— Он мне написал еще недели две тому назад. — наконец после молчания проговорила Мадаленна.

— Это не новость. — отмахнулась Аньеза, и ее дочь изумленно уставилась на нее. — Ну что ты так на меня смотришь? Разумеется, я это поняла. Ты ходила вся счастливая, улыбающаяся.

— Не обижаешься? — Мадаленна приткнулась к плечу матери. — Просто папа не хотел волновать тебя раньше времени, вдруг что-нибудь не получилось бы…

— Не волнуйся, мой дорогой репейник, — улыбнулась миссис Стоунбрук. — Ваши секреты с отцом всегда неприкасаемые. Главное, что он все-таки приезжает.

— А…

Мадаленна осеклась и замолчала. Но Аньеза все поняла.

— Нет, Хильде мы ничего не скажем. Он сам должен ей написать.

— Хорошо.

Какое-то время они сидели молча, прислушиваясь к звукам с кухни. Оттуда тянуло пастушьим пирогом, и Мадаленна невзначай вспомнила, как мистере Гилберт восторгался прекрасными запахами ее творений. Да, в который раз сказала себе Мадаленна, он был не чужим.

— Милая, а что делал Джон? Он хотел с тобой о чем-то поговорить?

— Хотел. — Мадаленна растянулась на коленях матери. — О свадьбе.

— Как? Уже? — мама рассеянно погладила дочь по плечу. — И ты…

— Я отказала.

Аньеза промолчала, и Мадаленна выпрямилась. Под сердцем неприятно заныло, и тревога начала стремительно расползаться по ней. Только бы мама не стала советовать подумать. Она откажется, она сбежит из дома, уедет в Америку, но не станет жить с этим человеком в одном доме, не станет делить с ним постель и рожать детей. Нет, ни разу он не прикоснется к ней, ни разу!

— Мама!

— Милая, успокойся, я согласна с тобой. — миссис Стоунбрук обняла дочь и подула на разгоряченный лоб. — Дон милый парень, но тебе нужен кто-то другой. — она задумчиво расплела косу и разгладила бант. — Кто-то, кого ты сможешь уважать так же как своего отца. Эдвард поставил слишком высокую планку для всех твоих будущих избранников, да?

Мадаленна кивнула. В глубине души она действительно искала того, на кого сможет смотреть если не с обожанием, то с уважением и восхищением. Кого-то очень умного, нравственного, доброго и с очаровательной улыбкой. Прекрасной улыбкой. Такой теплой, душевной, такой, чтобы ей самой хотелось улыбаться только от одного взгляда на этого человека. Добрый, милый рыцарь. Но такого не было в ее окружении, и каждый день Мадаленна старалась вести себя соответствующе, чтобы судьба наконец смилостивилась и послала ей такое счастье.

— Ничего, дорогая, — улыбнулась Аньеза. — Твой славный рыцарь где-то неподалеку бродит и пытается найти свое копье.

— Какой-то рассеянный рыцарь.

— По-моему, кто-то слишком привередлив. — рассмеялась мама и осторожно подвинула Мадаленну. — Вот что, надо бы нам выпить чаю. С плюшками! Пойду посмотрю, что там делает Полли.

Мама ушла в кухню, и Мадаленна почувствовала, что она снова надушилась «Шанель». Аньеза душилась ими только во время приезда отца. Догадалась или уже заранее чувствовала, что он в дороге? Бабушка Мария всегда говорила, что между супругами устанавливалась особая связь, позволявшая чувствовать боль другого, все переживания и волнения. Когда-то ей казалось, что все это чепуха, но сейчас она могла допустить, что бабушка не врала. В ее садовом уголке зажглись оранжевые фонари, и на секунду Мадаленне показалась знакомая фигура в сером костюме, аккуратно рассматрившая ее уголок. От усталости мысли путались, липли одна к другой, и она успела подумать, как была бы рада увидеть его снова там. А потом усталость взяла свое; она закинула ноги на спинку дивана и закрыла глаза. Может быть и правда, что ее рыцарь бродил где-нибудь неподалеку.

«Тогда пусть он мне приснится.» — заключила Мадаленна, и когда Аньеза вернулась в гостиную, она уже спала, и тысячи мечей носились вокруг ее головы, а рядом стоял кто-то добрый и светлый и защищал ее. Мадаленна спала, и на этот раз ее брови не были сведены в одну суровую линию.

***

Мадаленна опаздывала. Она заснула не в своей постели, а на диване в гостиной, и спалось ей так крепко и хорошо, что даже бой «вечных» часов не смог ее разбудить. Она слышала какой-то шум, но только накрылась пледом и решила, что это все сон. Когда раздалось вежливое восклицание Фарбера, Мадаленна быстро села и не сразу смогла понять, где она находится, и почему в ее комнате стоит дворецкий. Постепенно со сна предметы стали проявляться, и Мадаленна что-то сдавленно пробормотала.

— Прошу прощения, мисс, хотел уточнить, вы собираетесь сегодня в университет?

Мадаленна пробормотала в ответ невнятное ругательство вперемешку с благодарностью и бегом поднялась по лестнице. Ей нужно было всего две минуты на сборы, семь минут на дорогу до остановки, и тогда… Хоть бы она вовремя смогла бы добраться до университета! То, что первой парой — занятие мистера Гилберта, Мадаленна старалась даже и не вспоминать, молясь о том, чтобы добрая Полли налила ей воды для умывания, и чтобы брюки смогли застегнуться на все пуговицы. Плед волочился за ней, путался в ногах, и Фарбер едва успел подхватить ее, когда она чуть не свалилась с последней ступеньки.

— Спасибо, Фарбер. — она пожала ему руку и подбежала к двери своей комнаты; дворецкий деликатно остановился на пороге. — Что-то еще?

— Мисс, я хотел сказать, что ваша Бабушка получила сегодня телеграмму. — Фарбер огляделся и перешел на шепот. — Она узнала, что ваш отец приезжает, но не могу сказать, что это обрадовало Старую Мадам.

— Вот как? Она рвет и мечет?

— Нет, мисс, в том то и дело. Она молчит и только редко кивает. Мы даже думали, не начался ли припадок.

— Она что-то говорила о нас? — судя по звукам Мадаленна старательно боролась с одеждой. — Спрашивала о телеграмме?

— Только спросила, не получала ли Хозяйка писем, но мы сказали, что нет.

Что и говорить, если бы не Фарбер, житье в этом доме было бы совсем невыносимым.

— Хорошо, Фарбер, — выглянула Мадаленна из комнаты; она была почти одета, только штанины путались под каблуками ботинок. — Спасибо большое.

Она заглянула в комнату мамы, но та мирно спала, подложив голову под подушку, и Мадаленна осторожно закрыла дверь. Кивнув Фарберу, она спустилась по лестнице и пустилась бегом к покоям Бабушки. Когда за дверью раздался голос Хильды, она остановилась, перевела дыхание и медленно вошла в гостиную. Бабушка сидела на своем обычном месте, но чашка чая была нетронутой, а в руках она брезгливо сжимала телеграмму. Она бы и не заметила прихода внучки, но Мадаленна скрипнула стулом, и Хильда выпала из сомнамбулического состояния. Острый взгляд заставил Мадаленну остановиться с пальто в руках.

— Доброе утро, Бабушка.

— Ты опаздываешь. — отрезала Хильда. — И вид у тебя какой-то непричесанный. Это что, мода сейчас такая?

— Да, называется «легкая небрежность».

Мадаленна ожидала взрыва, но Бабушка только мотнула головой и отпила чаю. Телеграмма из ее рук выпала на скатерть, и Хильда нехотя пододвинула ее в сторону внучки.

— Твой отец скоро приезжает.

Это было испытание. Нужно было не сильно обрадоваться, чтобы не получить упрек за «излишнюю эмоциональность», и при этом не быть слишком равнодушной, чтобы не возбудить подозрений. Мадаленна приподняла брови и помяла в руках пальто. Эффект был произведен, и подозрительности во взгляде поуменьшилось.

— Вот как? Это хорошо.

— Ничего хорошего. — мрачно отозвалась Бабушка. — О таких вещах предупреждают заранее, а не пишут за два дня.

— Телеграммы всегда приходят неожиданно.

— По-моему, тебе пора. — махнула рукой Хильда. — Ты с матерью будете мне нужны позже. Нужно будет готовить дом.

— Я постараюсь.

— Мне не нужны твои старания. Мне нужно, чтобы ты была вовремя на месте. И я не собираюсь тебе это повторять.

— Зачем повторять? — Мадаленна накинула на себя пальто и открыла дверь. — Просто пошлите телеграмму.

***

Когда Мадаленна соскочила с автобуса, в кампусе еще бурлила толпа. Кто-то смеялся, кто-то показывал другим свои заметки, и Мадаленне сразу стало хорошо. Здесь она всегда чувствовала себя как дома, и страстное желание пожить в Лондоне снова появилось в ней. Она обожала Портсмут, и понимала, что не сможет прожить без своего мистера Смитона, но даже садовник говорил ей уезжать из родного дома. И сейчас, с вестью о приезде отца, эта возможность засияла еще сильнее. Мадаленна вдохнула приятный воздух, отдающий бензином и дымом — близился октябрь, — и посильнее укуталась в пальто. По ее расчетам до начала занятий оставалось совсем немного, но если она еще чуть-чуть поднапряжется, то сможет вбежать под каменные арки и добраться до аудитории ровно за минуту. Мадаленна улыбнулась, и в этот момент фигура в черном пальто обогнула ее и нырнула под своды.