"Алебастр?" Макс приподнял брови. «Конечно, нет. Я думал, что Пьетро работает только с бронзой и мрамором ».

  «Да, да», - усмехнулся Кодвелл, потирая руки. «Все так думают, но в частных коллекциях было несколько алебастров. Этот у меня был подтвержден экспертами. Подойди, взгляни - от этого у тебя перехватит дыхание. - Ты тоже пойдешь, Джоя, - рявкнул он иммунологу. «Ты итальянец, тебе захочется увидеть, чем занимались твои предки».

  «Алебастр Пьетро?» Отрывистый тон Лотти заставил Макса вздрогнуть - он не заметил, как она присоединилась к небольшой группе. «Я бы очень хотел увидеть это произведение».

  «Тогда пойдемте, доктор Гершель, пойдемте». Кодуэлл провел их в небольшой коридор, обмениваясь приветливыми приветствиями со своими гостями, когда он проходил, указывая на миниатюру Джона Уильяма Хилла, которую они, возможно, не видели.видел, подбирая еще несколько человек, которые по разным причинам хотели увидеть его приз.

  «Между прочим, Джоя, я был в Нью-Йорке на прошлой неделе, ты знаешь. Встретил вашего старого друга из Арканзаса. Пол Ниерман ».

  "Ниерман?" Джоя, казалось, растерялся. «Боюсь, я его не помню».

  «Ну, он хорошо тебя запомнил. Отправил тебе всевозможные сообщения - тебе придется зайти ко мне в офис в понедельник и набраться сил ».

  Кодуэлл открыл дверь в правой части холла и впустил их в свой кабинет. Это была восьмиугольная комната, вырезанная в углу здания. Окна с двух сторон выходили на озеро Мичиган. Кодуэлл рисовал лососевые шторы, рассказывая о комнате, почему он выбрал ее для своего исследования, хотя вид отвлекал его от работы.

  Лотти проигнорировала его и подошла к небольшому постаменту, который одиноко стоял напротив обшивки одной из дальних стен. Макс последовал за ней и уважительно посмотрел на статую. Он редко видел такое прекрасное произведение вне музея. На нем была изображена женщина в классических драпировках, примерно в фут высотой, парящая в тоске над мертвым телом солдата, лежащего у ее ног. Горе на ее прекрасном лице было настолько острым, что напомнило вам обо всех печалях, с которыми вы когда-либо сталкивались.

  «Кем это должно быть?» - с любопытством спросил Макс.

  - Андромаха, - сдавленно сказала Лотти. «Андромаха оплакивает Гектора».

  Макс уставился на Лотти, в равной степени пораженный ее эмоциями и знанием фигуры - Лотти совершенно не интересовалась скульптурой.

  Кодуэлл не мог сдержать самодовольной улыбки коллекционера, совершившего настоящий переворот. «Красиво, не правда ли? Откуда ты знаешь предмет? »

  «Я должен это знать». Голос Лотти был хриплым от волнения. «У моей бабушки был такой Пьетро. Алебастр, подаренный ее прадеду самим императором Иосифом Вторым за его помощь в укреплении имперских связей с Польшей ».

  Она смахнула статую с подставки, не обращая внимания на вздох Макса, и перевернула ее. «Здесь до сих пор видны следы имперской печати. И чип на ноге Гектора, из-за которого Габсбурги захотели отдать статую. Как вы получили этот кусок? Где вы его нашли?"

  Маленькая группа, присоединившаяся к Кодуэллу, молча стояла у входа, потрясенная взрывом Лотти. Джоя выглядел более напуганным, чем любой из них, но он находил Лотти подавляющим в лучшие времена - слона, противостоящего враждебной мыши.

  «Я думаю, вы позволяете эмоциям уносить вас, доктор». Кодуэлл говорил мягко, отчего Лотти по контрасту казалась более бестактной. «Я унаследовал эту вещь от своего отца, который купил ее - законно - в Европе. Может быть, от твоей… бабушки? Но я подозреваю, что ты смущенто, что вы, возможно, видели в музее в детстве ».

  Дебора пронзительно рассмеялась и громко крикнула своему брату: «Папа мог украсть его у дяди Грифа, но, похоже, дедушка все равно выхватил его».

  - Молчи, Дебора, - строго рявкнул Кодвелл.

  Его дочь не обращала на него внимания. Она снова засмеялась и присоединилась к своему брату, чтобы посмотреть на императорскую печать на дне статуи.

  Лотти оттолкнула их. «Я не понимаю, что такое печать Иосифа Второго?» - прошипела она Кодуэллу. «Или об этой микросхеме на ноге Гектора? Вы видите строчку, где какой-то обыватель вставил недостающий кусок. Человек, который думал, что его прикосновение повысит ценность работы Пьетро. Это вы, доктор? Или твой отец? "

  «Лотти». Макс был рядом с ней, осторожно отрывая статую от ее трясущихся рук, чтобы вернуть ее на пьедестал. «Лотти, здесь не место и не способ обсуждать такие вещи».

  В ее черных глазах заблестели гневные слезы. «Вы сомневаетесь в моем слове?»

  Макс покачал головой. «Я не сомневаюсь в тебе. Но я тебя тоже не поддерживаю. Я прошу вас не говорить об этом так на этом собрании ».