Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Александра Яковлева, Мару Аги, Анастасия Перкова, Мара Гааг, Ольга Дехнель, Наталья Быкова, Мария Чугрова, Евгения Ляпота, Ника Заречнева, Ксения Макарова, Валерия Скритуцкая, Ирина Власова, Ольга Вуд, Мария Светличкина, Дина Полярная

Сказки для долгой ночи

Мару Аги

Дарья да Марья, или Сказка о двух сестрицах

В крае далёком, в крае озёрном, там, где сосны растут высокие, реки текут глубокие, горы стоят исполинские, жил да был вдовый купец, и было у него две дочери. Обе красавицы, умницы да рукодельницы на радость отцу-батюшке. Старшая сестрица, Дарья, высокая да статная, ни дать ни взять царевна. Коса у ней чернее ночи, лицо белей сметаны, под соболиными бровями глаза зелёным пламенем горят. А губы-то, губы – ах! – рябинов цвет! Была Дарья рачительна, сметлива да домовита – любая работа в её руках спорилась.

Младшая сестрица, Марья, стройная да гибкая, точно верхушка сосенки. Коса её, что зорька ясная, золотом блещет. Личико румяное, как яблочко наливное. А глаза – ух! голубым сапфиром сверкают! Чисто льдистые озёра в ясный день. Была Марья беззаботна, словно пташка певчая, незлобива да покладиста.

На ту пору, как минуло семнадцать Дарьиных да шестнадцать Марьиных вёсен, проезжал мимо купеческого двора Иван – добрый молодец на вороном коне. Увидал он двух сестриц и потерял сей же час покой и сон.

Два дня ходили к купцу от Ивана сваты, просили:

– Отдай, купец, за нашего Ивана – доброго молодца одну из своих прекрасных дочерей.

Купец всё отказывал, а на третий день спрашивает у Дарьи да Марьи:

– Не хотите ль, дочки, замуж пойти?

Щёки девушек вмиг вспыхнули, точно лучинки в ночи зажглись, и склонили они в согласии головы.

Снова спрашивает купец дочерей:

– Которой же из вас, дочери мои любезные, больше по нраву Иван-молодец?

Сестрицы голов не подняли, голоса не подали, но зарделись пуще прежнего.

В третий раз спросил купец дочерей:

– Которую из вас, мои яхонтовые, за Ивана сосватать?

В один голос молвили сестрицы:

– Выбирай ты сам, батюшка!

Подумал купец, подумал – да и решил выдать за Ивана старшую дочь Дарью. Скоро сказка сказывается, нескоро дело делается. Пока готовилась свадьба пышная, собиралось приданое богатое, отправились сестрицы в лес по грибы-ягоды. Набрали они полные лукошки и остановились у лесного колодца воды напиться.

Встали сёстры по сторонам от колодезного ворота, взялись за ручки и принялись крутить. Восемь раз провернули тяжёлый ворот, а на девятый вскрикнула Марья и выпустила свою сторону из рук. Не удержала Дарья ворот, закрутилась с ним вместе – да и сгинула в колодце. Заплакала Марья, запричитала, но делать нечего. Подхватила она корзинки и пошла домой.

Узнав о гибели старшей дочери, купец страшно горевал, а Марью, младшую дочь, единственную, стал любить и лелеять пуще прежнего.

– Батюшка, – говорит как-то отцу Марья, – сосватай ты меня за Ивана.

Согласился купец и пошёл к Ивану сватать младшую дочку.

Вскоре сыграли свадьбу – пышную, весёлую! – и поселили молодых в высоком светлом тереме, где зажили они в достатке и радости.

Минуло тому три года, и стало Марье казаться, что Иван любит её меньше, чем Дарью любил. И глаз-то его не так ярко горит, когда любуется он своей женой-красавицей; и обнимает-то он её не так крепко; и целует-то не так жарко, как должно! Окутала Марью чёрная тоска, легла на сердце тяжёлая кручина…

Побежала она в лес, нашла колодец, где утонула сестрица, и закричала:

– Я больше твоего за Ивана замуж хотела, а отец тебя сосватал, потому что ты старшая! Отдай мне Иванову любовь, на что она тебе, раз ты уже мёртвая?

– Скажи, сестрица, – послышался из колодца Дарьин голос, – ты ли колодезный ворот отпустила, ты ли меня погубила? Коли скажешь правду да выполнишь три моих загробных желания, помогу тебе, отдам Иванову любовь.

– Я, я ворот отпустила! Я тебя погубила! – призналась Марья.

– Тогда вот моё первое желание: отдай мне то, чего у тебя в избытке.

Воротилась Марья домой, думала-гадала три дня и три ночи, потом пришла к колодцу и говорит:

– В избытке у меня отцовой любви, забирай себе свою часть!

– Хорошо, сестрица, – отвечает Дарья из колодца. – Вот моё второе желание: отдай мне то, чего у тебя в достатке.

Воротилась Марья домой, думала-гадала три дня и три ночи, потом пришла к колодцу и говорит:

– В достатке у меня красы и здоровья, забирай себе свою часть.

– Хорошо, сестрица, – отвечает Дарья из колодца. – Вот моё третье желание: отдай мне то, чего у тебя совсем нет.

Воротилась Марья домой, думала-гадала три дня и три ночи, потом пришла к колодцу и говорит:

– Нет у меня ни жалости, ни раскаяния, что тебя погубила!

В тот же миг, как затихло эхо Марьиного голоса на дне колодца, поднялся в лесу ветер небывалый. Заскрипели дерева, закачались. Одна из сосен наклонилась, нырнула верхушкой в колодец и вытащила Дарью, живую и невредимую.

– За то, что погубила меня, прощаю тебя, сестрица, – молвила Дарья. – Да Иванова любовь, как обещано, вся твоя!

Завыл тут ветер пуще прежнего, затрещал стволами, зашумел ветвями, поднял Марью и понёс к Ивану. Закрутил, завертел ветер мужа с женою, разорвал на мелкие кусочки, понёс по миру. Там, где падали они наземь, вырастал цветок с синими листами и жёлтыми цветками. О тех цветах сложили люди немало легенд и песен, а уж которая из них правда-истина, одному только Богу известно.

Анастасия Перкова

Полынь да крапива

Поговаривают в народе, что на месте, где людское жильё стояло, непременно крапива вырастет, да густо, буйно.

Давным-давно люди жили в ладу с крапивой. Отдавала она им себя на мягкие рубахи да нарядные сарафаны. Но предал человек, как водится. Ткут теперь бабы лён, а крапиву недобрым словом поминают. А та в ответ жалит руки до волдырей, но забыть людей не может, вот и льнёт к жилью, тянет листья: «Взгляни на меня, человек!» Как уйдут люди с места, так обнимет крапива всё, что осталось после них. Но то обычные люди. После иных совсем другая трава растёт…

Стоял в былые времена в Холмогорье дом. Ничем не приметный, от других не отличный. Да только всем на селе было известно, что хозяйка его с нечистой силой знается. Место это и поныне там, да так полынью заросло, что будешь мимо проходить – покроются губы горечью. Полынь от порчи наивернейшее средство, про то вам всякий скажет.

*

Не сыскать в Холмогорье девушки краше, чем вдовья дочка Рада. Глаза – весенняя зелень в первый солнечный день, волосы – спелая пшеница в конце урожайного лета, губы – алый зимний закат. Сама станом как берёзка, а силы в руках!.. И воды натаскать, и дров нарубить, и ворота починить.

В большой Радиной семье достатка не было. Кроме неё подрастало у матери ещё четверо младших: двое мальчишек да две девчоночки. Каждый день мать до рассвета уходила к озеру – рыбачить на оставшейся от мужа лодчонке. А Рада хлопотала в огороде, присматривала за домашней птицей, убирала дом, готовила обед. Меньшие помогали, конечно, как могли. Да много ли проку от озорников? Одни игры на уме.

Как отец умер, мать сразу Раде и сказала: «Замуж не отдам тебя. Куда я с малыми одна?» Смирилась девушка, ни слова поперёк не молвила. А сватались к ней часто, не глядя на то, что приданого нет. Опускала Рада глаза и качала головой: нет, мол, не люб ты мне. А про их с матерью уговор никто и не ведал.

Ночами, распустив косу, сидела Рада у окна, подперев щёку ладошкой, и думала об одном: как отказать, если посватается кузнец Яромир? Да нет, не посватается – с чего бы ему?

Когда Рада проходила мимо кузни, Яромир всегда ей улыбался. Бывал он тогда словно яркое солнышко, в чьих лучах отогревалось девичье сердце. Ни одного слова не сказали они друг другу, лишь смотрели издали. Да на что она ему, в самом-то деле?

1
{"b":"747540","o":1}