Питер посмотрел на часы. Было уже больше шести.

  это N «Это слишком поздно, чтобы ехать обратно в Уитакер. Я предполагаю, что я получу комнату в гостинице и голову назад утром.»

  «Ерунда. Мы пообедаем, а ты останешься со мной. Можешь спать в своей старой комнате».

  «Я бы хотел этого», - сказал Питер. Он не знал, понимал ли это его отец, но он только что подарил Питеру лучший подарок, который он когда-либо получал.

  Глава двадцать девятая.

  Питер был измучен, но счастлив, когда на следующий вечер подъехал к дому. Он и его отец не говорили о будущем, но было очевидно, что они вместе. Не сразу. Питеру еще предстояло многое доказать Ричарду, но стена между ними рухнула.

  Как только он вошел в свой дом, Питер быстро приготовил ужин, принял душ, надел джинсы и толстовку. Затем он проверил телепрограммы на предмет чего-то совершенно бессмысленного. Завтра утром Питер планировал вернуться к делу Хармона с удвоенной силой. Этой ночью он расслабится и выспится на коврике.

  Телефон зазвонил во время ситкома, который он смотрел.

  Питер выключил звук. Голос на другом конце телефона был мягким и невнятным, как будто говорящий пытался его замаскировать.

  "Питер Хейл?"

  "Да?"

  «Я скажу это только один раз, так что будьте внимательны. Если вы хотите узнать правду о Кристофере Маммоне и Сандре Уилли, езжайте по шоссе на восток.

  В восьми целых три десятых мили от знака ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В УИТЕЙКЕР справа грунтовая дорога. Двигайтесь по дороге, пока не дойдете до сарая. Я буду ждать. Если тебя не будет здесь к десяти тридцать, меня не будет. И приходи одна, или я не буду показываться ".

  Равнина представляла собой пустынный участок потрескавшейся коричневой земли, который начинался в нескольких милях к востоку от границ города Уитакер. На равнине никто не жил.

  Это было место для проезда, а не место для посещения глубокой ночью.

  Как только огни городских огней погасли, Питер почувствовал, что едет через море чернил. Не было ни луны, ни другого источника света, кроме его фар и звезд, которые прятались за покровом густых облаков. Шоссе представляло собой одну полосу движения на восток и запад. Единственным цветным следом была прерывистая белая линия, разделявшая его. Слева и справа единственным разнообразием был случайный перекати-поле или участок полыни.

  Питер установил счетчик пробега, как только проехал мимо знака «Вэй, комм-брохитакер». Когда оно показало восемь и одну десятую, он замедлил ход и направился к обочине шоссе. Поворот был больше похож на грунтовую дорогу, чем на дорогу, и он почти не проехал по ней. Автомобиль начал раскачиваться, как только выехал на узкую, изрезанную колеями тропу. Питер нервно огляделся. Его изоляция была полной.

  Не было даже ломаной белой линии, разделяющей монотонно мрачный и бесплодный пейзаж, который вырисовывался в его свете фар, а затем исчезал, когда он проходил мимо.

  Через некоторое время фары Питера остановились на некотором очертании вдалеке. Подойдя ближе, он различил сгоревшие и гниющие бревна заброшенного сарая. Питер задавался вопросом, почему кому-то могло присниться, что сельское хозяйство возможно в этой пустыне, но эта мысль была мимолетной и сменилась чувством страха, когда он понял, что других машин в поле зрения нет.

  Питер не выключал свет, а мотор работал. В бардачке был фонарик. Он взял его и вышел из машины. Было очень странно находиться ночью в месте, где нет искусственного освещения.

  Без фар Питер был бы в полной темноте.

  Ветер пронзил плоскую, сухую землю и пронзил Питера. Свободной рукой он стянул куртку на шее. Затем он сделал несколько шагов от машины и пристально посмотрел на сарай. Никаких фигур не появлялось, ни свет не мерцал в его темных нишах.

  Питер медленно повернулся по кругу. Он напрягся для любого звука, но слышал только тихий гул ветра.

  Нервы заставили Питера сжаться в животе. Может, было бы лучше, если бы никого не показывали. Он начал серьезно сомневаться в целесообразности прихода в эту пустошь самой темной из ночей. Он вспомнил фотографии Сандры Уилли, сделанные при вскрытии, и описания гибели других жертв. Чтобы так умереть, нужно время. Он представил, как вонзается лезвие, боль и ужас.

  "Есть проблемы с поиском этого места?"