— Не люблю готовые смокинги, — поясняет Кроули, которого похоже вовсе не волнует, что еще недавно он умирал. Дин хочет, чтобы и его это тоже перестало волновать. Дин хочет… обнять его. Ощутить рядом знакомый запах дыма и дорогих духов, ощутить тепло его тела, убедиться, что это никакой не сон, и с Кроули действительно все в порядке. Он не умер. Он здесь, с ними.

— Я в курсе, — говорит Дин, отступив на всякий случай и откашлявшись. Он не был в курсе. Он просто хочет очертить рамки дозволенного. Он хочет понять, о чем можно говорить. Он хочет знать все ли сейчас хорошо. Он хочет, черт возьми, поговорить.

Выглядит так, будто у них отношения, в которых сейчас все сложно.

— Угу, — отвечает Кроули невнятно, и продолжает, будто бы ему глубоко плевать кто и что о нем знает, — это салон Андерсон на Севил Роу. Неплохо, но приходится подгонять рост…

— Знаешь, немного неправильно переодевать людей без их согласия, — отмирает Сэм.

— Немного неправильно появляться в таком виде в приличном месте, — парирует Кроули, — ничего с вами не случилось. Более того, совершенно бесплатно получили новые смокинги.

— И все равно… — продолжает спорить с ним Сэм.

Дин не хочет это слушать. Он проходит вглубь магазина, подальше от них, рассматривая знакомые и, одновременно, незнакомые книги. На душе как-то муторно. Будто бы все их достижения оказались не более чем пылью на этих книгах. Будто кто-то обещал Дину праздник, а сейчас все рухнуло.

Будто он нашел кого-то особенного, вот только Дин для него особенным не стал.

А должен был?

— Даже Кастиэль в смокинге, — слышит Дин голос Кроули, который все еще горячо спорит с Сэмом, и оборачивается — посмотреть.

Только что вошедший Кастиэль ослепителен. Ему сохранили тоже старое лицо, но он больше не кажется ни уставшим, ни печальным. Он снова похож на прежнего Кастиэля, образца первого конца света. Дину чудится тень крыльев за его спиной.

Дин осознает, что скорее всего больше не предоставляет интереса для Кастиэля. Но не может сдержать улыбку при одном только взгляде на него. Кастиэль великолепен.

— Просто пригласи его на ужин, — шепчет Кроули, непостижимым образом оказавшийся за спиной Дина, — ты же спец в этом. Все получится, увидишь.

И тут же добавляет, без перехода:

— О чем ты хотел поговорить?

Дин оборачивает, чтобы посмотреть в спокойное, почти умиротворенное лицо. Что за спектакль он тут устроил? Ради чего? Спросить: мы ведь теперь друзья? Ты не хочешь стереть мне память? Если бы хотел — давно бы стер.

— Я… так нечестно, ты же не в смокинге.

Дин почти ждет, что Кроули с привычной проницательностью обвинит его в лжи. Тот неожиданно снимает свои очки и смотрит, очень серьезно и пытливо. Потом кивает, что-то решив для себя.

— Демоны нарушают правила, помнишь? — и снова уходит в сторону Сэма и Кастиэля, бросая на ходу, — захочешь поговорить, мой номер у тебя в телефоне.

Плечо, где только что была чужая рука, ощущается странно пустым.

Маленький тесный магазинчик тоже ощущается пустым, несмотря на присутствующих тут земных и неземных существ.

Дин подходит ближе к дверям, смотрит, как Кастиэль знакомит Джека с Кроули и вышедшим Азирафаэлем, который тоже решил пренебречь правилом смокинга.

— Еще один Антихрист на мою голову, — возмущается Кроули, — нет, мы его с собой брать не будем. Вельзевул антихристов терпеть не может. Тебе сколько лет, ребенок?

Кастиэль открывает было рот, вмешаться, но почему-то просто закрывает его.

— Два года? — спрашивает Кроули, прежде чем Джек успевает ответить, — о, давай только не начинай называть дни. А то я расплачусь от жалости. В приставку когда-нибудь играл?

Джек качает головой.

— Я не очень понимаю…

— Вы чем с ребенком занимались? — теперь Кроули обращается к Сэму и Дину.

— Мы научили его охотиться! — возмущается Дин, но как-то слишком вяло, как будто он только играет роль Дина, а сам является кем-то другим.

Дин осторожно смотрит на остальных, но все выглядят совершенно естественно. Никто не подозревает, что Дин больше не совсем Дин.

— Привет, Дин, — тепло улыбается ему Кастиэль, очевидно, только что его заметив, — отлично выглядишь.

— Очень, очень полезный навык, — ехидно тянет Кроули, — пошли, ребенок, — он берет Джека за запястье и тянет куда-то за собой, — познакомлю тебя с икс боксом.

Джек осторожно коситься на Кастиэля, будто спрашивая разрешения, но в итоге послушно отправляется вслед за Кроули.

Кастиэль подходит к Дину, улыбаясь, собирается заговорить.

Дин позорно ретируется, со словами:

— Извини, Кас, я забыл кое-что, дай мне минуту.

Он не желает ничего слушать о том, как Кастиэль планирует головокружительную карьеру на новых небесах под началом Гавриила. Не желает слушать, как Кастиэль навсегда оставит его.

Он теперь слишком хорошо знает, как велика пропасть между ними.

В том будущем, которое никогда не наступит, Кастиэль сказал: «Я люблю тебя». Другой Кастиэль. Уставший, лишенный сил и надежды, лишенный большей части своей благодати и крыльев, запертый в человеческом теле.

Здешний Кастиэль другой, у него есть выбор. Маловероятно, что, имея выбор, он мог бы выбрать Дина Винчестера.

А если бы и мог, Дин никогда не решится спросить его.

Все вокруг как-то странно суетятся, собираясь, словно бы на какой-то праздник. Впрочем, это и есть праздник, мир спасен, небеса и рай восстановлены, адские твари заперты там, где им и следует быть.

Больше никому не нужны охотники. Дин никак не может избавиться от ощущения пустоты.

****

Они снова оказываются в том пафосном ресторане, вот только посетители больше не косятся на них с заметным удивлением. Собирается та же компания, Джека действительно оставили дома наедине с приставкой, вот только сегодня все радостно восторженные. Даже Вельзевул едва заметно улыбается.

— Азирафаэль много рассказал мне о ваших добрых деяниях, — начинает разговор Кастиэль, и Азирафаэль чем-то давится, а Кроули мгновенно снимает очки и смотрит в упор:

— Моих что?

— Добрых деяниях, — повторяет Кастиэль, словно и не замечая угрозы в его голосе.

— Я не совершаю добрых дел, — возмущается Кроули. Вельзевул рядом усмехается.

— Да, Кас, не совершает, он же демон, — зачем-то заступается за него Дин. Разгоряченный своим любимым спором Кроули даже не обращает на это внимание. Это ощущается чертовски некомфортно. Не то чтобы Дин ждал какой-то благодарности.

Но могут его хотя бы замечать?

— Я помог спасти мир, потому, что я живу в этом мире, — продолжает возмущаться Кроули, — чистой воды эгоизм.

Во рту неприятно сухо, и Дин, подняв руку, подзывает официанта, чтобы попросить себе стакан воды. Сэм опять очень странно на него смотрит. Старый Дин подозвал бы официанта вслух или даже щелчком, понятия не имея насколько это неприлично.

«Я выгляжу слишком вежливым», — думает Дин безучастно. Слишком воспитанным, слишком уверенным в себе для такого места. Слишком джентльмен для Дина Винчестера.

Ему все равно. Для старого Дина в мире больше нет места. Какая разница, каким он будет теперь?

— Я буду работать в Америке. На земле, — радостно делится Кастиэль, когда собравшиеся начинают обсуждать планы на новую жизнь, — Гавриил сделал меня официальным агентом небес.