Гавриил ослепительно улыбается ему и треплет плечо.

— Круто, — безучастно говорит Дин.

Кастиэль почему-то перестает улыбаться.

— Ты в порядке, Дин? — спрашивает Кроули очень серьезно.

— Да, да, спасибо, — отвечает Дин и тут же ругает себя за упущенную возможность поговорить.

Да что он может ему сказать?

— Некоторые люди просто вечно всем недовольны, — комментирует Вельзевул.

— Да, — соглашается с ней Дин спокойно, — так и есть.

Они свободны. Это странное чувство. Они свободны. Монстры в аду, демоны конечно еще гуляют по земле, но нет никакого смысла с ними сражаться, пускай себе дерутся с ангелами. Хотя, судя по недавно увиденному, демоны предпочитают с ангелами не драться, а вместе пить.

Они уже не охотники. Они больше не герои. Это… опустошительно.

========== Часть 17. Первый день их новой жизни ==========

Дин практически заканчивает упаковывать свои немногочисленные вещи (новый смокинг, куртка, сувенирная бутылка виски, да запасное белье), когда он кое-что понимает.

Черт возьми, он так отчаянно хотел поговорить с Кроули о себе самом. И даже не подумал, что говорить надо было о нем. О нем и о Боге.

— Сэм, — Дин жестом предлагает брату сесть рядом с ним на кровать, — Сэм, послушай. Когда Бог говорила с Касом, Она предложила нам найти Ее сына. Она ведь не Азирафаэля имела в виду, верно?

Сэм хмурится.

— Мы же уже обсуждали это.

— Да, да, обсуждали. И все-таки, я — прав? Ведь нам помог Кроули, — говорит ему Дин.

— Ну это звучит довольно логично, — соглашается Сэм, — но какое это имеет значение сейчас?

— Ну он-то об этом не знает, — замечает Дин резонно, — считает, что Бог его ненавидит. Считает себя непрощенным. Нужно с ним поговорить.

— Нет, не нужно, — Сэм удерживает его за рукав, — Дин, послушай, это не наше дело. Сам же говорил: ему больше лет, чем мы себе можем представить. Он и слушать тебя не станет.

— Да неужели? Напомнить, кто из нас побывал в его голове?

— Он показал тебе только то, что хотел показать, — замечает Сэм резонно, — ты думаешь, после всего что было, ты стал его другом?

— Может и стал. Или что, нельзя дружить с демонами? — отвечает Дин зло.

— Ну начнем с того, что не дружить с демонами — твое правило. Которое, кстати, ты сам же регулярно и нарушал. И кроме того, ты сам говорил: он не совсем тот демон, с которыми мы раньше имели дело. Он вообще не демон в том смысле, что мы привыкли вкладывать в это слово. Ты очень мало про него знаешь.

— Это ты очень мало про него знаешь, — Дин стряхивает его руку со своей, подхватывает куртку со стула, — я ему все расскажу. Он должен знать. Может быть это его спасет.

— Дин, — Сэм наклоняет голову, смотрит своим печальным взглядом, — я боюсь, что этот разговор тебя сильно разочарует.

— Ну а я — не боюсь, — отрезает Дин прежде, чем выйти из номера.

До книжного он идет пешком, буквально расталкивая мешающих ему прохожих. Кроули бы это понравилось. И Сэм еще заявляет, что он ничего не знает о Кроули? Да он знает о нем больше, чем о самом Сэме. У Сэма в голове, во-всяком случае, ему бывать не доводилось.

Конечно же, никакого Кроули в книжном не оказывается. Зато там Азирафаэль, спокойный, уверенный Азирафаэль, в маленьких очках для чтения, всем своим видом будто излучающий ангельское сияние, так напугавшее Дина в их первую встречу.

— Здравствуй, Дин, — говорит он. Дин кивает в ответ. Азирафаэль добавляет, — его здесь нет, но, полагаю, скоро он зайдет.

— Что? Как ты…

— Если я верно понял, ты бы хотел поговорить с Кроули.

— Можно подумать ты способен меня понять.

— Ты очарован, — говорит Азирафаэль, — совершенно точно очарован им. И это как раз-таки несложно понять. Им преступно легко можно увлечься.

— Послушай, я не понимаю, что…

— Ты меня отлично понимаешь. Я вовсе не имею в виду влюбленность в романтическом смысле. Но пойми, он не тот, кем ты его видишь. Кем ты его… хочешь видеть.

— Если он демон, значит в нем не может быть ничего хорошего? Так что ли? — зло отвечает Дин. — Я же видел. Чуму. И и… Дрезден…

— То, что ты видел, — мягко говорит Азирафаэль, — только лишь его память.

— Что? Что ты…

— Я тоже многое видел. И я не говорю тебе, что демоны не способны на благие дела. Но ты его идеализируешь.

— Неужели?

— Я пытаюсь сказать: ему не нужна твоя помощь, — говорит Азирафаэль, устраивается поудобнее в своем кресле, складывает на груди руки.

— Моя помощь? Да это самое малое, что…

— Ты его не знаешь, — снова перебивает Азирафаэль, каким-то образом повторяя то, что говорил ему Сэм, — все, что ты ему говорил и скажешь…

— Я не понимаю…

— Он взрослый человек, Дин Винчестер. И сам сможет решить все свои проблемы. Собственно, он и не человек.

— Я вообще не понимаю, зачем мы сейчас это…

— Ты выдумал себе одинокого падшего ангела, который не имеет ни единого друга. И активно спасаешь его. Его не нужно спасать. Он взрослый… полноценный демон. Демон, не ангел. И ему нравится быть демоном, вот чего ты не можешь понять.

— Да неужели? — возмущается Дин, — я знаю, что его все устраивает. Я видел… он отказал… неважно.

— У него есть друзья, — снова повторяет Азирафаэль, — он — не один.

—Да неужели? И кто же это, может ты?

— Я, — соглашается Азирафаэль спокойно.

— Неужели? А как же: мы не друзья, я ангел, а ты демон?

— То, что я сказал тогда ему, вовсе не означает, что я именно так и думал, Дин, — так же спокойно говорит Азирафаэль, даже не собираясь смущаться.

— Неужели? — огрызается Дин.

— Насколько я знаю, люди делают так часто. Куда чаще, чем намереваются.

— Ты не знаешь людей! — возмущается Дин.

Азирафаэль пожимает плечами.

— А кто может сказать, что полностью познал людей? Люди для этого слишком сложны. Но мы говорили не об это, верно? У него есть не только я. Тот, кому он отказал. Плотник. Так он его называет?

— Что… он что, на земле?

— Разве Кроули не показал тебе? Ты не думал, зачем из всех своих воспоминаний, он выбрал именно то, где Плотник вернулся к людям?

Дин пожимает плечами. Ему все сложнее злиться на ангела, он подозревает, что ангельская благодать как-то подавляет его негативные эмоции.

— Случайно? — предполагает Дин.

— А может быть он хотел дать вам немного надежды? Чтобы ты помнил, ваш защитник, тот, кто умер за вас, все еще тут, с вами. На вашей стороне, — Азирафаэль снимает очки, наклоняет голову, всматривается в Дина, словно в саму его сущность.

Дину неприятно, но он ничего не может с этим поделать.

— Есть не только он, — Азирафаэль отводит глаза и Дину сразу становится легче, когда его перестают сканировать этим суперпроницательным ангельским лазером, — еще Вельзевул.

— Вельзевул? Князь ада?

— Вельзевул, да. Они отлично общаются. Разумеется, втайне от других демонов. Кроме того… во все века есть люди. Люди, которым он не безразличен, он всегда умудрялся их притянуть к себе. Сейчас это тот, другой мальчик, Уорлок. Еще Адам. Те люди, что с нами были на авиабазе. Он вовсе не одинок. Дин, я не первый день живу на свете. Его не нужно спасать от чего бы то ни было. Он сам способен спасти и себя и не только себя.

— Но как… — спрашивает Дин растерянно, сам не понимая, о чем.

— Если он тебе нравится, попробуй стать ему просто другом. Без спасения и защиты. Не пытайся устроить его личную жизнь. Он такого не потерпит.