— Ты меня знаешь, так ведь? — тихо спросила Тереза. Словно всё ещё не веря, она отстранила от себя девушку, чтобы взглянуть в её лицо. — Ты помнишь… Холли, как много ты помнишь?

Холли смотрела на неё, внимательно вглядываясь…

<<Конечно, я помню эту фигуру. И глаза… особенно глаза>>…

Так брошенный ребёнок, нашедший свою сестру либо брата, выискивает знакомые черты на незнакомом лице, разглядывает каждую из них, с удивлением узнавая.

— Я помню… кем мы были друг для друга. Мы были… родственными душами, — медленно проговорила Холли.

— Ага, — благоговейно трепеща, прошептала она. Черты её лица смягчились, выражение глаз поменялось, из них ушла та безнадёжная печаль, которая, казалось, никогда их не покидала. — Родственными душами. Супругами по духу. Мы были предназначены друг другу. Мы должны были быть вместе все эти века.

Сейчас они поддерживали друг друга: Холли — стоя на коленях на крылечке, а Тереза — опустившись на одно колено на ступеньку. Их лица почти соприкасались. Холли обнаружила, что не может оторвать взгляда от её губ.

— Так что же произошло? — прошептала она.

Она ответила тем же тоном, не отодвигаясь:

— Я всё испортила.

— О…

Её ярость начала стихать. Она ощутила Терезу, почувствовала её эмоции, её мысли. Она так же страдала от разлуки с ней, как и Холли.

Она желала Холли… Она любила Холли… и обожала. Она думала о Холли так, как поэтесса думает о луне и звёздах — мечтательно и вдохновённо. Она правда видела, что Холли окружает серебристый ореол. Что же, если Терезе хотелось видеть её такой, Холли не возражала. Это пробуждало в ней особую нежность к Терезе. И сейчас она почувствовала её тёплое дыхание. Если Холли немного наклонится вперёд, её губы прикоснутся к губам Терезы. И Холли потянулась к ней.

— Постой… — будто испугалась она.

Тереза произнесла это вслух, и это было ошибкой. Её губы шевельнулись, и лёгкое прикосновение превратилось в поцелуй. И никто из них не мог противиться этому. Они так отчаянно нуждались друг в друге, а поцелуй был таким тёплым и сладким… Холли захлестнули радость и блаженство, она будто утонула в любви. Так и должно было произойти. Голова Холли закружилась…

<<Я знаю: жизнь подарила мне нечто чудесное и таинственное. То, о чём я всегда мечтала, сама не сознавая. То, что казалось недосягаемым. А теперь это произошло. Сейчас я счастлива… я обрела её>>.

Тереза была не столь красноречива.

В ответ Холли смогла расслышать лишь:

— Угу.

Никогда ещё она не была так исполнена благодарности к Терезе. Любовь устремлялась от ней к Терезе и опять возвращалась к ней. Чем больше Холли отдавала, тем больше получала. Это было похоже на водоворот, всё сильнее и сильнее затягивающий их…

<<Я словно парю в воздухе>>, — подумала Холли.

Она больше не чувствовала головокружения.

Появилось поразительное чувство свободы и покоя, словно она находилась на вершине горы. И безграничная нежность… Она принадлежала Терезе безгранично… И Холли захотелось дать ей нечто ещё большее. Она знала, что именно. То, что она пыталась дать тогда, в тот первый раз, когда поняла, что Тереза без неё погибнет. Холли хотела дать ей то, что может подарить лишь лесбиянка, — жизнь. Правда, это было совсем не то, что приходит с зарождением новой жизни в теле девушки. Но она могла дать Терезе жизнь иным способом. Она шагнула назад, чтобы посмотреть на неё, увидеть потрясённые светлые глаза, полные нежной страсти. Потом прикоснулась к её рту кончиками пальцев.

Она поцеловала их, однако Холли не обратила на это внимания и прикоснулась пальцем к её зубам. В глазах Терезы вспыхнуло изумление.

Да. Это был длинный клык, немного заострённый. Ещё не зуб хищницы — лисицы, рыси либо волчицы. Холли провела по нему пальцами. Изумление во взгляде Терезы сменилось чем-то другим… Глаза подёрнулись поволокой, и возникшее в них желание смешалось с явным ужасом.

— Не нужно… Холли, прошу. Ты не понимаешь… — прошептала Тереза.

Холли прикоснулась к кончику её зуба большим пальцем. Да, теперь он стал острее, длиннее и тоньше. Сейчас он напоминал зуб полярной лисицы, который она держала тогда в ладони, — молочно-белый, полупрозрачный, изящно изогнутый. Груди Терезы тяжело вздымались.

— Прошу, прекрати. Я… Я не смогу…

Однако Холли уже не могла прекратить.

<<И почему это люди боятся вампирш? — думала она. — Я могла бы дразнить её, мучить, доводить до безумия… будь я злой. Только я буду доброй>>.

Очень осторожно Холли потянулась к Терезе другой рукой. Она прикоснулась к её затылку, привлекая её к себе. Тереза не противилась этому, и Холли нетрудно было направить её рот к собственной шее.

<< Холли>>…

Она ощущала её дрожь.

<<Не бойся>>, — про себя произнесла она.

И притянула её к себе поближе. Тереза схватила её за плечи, чтобы отпихнуть… но так и замерла, отчаянно и беспомощно вцепившись в Холли, вновь и вновь покрывая поцелуями её шею. Она ощущала, что Тереза теряет контроль… и внезапно почувствовала, как её кожу пронзают острые зубы. Больно не было… Это больше походило на ласку, на ласковый укус, боль от которого приятна. А потом… неземное блаженство! Не физическое чувство, а волнующее ощущение… Они почти слились, и через них струился свет.

<<Сколько же пропущено жизней, которые мы должны были прожить вместе? Сколько раз мне приходилось говорить: “Может, в следующей жизни?” Как же нам удавалось жить порознь?>>

Казалось, эти её вопросы блуждали в их мыслях, слившихся воедино, то воспарявших, то погружавшихся глубже в поисках ответов.

И Тереза не могла этому противиться. Холли знала, что не могла. Она была так же, как и она, захвачена всем, что происходило между ними, так же потрясена. А она продолжала искать ответы, и ничто не могло остановить её. …То, что открылось ей, появилось не как неожиданное озарение, не в ослепляющем световом сиянии. Оно начало появляться отдельными вспышками, каждая из которых была очень короткой, чтобы сразу всё понять.

Вспышка! Лицо Терезы склонившееся над ней. Вообще не то ласковое лицо, которое она недавно видела… Сейчас оно жестокое, с горящими, как у животного, глазами.

Рычащий рот… и красные от крови зубы.

<<Heт!..>>

Вспышка! Боль… Зубы, терзающие её горло…

Тёплая кровь, заливающая шею… Погружение в темноту.

<<О господи, нет!..>>

Вспышка! Другое лицо.

Мужчина со светлыми волосами и глазами, полными участия:

<<Как, ты не в курсе? Она опасна. Сколько раз ей надо убить тебя, прежде чем ты поймёшь это?>>

<<Нет, нет, нет>>…

Только эти слова ничего не поменяют. Это правда. Она видела свои воспоминания… видела то, что случилось в действительности.

Она знала это. Тереза убила её.

<<Холли, нет!..>>

Это был вопль боли. Холли вырвалась из объятий Терезы. Она видела ужас в её глазах, ощущала её потрясение.

— Ты правда сделала это, — прошептала она.

— Холли…

— Так вот почему ты разбудила меня во время гипноза! Ты не хотела, чтобы я вспомнила! Ты понимала, что я узнаю правду!

От злости и огорчения Холли была вне себя.

Если бы она ей не поверила, если бы всё не было так по-настоящему прекрасно, она бы не чувствовала, что её так предали! Однако это оказалось самым большим предательством за всю её жизнь… за все её прошлые жизни.

Всё оказалось враньём… и даже её собственные чувства. Радость обретения, любовь… всё оказалось ложью.

— Холли, это не так…

— Ты — само зло! Ты убийца!

<<Он рассказал мне об этом, — подумала Холли. — Тот мужчина со светлыми волосами. Он сказал мне правду. Почему я не вспомнила о нём? Почему до сих пор не услышала?>>

Только теперь она вспомнила и о других словах этого мужчины:

<<Она невероятно хитрая… она попытается обмануть тебя. Она постарается управлять твоим сознанием…>>