Старший Кот осторожно прижал брыкающийся комок лапой, словно говорил: «Обожди». И Котёнок затих. Он смотрел вопросительно, лизнул, спрашивая: «Можно?» Старший Кот лёг рядом – Котёнок запомнил этот надёжный тёплый бок, – и заговорил тихо-тихо: «Когда придёт Твой Человек, ты её непременно узнаешь. Она будет пахнуть совсем как я. И ни за что не дотронется до тебя, не помыв перед этим руки. Она очень ранимая и ищет тебя каждый день, даже если сама этого ещё не знает. Не оставляй её одну, и ты сам никогда не будешь одинок. Она любит…»
Старший Кот говорил долго-долго, шептал на ухо, мурлыкал песенку, и кому-то, кто сейчас был очень далеко, она показалась бы знакомой. Утро пробиралось в сон Котёнка, точно настойчивая муха. Со Старшим прощаться не хотелось, ведь увидеть его – огромная честь. Просыпаясь, Котёнок спросил тихо, словно боясь спугнуть остатки сна:
«А она будет любить меня?»
«Так же, как любила меня».
«А как?»
«Так, что я подарил ей всю свою жизнь и не жалею ни об одном дне. Ты узнаешь её сразу. Ничего не бойся, и когда почувствуешь, что тебя зовут, – иди».
Котёнок проснулся – Старший Кот побыл с ним ещё немного утренним серебряным туманом, а после растаял. С ним растаял и сон. Сны забывались легко, особенно когда дни были такими яркими. Забылся и Старший Кот, и его наставления. Котёнку жилось хорошо, его первое лето, жаркое и беспокойное, то и дело хватало его за хвост, заставляя вертеться юлой.
В дверь вошёл Человек. Вытирая на ходу мокрые руки, улыбаясь неуверенно. Котёнок замер. Среди множества братьев и сестёр его, небольшого и нескладного, можно было заметить не сразу. А если сидеть и ждать, когда тебя заметят, то можно прождать всю жизнь. От Человека пахло любовью, немного мамой – и тем серебряным туманом, в который ушёл кто-то надёжный.
Котёнок поднялся на лапы. Он долго смотрел. А после – побежал. Выкатился Человеку под ноги, весёлый и голенастый. И замер. «Моё. Смотрите, моё».
Рука была тёплой. Дотронулась до него бережно, прошлась по мягкой шёрстке, пощекотала живот. Котёнок запел. Песня была ему знакома, однажды он услышал её во сне.
Человек ушла – и вернулась через неделю: «Этот – мой».
Котёнок тогда не понял, а после ужасно гордился: «Смотрите, мы с Моим Человеком говорим на одном языке!»
Котёнок впервые спал на Своём Человеке, как взрослый: раскинув лапы, доверчиво зарывшись мягкой мордочкой в руку. Дома пахло любовью, совсем как от рук Человека. Много позже он узнал, что имена у них со Старшим Котом начинались на одну букву.
Глаза Котёнка перецвели в янтарный. Он встретил свою первую осень в настоящем доме, где из каждого угла смотрело если не приключение, то по крайней мере клочок серебряного тумана. Котёнок встречал их всех. И очень любил Человека.
Мара Гааг
Звери тумана
Ранним октябрьским утром из тумана выходят Звери. Тела их тонки и прозрачны, очертания едва различимы на границе ночи и дня. Шурх! – взлетает крупная птица, задевая крылом осиновую ветку. Листья сыплются вниз, хрустят под невидимыми лапами и копытами.
Звери тычутся мокрыми носами в случайных прохожих. Те ёжатся, вздрагивают – ух, какая влажность, до чего густой туман!
Девочку в рыжем свитере ведёт за руку женщина. Она хмурится, тянет дочь через туман за собой. Проходит сквозь мохнатого мамонта, что качает бивнями в воздухе, нанизывая кольца солнечных бликов. Шерсть мамонта впитывает свет, переливается оттенками сепии. Олень испуганно прыгает в сторону – вместо рогов у него красный коралл и вьются вокруг золотые рыбки. Полосатые ужи ныряют в древесную кору, как в воду, а под деревом зевает во все острозубые пасти трёхголовый кот. Звери тумана странные, красивые и, возможно, опасные. Девочка смотрит во все глаза. Она не знает, но чувствует: это древнее волшебство, октябрьская магия, что дарит вдохновение художникам и писателям, поэтам и музыкантам. Всем, кто умеет смотреть сквозь границы миров.
Осеннее солнце всё ярче, день ближе. Дымка тает, а вместе с ней и призрачные Звери. Девочка решается. Тайком вдыхает туман, пьёт из воздуха через невидимую соломинку, как молочный коктейль. Октябрь сразу ставит на ней метку: золотит веснушки на носу, добавляет рыжих искр в глаза и волосы.
– А мамонты бывают жёлтыми? – спрашивает она у матери. – А рыбы могут плавать по воздуху?
– Идём скорее! – одёргивает та. – И прекращай выдумывать!
Звери тумана проникают девочке под кожу, сворачиваются уютно меж рёбер, в животе, вдоль позвоночника, тепло пульсируют вместе с сердцем и шепчут изнутри: «Не прекращай! Выдумывай! Ты нужна нам. А мы – тебе».
Ведьма и город отражений
Поезд прибывает на рассвете. Ведьма покидает его не спеша: торопиться некуда, конечная станция. Шурша юбками, она спускается с подножки на серый вокзальный бетон. Ведьме восемнадцать, она впервые приехала в Город.
Зов, который она услышала за много километров отсюда, снова звучит. Ведьма радостно улыбается. Она едва не потеряла его в убаюкивающем сердцебиении поезда. Эти железные гусеницы, которых теперь заставляют вместо горячего угля есть электричество, как будто существуют в собственном времени и пространстве. И не любят, когда кто-то отвлекает пассажиров.
Хорошо, что поезда всегда едут по рельсам и не сворачивают.
Город Ведьму не встречает, ему нет дела до её цели. Здесь полно своих искателей и потерявшихся, дельцов и бродяг. Башни из стекла и бетона царапают острыми крышами небо, цепляют рассветные облака. Ведьма никогда не видела таких высоких зданий и очарована. Мерцают призрачным светом неоновые вывески, повсюду стекло и отражения. Ведьма видит себя, такую маленькую, в этих огромных зеркалах. Она танцует, строит рожи своему двойнику в расписанной иероглифами витрине. Интересно, что за ней – китайский ресторан? Или салон с безделушками из далёких стран? Хочется посмотреть, но Зов звучит настойчивей, как будто боится, что Ведьма собьётся с пути или опоздает. Поэтому она усмиряет любопытство и идёт дальше по мощёному тротуару. Город вокруг просыпается, гул машин сливается в нестройную мелодию. Стрекочут светофоры, перемигиваются яркие рекламные щиты.
Ведьма думает, что Город – это тоже Лес, только из камня, стекла и электричества.
Но очарование длится недолго. Как только солнце встаёт над горизонтом, улицы заполняются людьми. Люди толкаются, обгоняют друг друга, бормочут и громко думают. Ведьме кажется, что она вот-вот утонет в человеческом потоке. Она пытается выплыть, но оказывается прижатой к зеркальной витрине. Зов в голове почти не слышен за галдежом, а в витрине появляются монстры.
Они тёмные и страшные, поглощённые равнодушным городским нутром. Концентрат людских пороков и злобы, которое стекло запечатало в себе, будто в банке. Скалят рты, тянут к Ведьме когтистые лапы, пытаясь выцарапать ей глаза и душу. Ведьма перебегает улицу – и там стекло, а в нём те же монстры. Она пытается не смотреть, но они повсюду, идти с закрытыми глазами в потоке людей и машин не выходит.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
