Взгляд его сумрачно-фиолетовых глаз стал глубоким, губы приоткрылись…

Внезапно он отвёл взгляд и еле заметно улыбнулся:

— Она помнит всё? Ты правда так думаешь?

Тереза кивнула.

— Когда-то я причинила ей только боль и страдания. Думаю, она это понимает. — Она вздохнула и снова поймала взгляд Майониса. — Поэтому я завершаю круг… немедленно.

— И ты собираешься уйти.

— Уходи и ты. Больше она для тебя не опасна. Если тебе от меня что-либо надо, можешь иметь дело лишь со мной. Будешь в Вегасе, заходи. — Взгляд Терезы был бесстрастным и изучающим.

Майонис откинул голову и рассмеялся мелодичным серебристым смехом.

— О… почему ты не сказала мне об этом раньше? Ты могла избавить меня от некоторых хлопот… но, с другой стороны, её кровь оказалась такой сладкой. Мне бы не хотелось упустить…

Журчание его голоса вдруг оборвалось: Тереза отшвырнула Майониса к стене, отделанной дубовыми панелями. На миг она утратила над собой контроль. Она так рассвирепела, что не могла говорить вслух.

<<Что ты с ней сделал? Что ты сделал?>> — прокричала она мысленно, схватив Майониса руками за горло.

Майонис только улыбнулся. Он был самым древним вампиром и самым могущественным. В каждом вампире, который появлялся после него, его кровь разбавлялась, становясь слабее наполовину, на треть, на четверть… Но Майонис был самым первым, чистокровным вампиром. Он никого не боялся.

<<Я? Я ничего ей не сделал, — так же мысленно ответил он. — Боюсь, что именно ты напала на неё. Кажется, её это очень огорчило… Она даже вонзила в тебя карандаш>>. — Майонис поднял руку, и Тереза увидела на ней небольшую ранку со следами крови.

<<Он прибег к иллюзии>>, — подумала она.

Майонис мог превращаться в кого угодно и во что угодно. Он обладал даром перевоплощения, подобно вер-вольфам и оборотням. И конечно же, он был колдуном.

<<Она действительно незаурядная, — продолжал Майонис. — Но с ней всё хорошо: ты не изменила её кровь настолько, насколько собиралась. Как видишь, у неё оказался под рукой карандаш>>.

Сзади стали подходить люди. Собираясь вокруг Терезы, они беспокойно перешёптывались. Они уже были готовы вмешаться и попросить её оставить парня, которого она буквально душила. Однако Тереза не обращала на них внимания.

— Имей в виду, — сказала она Майонису, смотря в его насмешливые золотистые глаза. — Если ты вновь тронешь Холли… когда-нибудь… в любой жизни… я убью тебя. Я убью тебя, — прошептала она вслух, чтобы подчеркнуть свою убеждённость в том, что говорит. — Можешь поверить, Майонис, я сделаю это.

И она отпустила его. Ей надо было срочно увидеть Холли. Даже небольшое изменение крови вампиром может быть опасным, а кровь Майониса была самой мощной на Земле. И вот что плохо: ведь она уже взяла у Холли немного крови прошлым вечером. Она сейчас, должно быть, очень слаба… а может, изменения уже начались. Тереза не могла больше думать об этом.

Она рванулась к двери, а в её голове звучал насмешливый голос Майониса:

<<Не убьёшь, ты сама это знаешь. Ты не убьёшь меня. Тереза умеет сочувствовать… Тереза — хорошая вампирша… Тереза — святая Рассветного Круга… Ты не способна на это. Ты не можешь убивать>>.

Тереза остановилась возле порога и оглянулась.

Она посмотрела Майонису прямо в глаза:

— Ты меня доведёшь…

Она вышла на улицу и мигом растворилась в ночной мгле, и тогда её догнали последние слова Майониса:

<<И к тому же ты дала обещание…>>.

ГЛАВА 11

Холли шевельнулась. Как она тут очутилась и что она тут делает? Но затем вспомнила.

Машина! Она ехала к Чарли! Её глаза мигом распахнулись. Холли успела отъехать довольно далеко от дороги. Её тачка затерялась в прерии, где, исключая полынь и перекати-поля, ничего не было. Она уткнулась передним бампером в большой кактус, согнув его почти до земли. Оглядевшись вокруг, Холли увидела, что вдали, чуть правее, светятся окна в доме Чарли. Девушка повернула ключ в замке зажигания, однако двигатель только чихнул и заглох.

<<И что теперь? Оставить <<форд>> и пойти пешком?>>

Холли попыталась вспомнить, что же с ней случилось после того, как на неё напала Тереза и она выпила её крови. Она прислушивалась к себе, стараясь обнаружить любые изменения. Но чувствовала только какое-то странное и лёгкое головокружение.

<<Можно идти. Я в норме>>.

Холли прижала к себе обломок деревянного засова, выбралась из машины и пошла в сторону светившихся окон. Девушка почти не ощущала под собой земли. Уже пройдя пару сотен ярдов, она вдруг услышала вой волка.

Этот звук был ей так знаком и раздался он так внезапно, что Холли остановилась. Это, несомненно, была волчица — такая же, как и те, что напали на неё у Паулины. Однако сейчас у Холли не было никакого оружия, и серебра тоже не было.

<<Необходимо просто идти дальше>>, — решила она, вообще не нуждаясь сейчас в советах хладнокровного голоса внутри.

Только, вспомнив о хищных длинных клыках и невероятного размера когтях, Холли испугалась. К тому же та часть её существа, которая была Холи из Двуречья, чувствовала глубокий инстинктивный страх перед хищниками, о которых цивилизованная Холли Снай даже не знала. Она стиснула палку в холодной влажной ладони и упрямо продолжала идти дальше. Вой послышался опять, так близко, что Холли вздрогнула. Её взгляд заметался, пытаясь определить, что скрывается в темноте. Ей показалось, что сейчас её зрение обострилось, чем обычно бывало по ночам… Возможно, это из-за крови вампирши? Но даже этим новым зрением она не приметила ни единого движения. Всё пространство вокруг было пустым и неестественно спокойным. Небо казалось необычно высоким. И звёзды сверкали на нём ледяным синим светом, словно показывая, что им нет никакого дела до всего, что творится на земле.