Осенний бес вселяется в леса.

Как празднично природа умирает,

Как царственно пускает пыль в глаза!

И каждый ствол, в своём костре сгорая,

Пьёт из небес прохладное вино

Осенних ветров. А листва всё тает –

Но захмелевшим кронам всё равно.

Как будто не конец, а возрожденье

Предчувствуют сквозь снег, дожди и грязь.

Дай, Боже, мне древесное терпенье.

И силы, чтоб дойти и не упасть.

Он с удивлением перечитывает написанное. Стихи. Он никогда раньше не писал стихов. Стихи ему не нравятся: слишком пафосно, слишком красиво. Завтра они с Джимом посмеются над этими виршами. Он небрежно засовывает листок под дневник и поднимается, собираясь идти в спальню. Что-то познабливает. Надо бы пораньше лечь спать.

*****

Миссия Земли расположена у океанского берега с длиной полосой песчаного пляжа. Место изумительно красивое, даже по меркам Кас. В тени прибрежного парка сидит старик в шезлонге. В эту последнюю командировку Джим прихватил с собой внуков, и теперь они с криками и хохотом обучают кассианскую молодежь благородному искусству серфинга. Джим сидит в одиночестве: два дня назад он похоронил Пита, а завтра вернётся на Землю. Навсегда. Потому что теперь ему незачем прилетать на Кас. В последний раз он грезит под шум прибоя под ласковым кассианским солнышком – в первый раз без Пита. Друг останется здесь, а он вернётся в свой Оксфорд. Там сейчас осень. Слегка улыбаясь, Джим шепчет: «И снова настаёт пора такая…» – но тут его воспоминания прерывает ликующий вопль мальчишки-кассианина, впервые оседлавшего волну. Внук Пита? На таком расстоянии не разглядеть. Впрочем, это неважно: весь здешний молодняк, по сути, дети Пита. Их общий пропуск во Вселенную.

Каждое лето я стараюсь выбраться на международную конференцию. Обычно за свой счет – госфинансирования хватает лишь на эксперименты, причем самые простые. В этом году поехать хотелось особенно: на нашем примитивном оборудовании я получил совершенно необычный результат и страстно хотел рассказать о нём, чтобы иностранные коллеги смогли проверить эффект и развить его дальше на современном приборном и расчетном уровне. Писать статью практически бесполезно – во-первых, чтобы напечатали в престижном журнале и там заметили, важен личный контакт, во-вторых (и главное!) полученный эффект оказался капризным: то появлялся, то исчезал, то преобразовывался… В общем, вёл себя совершенно неприличным образом в рамках строгой научной парадигмы, где воспроизводимость – критерий «научности». За рубежом, слава богу, многие учёные уже вышли в реальный мир, далекий от термодинамического равновесия, и плохая воспроизводимость была для них не пугалом, а явлением, которое надлежало изучать и «брать за жабры» во имя дальнейшего развития – как науки, так и человечества. Это не значило, что теперь работать стало легче. Наоборот, труднее: надо было доказать, что имеет место эффект в открытой системе, а не просто «грязный» опыт, ошибка экспериментатора. Вот этот подвиг и предстоял мне на грядущей конференции. И я рвался в бой!

Первые три дня прошли как обычно: пленарные заседания, приглашенные доклады, короткие сообщения… В конце третьего дня организовали экскурсию в монастырь. Тут нужно заметить, что конференция проводилась в Сен-Мало, исторической столице корсаров Франции (если кто не знает, корсары – не пираты, они «госслужащие», грабившие иностранные суда «во славу и в пользу короны»), а монастырь этот – уникальное средневековое сооружение на большом острове конической формы. Сначала ехали полтора часа на автобусе, потом еще немного на местном шаттле, наблюдая, как постепенно вырастает пирамида замка-монастыря. Сейчас туда через длинную приливно-отливную полосу проложена трасса, а раньше монастырь периодически был недоступен: он превращался в остров – море подступало к его стенам.

Как всякий приличный средневековый замок, монастырь Святой Магдалины окутан легендами, которыми нас усердно потчевал экскурсовод. К ним прилагался стандартный набор призраков; например, призрак корсара, который ночами бродит по подземельям и ругается чёрными корсарскими словами, а потом плачет горько и безутешно. А соответствующая легенда такая. Штормовой ночью на каменистую гряду у стен монастыря волны выбросили тело. Ранним утром молодая послушница, еще не монашка, нашла его и обнаружила, что бесчувственный молод и красив, и к тому же жив. Стоит ли удивляться, что девушке захотелось оставить добычу себе? Только вот мужчинам на острове появляться было запрещено под страхом немедленной смерти. Девушка помогла раненому перебраться в один из многочисленных подвалов монастыря и выходила его там. Когда корсар набрался сил, любовники решились на побег. Однако уходить надо было ночью, но в ночное время остров был отрезан приливом от материка, а девушка не умела плавать… Корсар вполне мог доплыть сам, и девушка упрашивала его сделать это, но он ни в какую не хотел покидать ее. «Ничего, – говорил он, – я помогу тебе: я сильный и отлично плаваю, а ты просто лежи на воде спокойно». Но она никак не могла решиться. В спорах и уговорах прошло две ночи, пока одна из монашек, мучимая бессонницей, не набрела на их подвал. Бедная девушка умоляла ее молчать, и за это отдала свою единственную драгоценность из прошлой жизни – кольцо с великолепным рубином. Монашка взяла кольцо, но предала любовников. Наутро их сбросили в каменный мешок, и там нашли спустя пару веков – обнявшихся, с переломанными костями.

Желающие могли заглянуть в этот колодец, на дне которого, действительно, белели какие-то кости. Разумеется, в сувенирной лавочке у монастыря продавали и «кольцо Миранды», чудесным образом размножающееся со скоростью спроса. Я и сам купил безделушку в подарок жене: право, она выглядела очень неплохо, и стекляшка переливалась, как настоящий рубин.

Вернувшись в отель, я еще раз прошелся по своему докладу и улегся с намерением хорошенько выспаться. Проснулся я от холода. «Проклятый кондиционер, совсем взбесился!» – подумал я и встал, чтобы его отрегулировать. И едва не наткнулся на темную фигуру в какой-то хламиде.

– Пошли, – сказал незнакомец, – ты должен кое-что сделать.

Причем сказал на чистейшем русском языке, от которого я уже отвык за несколько дней международного общения на английском. «Значит, я сплю», – решил я и отправился назад к постели. Но фигура преградила мне путь, и я сказал с досадой:

– Сгинь! Единственное, что я должен сделать – это выспаться. У меня завтра доклад.

– Есть вещи поважнее твоего доклада! – рявкнул тот.

Мне стало смешно. Конечно, я спал, но уж если смотреть сны в Сен-Мало, то как раз что-нибудь этакое, в стиле средневекового вестерна.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.