Он очутился в кольце стражников. Ужас и отчаяние удесятерили его силы. Как бешеный отбивался он, разя мечом направо и налево, пока не вырвался из кольца.
Продравшись через кустарник, он очутился на большой дороге. Здесь он столкнулся с Коскэ и, приняв его за стражника, нанес ему страшный удар.
Будь на месте Коскэ любой другой человек, он был бы разрублен напополам. Но недаром Коскэ обучался фехтованию у Иидзимы Хэйдзаэмона, недаром он постиг все тайны школы "синкагэ-рю". К тому же он ожидал нападения и был наготове. Меч он обнажить не успел. Отступив на шаг, он отразил удар гардой, и когда Томодзо пошатнулся, увлекаемый силой удара, схватил его руку и вывернул к лопаткам.
- Попался, негодяй, - проговорил он.
- Простите, покорнейше прошу... - задыхаясь, отозвался Томодзо.
- Как он налетел! - сказал Аикава. - Коскэ, ты не ранен?
- Не ранен, - ответил Коскэ. - Ну, бандит, почему ты хотел меня зарубить, говори!
- Обознался я! - выкрикнул Томодзо. Затем, понизив голос, он объяснил: - Только что здесь, неподалеку, я повздорил с приятелями. Они всем скопом накинулись на меня, грозя забить до смерти... Я бежал сломя голову, ничего не видя, вас, господин, принял за одного из них и совершил непростительную оплошность... Прошу вас, извините меня и отпустите, ведь если они найдут меня, мне конец... Отпустите, пожалуйста!
- А ты не врешь?
- Не вру я.
- Ух и напугался же я, - проговорил Аикава. - Обознался он, видишь ли... А если бы зарубил, что было бы толку в том, что обознался? Экий олух... Как я испугался! Но ты подумай, как точно все сказал настоятель Рёсэки, чудо, право!.. И в этой кутерьме я потерял ларец... Куда он девался?
Он принялся оглядываться по сторонам, но тут к ним подбежали Исико Бансаку и Каная Тотаро, сыщики службы князя - Ёды Будзэн-но-Ками, и почтительно обратились к Коскэ:
- Позвольте поблагодарить вас, господин! На этого человека объявлен розыск, это опасный преступник, за которым числятся многие старые преступления. Мы подкараулили его неподалеку отсюда и чуть было не упустили. Если бы не вы, он бы ушел от нас. Позвольте выразить вам нашу благодарность и просить вас передать его нам.
- Так что же это? - удивился Аикава. - Значит, это разбойник?
- Известный бандит.
- Вот ведь мерзавец, правда, батюшка? - сказал Коскэ. - Бесстыжий негодяй...
- Что же ты врал, что обознался? - спросил Аикава. - Да знаешь ли ты, что ложь есть начало воровства?.. Впрочем, ты и так давно уже вор, что с тебя взять... Берите его и вяжите.
- Покорно благодарим, - сказали сыщики. - Спасибо вам, господин, что помогли нам поймать его. Позвольте, однако, узнать имена ваши...
- Незачем вам наши имена, - возразил Аикава. - Подумаешь, задержали мерзавца... Вот лучше найдите мне ларец, я его где-то тут уронил... Ага, вот этот самый! Молодцы! Чуть было не потерял.
- А правильно ли мы делаем, батюшка, - нерешительно проговорил Коскэ, что выдаем этого человека, какой бы он ни был злодей, сразу после панихиды по господину?
- Может, и не надо бы, но иначе нельзя, - ответил Аикава. - А вы скорее вяжите его и уводите...
Сыщики связали Томодзо и увели. Потом вы узнаете, какому наказанию его подвергли после окончания следствия. Что же касается Аикавы и Коскэ, то они вернулись домой, обрадованные тем, что все обошлось благополучно. На следующее утро Коскэ отправился в сторону кварталов Коами, намереваясь купить кое-какое снаряжение для дороги. Проходя по улице Хатаго, он вдруг заметил белое полотнище-вывеску, на которой крупными иероглифами значилось:
"Гадальщик-физиогномист Хакуодо Юсай". "А ведь это тот самый гадальщик, - вспомнил Коскэ, - к которому настоятель Рёсэки велел мне зайти в час Овцы. У него я узнаю все, что хочу узнать... Может быть, я узнаю у него, где скрываются враги, и настигну наконец Гэндзиро и О-Куни? Одним словом, к нему мне надлежит обратиться". Он остановился у ворот дома Юсая. Не похоже было, чтобы в таком доме жил знаменитый человек. Окна забраны были бамбуковой решеткой, да еще загорожены темными от копоти сёдзи, сбоку на дощечке было написано: "Физиогномист Хакуодо Юсай", перед домом, видно, никогда не подметали, всюду валялся мусор. Коскэ, ступая на цыпочки, чтобы не наступить во что-нибудь, пробрался к двери и попросил разрешения войти.
- Что такое? - отозвался голос гадальщика. - Кто там? Открывай и входи...
Да обувь, смотри, не оставляй снаружи, а то еще стащат, бери обувь с собой...
- Слушаюсь, - сказал Коскэ. - С вашего разрешения...
Он раздвинул сёдзи и вошел в тесную комнатушку. На почернелой жаровне имадоского обжига стоял глиняный чайник с отбитым носиком, тут же валялась чашка. Сбоку у стены был маленький столик, а на нем несколько гадательных книг, пенал с короткими гадательными палочками и маленькая круглая тушечница.
Перед столиком, погруженный в рассеянную задумчивость, восседал сам Хакуодо Юсай. Возможно, и был он знаменитым человеком, но по виду его сказать этого было нельзя. Не чувствовалось в нем ни важности, ни мощи ума, и к тому же он был очень неопрятен. Коскэ, однако, помня слова настоятеля Рёсэки, склонился перед ним в низком поклоне.
- Господин Хакуодо Юсай - это вы? - осведомился он.
- Да, это я, - ответил Хакуодо. - Меня зовут Юсай, и в этом году мне исполнилось семьдесят лет.
- У вас не по годам отменное здоровье...
- Не жалуюсь... Ты что, хотел, чтобы я погадал тебе?
- С вашего разрешения. Я осмелился посетить вас по указанию настоятеля храма Симбандзуй-ин господина Рёсэки и покорнейше прошу определить, что мне предстоит...
- Ага, ты, значит, знаком с настоятелем Рёсэки? Великий монах. Мудрец.
Настоящий живой Будда... Чай вон там, наливай себе и пей... Я вижу, ты самурай. Сколько тебе лет?
- Двадцать два года.
- Придвинься, покажи лицо... - Юсай достал увеличительное стекло и некоторое время рассматривал физиономию Коскэ. Затем, безо всяких пышных слов, какие обычно употребляют гадальщики, произнес:
- Ну что же, ты не очень родовит, с сильными мира сего судьбы тебе пока не было, и по этой причине на тебя частенько валились всякие неприятности...
- Это правда, - вздохнул Коскэ, - с сильными мира сего мне не судьба...
