Капитан Мак-Вир открыл глаза. Он подумал, что, должно быть, спал. Что это за оглушительный шум? Ветер? Почему же его не позвали? Лампа вертелась в карданном подвесе; барометр описывал круги; стол каждую секунду наклонялся то в одну, то в другую сторону; пара морских сапог с осевшими голенищами скользила мимо дивана. Он быстро протянул руку и поймал один сапог.

– Началось вдруг, – крикнул Джакс, – пять минут назад… совсем неожиданно!

Дверь хлопнула, и голова исчезла, за закрытой дверью послышались плеск и падение тяжелых капель, словно кто-то выплеснул на стену рубки ведро с расплавленным свинцом. В глухом вибрирующем шуме снаружи можно было расслышать свист. Сквозной ветер разгуливал в душной рубке, словно под открытым со всех сторон навесом. Капитан Мак-Вир ухватил второй сапог, проносившийся по полу. Он не был взволнован, однако не сразу мог просунуть ногу. Башмаки, которые он сбросил, метались по каюте, игриво наскакивая друг на друга, словно щенки. Поднявшись на ноги, он злобно лягнул их, но промахнулся. Вот это все и было «нежным дыханием бури».

Росли в нашем заводе два парнишечка, по близкому соседству: Ланко Пужанко да Лейко Шапочка. Между собой эти ребята дружно жили. Под стать подобрались. Умишком вровень, силенкой вровень, ростом и годами тоже. И в житье большой различки не было. У Ланка отец рудобоем был, у Лейка на золотых приисках горевал, а матери, известно, по хозяйству мытарились. А ребята с сызмальства клады на Урале искать намыкались…

Есть в наших краях маленькая голубенькая змейка. Ростом не больше четверти и до того легонькая, будто в ней вовсе никакого весу нет. По траве идет, так ни одна былинка не погнется. Змейка эта не ползает, как другие, свернется в колечко, головенку выставит, а хвостиком упирается и подскакивает, да так бойко, что не догонишь ее. Когда она этак-то бежит, вправо от нее золотая струя сыплется, а влево черная-пречерная.

Одному увидеть голубую змейку прямо счастье: наверняка верховое золото окажется, где золотая струя прошла. Только оно тоже с подводом. Если лишку захватишь да хоть капельку сбросишь, все в простой камень повернется. Второй раз тоже не придешь, потому место сразу забудешь.

– Дедушка, а разве бывает у бури нежное дыхание? – спросила Даша.

– Да, внучка, бывает, – ответил Иван Сергеевич. – Так говорил Будда. Это когда страшно бурно любят друг друга. Но тебе об этом еще рано знать, не пришло время.

– А придет?

– Не сомневайся. Эта буря уже близко. Можно сказать, в дверь стучится.

– А когда мы с тобой клады искать пойдем?

– Скоро уже. Вот только дела в Москве закончу.

– И Макс с нами?

– Ну а как же без него-то? Когда совсем просветлится, тогда уж…

Кто не слышал о золоте нибелунгов, которое рыцарь Зигфрид отдал на хранение королю гномов Альбриху, а потом оно таинственно исчезло? Или о библиотеке Ивана Грозного? О золотых конях Мамая, спрятанных где-то в степных курганах? О пропавшем обозе с награбленными в Москве сокровищами императора Наполеона? О золотой казне Колчака? О кладах пиратов Карибского моря? О затонувших испанских галеонах с золотом инков и майя? О драгоценностях Атлантиды со дна океана? О легендарном алмазе «Око Будды»?

Кто не слышал об этом, тот не имеет даже начального школьного образования, тревожной души и пытливого ума. А кто слышал, но остался равнодушным, тот не имеет волнующегося от одного только слова «клад» сердца, не знал счастливого беспокойного детства и манящего в юности зова к путешествиям и приключениям в поисках спрятанных сундуков с золотом и бриллиантами. Как был «ботаником», так и останется им до гробовой доски, куда следует положить таблицу умножения, циркуль и логарифмическую линейку.

Несметные сокровища, таинственные клады, уникальные драгоценности, легендарные алмазы, вроде «Ока Будды», во все века кружили людям головы, заставляли их пускаться на самые отчаянные авантюры и приключения. Охотники за кладами изучали древние предания, мифы, сказания, рылись в архивах, выуживали по крупицам информацию, указывающую на то, где копать, рыть, искать заветный тайник, схрон. И некоторых ждала действительно сказочная удача. А других преследовали сплошные разочарования, а то и смерть.

Наша земля хранит много тайн и кладов. Особенно сибирская. Тут она явно идет на первом месте. Посудите сами: сокровища сарматов и скифов в еще не разрытых курганах, схроны хана Кучума и Ермака, казна Колчака, всего не перечесть. А взять хотя бы так называемого сибирского фараона – Золотую бабу. У нее много имен. Коми называют ее Зарни ань, ханты – Сорни най. А фараоном называют из-за кажущегося сходства с древнеегипетскими статуями. Ликов у этого истукана тоже немало. Все очевидцы описывают Золотую бабу, или Старуху, по-разному. А проверить, кто из них прав, невозможно, потому что идол таинственно исчез на просторах Урала и Сибири, а поиски его до сих пор не дали каких-либо результатов.

Первыми о Золотой бабе рассказали викинги. Эти мореплаватели в 1023 году под предводительством своего конунга Торера Собаки отправились в «торговую экспедицию». А проще говоря, пограбить. Потому как были все сплошь до одного бравыми разбойниками. Путь их лежал в легендарную Биармию, сибирскую землю, которую они называли Бьярманландом. О ней мало что известно, только из норвежских саг. И ученые до сих пор спорят, где находится это место. Возможно, в бассейне реки Северная Двина на территории нынешней Архангельской области или на южном берегу Белого моря.

Но большинство склоняется к версии, что речь идет об Урале, окрестностях современной Перми. Там-то викинги и нашли святилище бога Юмалы, обнесенное высокой стеной. В нем они увидели огромную статую, на коленях у которой стояла серебряная чаша, наполненная золотыми монетами. Голову украшала золотая корона с двенадцатью разными изображениями, а шею – алмазное ожерелье.

Собака Торер взял это ожерелье себе, а спутников своих убил, чтобы не делиться добычей. Как он в одиночку добирался обратно домой – неизвестно. Да это нам и не важно. Но когда он собрал новых варягов, чтобы отправиться за самой Золотой бабой, то все они на пути в Биармию погибли от стрел местных вогулов. И поделом. На чужой каравай рот не разевай. Собаке – собачья смерть.

В российских летописях первое упоминание о Золотой бабе датируется концом XIV века. Новгородская Софийская летопись рассказывает нам о епископе Стефане Пермском, который проповедовал христианство населению коми. Он вступал в словесную дискуссию с языческими жрецами и уговаривал их свергнуть идолов. В том числе и «Златую старуху». А стрельцы подкрепляли его пламенные речи действием. Просто-напросто разрушали древние святилища и на их месте ставили церкви.

Однако ни Стефану своими уговорами, ни стрельцам не удалось заставить язычников отказаться от поклонения своему любимому идолу – Золотой бабе. Они этого истукана, скорее всего, просто спрятали подальше от глаз миссионеров. А вот где именно? Это пытались выяснить новгородцы, раз за разом снаряжавшие походы на Югру, попутно разграбливая языческие святилища. Однако пресловутую Старуху так и не нашли.

Интересовались ею и казаки Ермака. Они узнали об идоле от чуваша, перебежавшего к ним во время осады одного из татарских городищ. Чуваш поведал казакам про то, что в осажденном поселении молятся золотой бабе, вокруг которой курится сера. Об этом упоминается и в Сибирской Кунгурской летописи. После взятия этого городка казаками Ермака осенью 1582 года Золотая баба таинственно исчезла…