Гавриил улыбается ему буквально сияющей улыбкой.

— Хотел приготовить тебе завтрак.

— Что? Что ты собирался…

— Пока ты спал, я кое-что изучил, — Гавриил, улыбаясь, демонстрирует непонятно откуда взявшийся смартфон, — завтрак в постель у людей считается приятным жестом после акта соития. Я хотел продемонстрировать свое расположение.

— Так… погоди… ты, что? — Кроули ушам своим поверить не может.

— Хотел продемонстрировать свое расположение. Что ты предпочитаешь на завтрак? Тосты? Яйца бенедикт? Блины? Я планировал приготовить разные блюда на выбор, но, раз уж ты здесь…

— Погоди минуту, — прерывает его Кроули, — просто… просто дай мне минуту, ладно?

— Конечно, — Гавриил поднимает руки, ладонями вверх, отходит наконец от холодильника. Продолжает улыбаться, глядя на Кроули. Это чертовски отвлекает.

— Почему ты их не уберешь? — Кроули кивает на следы укусов на груди Гавриила.

— А ты? — парирует тот, улыбаясь, и Кроули не находится с ответом.

— Так. Ладно. Давай сменим тему. Первое. Я не завтракаю. Я вообще ем очень-очень редко, и сейчас у меня совершенно нет настроения для еды.

— Хорошо. Я это учту, — Кроули кажется, что Гавриил едва сдерживается, чтобы не начать записывать его слова.

— И второе, никогда, ни при мне, не произноси больше: акт соития. Это… никто так не говорит.

— Акт любви? — предлагает Гавриил, и Кроули давится воздухом.

— Секс, — говорит он через пару минут, когда снова может дышать, — просто… секс.

— Ладно. Так, раз уж с завтраком не вышло, какие планы на день? Мы могли бы прогуляться. Или… так кафе явно не подходит, может быть кино? Парк аттракционов?

— Ты и это нашел в интернете? — снова перебивает Кроули.

Гавриил кивает.

— Послушай, если ты хочешь таким образом отблагодарить за отличный секс, — не стоит. Можешь возвращаться на небеса и заниматься там своими делами. Захочешь повторить, звони. Не обещаю, что буду свободен, но вдруг?

— У меня на сегодня нет дел. Я все делегировал. Освободил время, чтобы побыть с тобой, — говорит Гавриил, не переставая улыбаться. Кроули кажется, что он с ума его сведет, этими своими улыбками и обезоруживающей откровенностью.

— Но зачем тебе это?

— Я так давно тебя не видел. Я хочу провести с тобой время, потому что мне нравится быть с тобой.

— Ты меня совсем не знаешь, — наконец решается Кроули, — я уже не тот ангел. Я — демон. Я изменился.

Он с ужасом ждет, что сейчас Гавриил перестанет улыбаться и скажет что-то, что обычно говорил ему Азирафаэль.

— Я хотел бы тебя узнать, — Гавриил не перестает ни улыбаться, ни удивлять его, — а тот факт, что ты демон… Я знаком с некоторыми, не так уж мы сильно отличаемся. По сути своей мы — как две стороны одной монеты.

— Так чем ты предлагаешь заняться сегодня? — говорит Гавриил, спустя некоторое время, пока Кроули не находится с ответом, — что ты любишь делать?

— Можем продолжить, — хрипло предлагает Кроули, — или тебе не понравилось?

— Если ты про соит… секс, это было…. Честно говоря, это было невероятно. Я хотел бы заниматься им с тобой еще. Кстати, какие ты любишь цветы?

— Если ты собрался принести мне цветы, то не стоит. Я же не прекрасная дама, — Кроули с трудом дается осознанная речь, он слишком сильно удивлен.

— Хорошо, — соглашается Гавриил. И элегантным жестом приоткрывает перед ним дверь.

****

Они проводят вместе четыре ночи подряд, прежде чем Гавриил нехотя сообщит, что, к великому сожалению, дела у него все же есть.

— Хорошо, — Кроули пожмет плечами в ответ с деланным безразличием. Проводит его до дверей, изображая гостеприимство.

И если его будет немного, самую чуточку потряхивать, то этого никто не заметит.

— Я вернусь, если позволишь, — скажет Гавриил на пороге.

Кроули только бровь поднимет.

— Хотя какого черта, — Гавриил вдруг выпрямится и станет похож на себя: высокомерную самоуверенную сволочь.

Не вернется. Не может архангел якшаться с демоном.

— Вернусь в любом случае, — заявит Гавриил и притянет Кроули к себе в таком властном поцелуе, что тот даже сказать ничего не успеет. А затем эффектно исчезнет рядом с дверью, в столбе света.

— Вот придурок, — произнесет Кроули вслух, с некоторым восхищением в голосе.

Он совершенно не ждет, что Гавриил действительно выполнит свое обещание. Ловит себя на том, что практически неделю не выходит из дома, но какая разница, где проводить время? (Что, если Гавриил все же вернется и не застанет его?)

Гавриил постучится в дверь через десять дней. И, когда Кроули откроет, немного обжигаясь от ангельского присутствия (обычно ангелы так не влияют на него. Но этот конкретный, за дверью, просто неприлично счастлив. Прямо-таки лучится счастьем), архангела Гавриила будет не видно за букетом роскошных темно-красных роз.

— Я посчитал, что это будет уместным, — поприветствует его Гавриил после слегка затянувшейся паузы. Кроули только и может переводить свой взгляд с цветов на Гавриила и обратно.

Ему опять совершенно нечего сказать.

— Где у тебя ваза? — продолжает Гавриил, — их нужно сразу обрезать. И стебли должны быть погружены в воду не менее чем на семьдесят пять процентов, я прочитал.

— У меня… — Кроули вдруг задыхается, опять, этот чертов архангел доведет его до инфаркта, которого, к слову не может быть у сверхъестественного существа, — у меня нет вазы.

— Как хорошо, что я это предвидел, — сияет Гавриил и достает из воздуха коробку, — мой первый подарок для тебя. Я ее купил. В настоящем магазине. Угадаешь, что здесь?

— Неужели ваза? — Кроули приходит в себя, скрещивает руки на груди, ухмыляется. А потом по-настоящему улыбается, и почему-то никак не может перестать, дурацкие губы его просто не слушаются, — поверить не могу, что я угадал, — комментирует он, когда Гавриил извлекает из коробки белоснежную напольную вазу.

— Это часть традиций, — говорит ему Гавриил, — попросить угадать, даже, если подарок очевиден. Но я понял свою ошибку, в следующий раз тебе придется постараться.

В следующий раз? Запланирован какой-то следующий раз?

Кроули смотрит, как Гавриил деловито проходит в его квартиру, осматривается. И наконец решительно устанавливает вазу рядом с диваном напротив телевизора. Как ни странно, она смотрится там вполне уместно и даже гармонично.

Гавриил наполняет ее хрустальной прозрачной водой, от которой веет прохладой. Даже Кроули ощущает холод со своего места, хотя он стоит в противоположном конце, прислонившись к стене.

— Из горного источника, — комментирует Гавриил, — не освященная, я проверил. Полностью безопасна.

Затем он деловито обрезает стебли роз садовыми ножницами, которые успел утащить у Кроули. Ставит розы в вазу по одной, бережно, прикасаясь к бутонам подушечками пальцев.

— Красивые они, — говорит Гавриил задумчиво, не прекращая своего занятия, — Она создала их небольшими и ароматными, а люди сотворили из них вот это…

— Это селекция, — поясняет ему Кроули, не отлепляясь от своей стены.

— Как считаешь, она рассчитывала, что так выйдет? Планировала? Или это случайность?

Кроули пожимает плечами.

— Все варианты одинаково реальны, — говорит он, наконец, хотя вообще-то не собирался отвечать. Не хватало еще говорить с архангелом о Боге.

Гавриил кивает:

— Похоже на правду. А Ее замысел все равно не постижим для нас…