— А все сразу рассказать у тебя язык отсох бы? — зло пробурчал Джеймс. Многие присутствующие выглядели встревоженно, но решимость Лили это известие, казалось, ни на секунду не поколебало. А Бродяга снова издал недовольное рычание, щелкнув пастью. И только Сириус оставался совершенно расслабленным.
— Нет никакой бомбы, — усмехнувшись, со свойственной лишь ему самоуверенностью заявил Блэк и все взгляды тут же устремились на него. Скримджер нахмурился, подозрительно покосился в сторону пса и, кажется, начал о чем-то догадываться. — Если говорить точнее, то ее уже нет, но она действительно была. Я попросил Бродягу следить за Беллой спустя сутки после ее побега из больницы. Бродяга подключил к этому некоторых своих друзей, так что каждый ее шаг, каждое действие были под контролем. И когда Белла установила бомбу, Бродяга привел меня туда сразу после ее ухода, — пояснил Сириус и пренебрежительно пожал плечами, будто во всей этой истории не было ничего особенного, о чем действительно стоило бы рассказать. В гостиной на мгновение воцарилась тишина, которую нарушил Скримджер с уточнением места, в котором была та самая бомба. Сириус болезненно поморщился и, глядя куда-то в сторону музыкального стеллажа, неохотно ответил: — У Тома Реддла патологическая ненависть к Дамблдору, он пытается ему за что-то отомстить, и перестрелка с последующим взрывом замка, являвшегося старшей школой Хогвартс, была одной из попыток мести. Его новая попытка должна была уничтожить учебный корпус колледжа Хогвартс во время Рождественской вечеринки.
— Почему ты не сообщил об этом в соответствующие органы, Блэк? — еще сильнее навалившись на свою трость, как-то устало воскликнул Скримджер. Гермиона нервно сглотнула, внезапно осознав, чем бы все могло кончиться, если бы не вмешательство Сириуса. Хотя друзья наверняка просили его не искать Беллатрису и вообще держаться от нее как можно дальше. Зато ни Джеймс, ни Лили, ни Снейп с Люпином не выглядели ни капли изумленными. Возможно, в итоге Сириус все-таки рассказал им об этом случае.
— Потому что когда я последний раз обратился к констеблю с сообщением о бомбе, он пригрозил мне арестом, если я продолжу донимать его своими наркотическими бреднями, — закатив глаза, ехидно ответил Сириус и брезгливо скривил губы. — Конечно, я в тот момент как раз отходил от дозы героина, но бомба ведь была. Пришлось звонить Римусу, чтобы он ее обезвредил. Я, разумеется, имел дело с бомбами на войне, но все-таки не работал сапером, как покойный мистер Люпин, — нервно почесав небритую щеку, словно бы сам себе сообщил Блэк.
— Сириус обо всем сообщил профессору Дамблдору, — внезапно вмешался Джеймс и снова продемонстрировал Скримджеру экран своего телефона. — Обезвреживанием бомбы занимались профессионалы, но это мероприятие было помечено грифом секретности, чтобы не волновать студентов и их родителей. И да, мы тут все знали о бомбе, но не о том, что к этому имели отношение эта стерва и Темный Лорд.
Последнее предложение было произнесено громче остальных и адресовалось только Сириусу, который лишь виновато повел плечами, продолжая прятать глаза. Он был похож на мальчишку, который разбил любимую вазу матери, склеил ее, но все равно попался и теперь делал вид, что не имеет ко всему этому отношения. Скримджер, успокоенный тем, что кризис миновал, на мгновение прикрыл глаза и облегченно выдохнул. Сделав шаг назад, он все-таки снова посмотрел в сторону хозяина дома и заметил, что у того есть личный номер комиссара полиции, а потому Блэку следовало бы сообщать обо всех своих подозрительных находках в первую очередь ему. Сириуса это замечание заставило покинуть свое виновато-флегматичное состояние, и уголки тонких губ раздраженно поползли вниз.
— И почему это я должен перед тобой отчитываться, двуличная сволочь? — с нескрываемым презрением пророкотал Блэк и резко подался вперед, в несколько шагов сократив сохраняющееся все это время расстояние между ним и невольно попятившемся Скримджером. — Как ты меня называл, когда мы вместе работали? Нянька для собак, которая должна заниматься воспитанием щенков, а не вмешиваться в расследования со своей любопытной псиной. А знаешь, что еще интересное мне припоминается? Я уже двенадцать лет не работаю кинологом по твоей скромной просьбе. У тебя в подчинении больше ста человек, Руфус, так что пусть они перед тобой ползают на коленях, объясняясь в своей некомпетентности. Какого черта я вообще должен выполнять работу, для которой у тебя есть больше ста специально обученных людей? — Не обращая внимания на взволнованные оклики Лили, Сириус схватил Скримджера за лацканы пальто и сильным движением притянул к себе, холодно глядя незваному гостю в глаза. — Ты ворвался в мой дом без приглашения, не представился, не показал удостоверения — где твое удостоверение, Руфус? — и при этом обвинил меня в педофилии. Я имею полное право вышвырнуть тебя вон, и ничего мне за это не будет. А с минуты на минуты здесь появится мой адвокат и повернет все так, что тебе придется арестовать самого себя. Так что напоминаю: выход там же, где и вход. И либо ты хромаешь туда самостоятельно, либо я помогу тебе пинками.
Сириус отпихнул мужчину от себя так сильно, что тот обязательно упал бы, не удержав равновесия, если бы его вовремя не подхватил Люпин. Спокойно заметив, что Скримджер просто выбрал неподходящий день, потому что Сириус всегда крайне нервный в Рождество, Люпин потянул комиссара вон из комнаты. Бродяга с утробным рычанием последовал за ними, и в коридоре к нему присоединился воинственно взъерошенный Живоглот. Лили послала Гермионе усталую улыбку, покачала головой и тоже повернулась к двери, где ее муж уже бодро просил всех вернуться к своим делам и болтал о том, что ничего действительно примечательного, на что стоило бы смотреть, не произойдет еще ближайшие пару месяцев. Гермиона медленно приблизилась к Блэку и, не придумав ничего лучше, крепко обняла, заставляя все его внимание сосредоточиться только на ней.
— Знаешь, каждый раз, когда ты упоминал Скримджера, мне казалось, что у вас неплохие взаимоотношения, — пробормотала Грейнджер ему в рубашку, когда Сириус нежно погладил ее по спине, уткнувшись носом в каштановые кудри.
— Вообще-то так и есть, — негромко рассмеялся Сириус, крепче прижимая девушку к себе. — Просто Скримджеру уже под шестьдесят, его хотят сместить с должности и отправить на пенсию, вот он и бесится из-за всего подряд. А я считаю своим долгом напоминать ему о том, что он полный кретин. Хотя Джеймс возненавидел этого типа с первого взгляда.
Внезапное покашливание со стороны дивана заставило Гермиону вздрогнуть и резко отпрянуть от Блэка. Из-за всей этой сцены она вообще успела позабыть о двух людях, для которых все случившееся было шокирующим явлением, а не чем-то настолько обычным, что Сириус выглядел лишь слегка позабавленным. Ее родители стояли в нескольких шагах от них, и по решительно сдвинутым к переносице бровям отца, девушка поняла, что разговор будет в десять раз труднее, чем ей представлялось. Проведя рукой по лицу, Гермиона искренне пожелала Скримджеру, Беллатрисе и Темному Лорду попасться какому-нибудь дракону. Ситуация и без того была непростой, пусть Сириусу и удалось наладить контакт. Но теперь Гермиона отчаянно желала иметь какой-нибудь механизм, способный вернуть ее в прошлое, чтобы она могла помешать появиться в этом доме либо Скримджеру, либо своим родителям. Было бы все-таки неплохо, если бы Сириус в ближайшие пять минут смог создать машину времени.
— И часто такое происходит? — скрестив руки на груди, с неприятной насмешкой спросила Джейн. Гермиона затруднялась сказать, к чему именно имел отношение этот вопрос: к появлению в доме Блэка комиссара полиции, к случайно обнаруженной бомбе в колледже, в котором она училась, или же вовсе к их объятиям.
— Обычно Скримджер обходит мой дом за десять миль, — обезоруживающе улыбнувшись, весело отозвался Сириус и повернулся к Грейнджерам, так и не убрав свою руку с талии Гермионы. — А бомбы находятся не часто, как правило попадаются воры, да насильники. Но по ночам Лондон наполняет разная публика, так что ни в чем нельзя быть уверенным. — Сириус неопределенно указал куда-то на стены. — И да, мне очень нравится обниматься с вашей дочерью, — с невероятным нахальством объявил он и подмигнул Гермионе, которая несильно пихнула его в бок, скрывая свою невольную улыбку завесой волос. Говард нахмурился еще больше и даже подался вперед, собираясь то ли вытянуть дочь из объятий странного мужчины, то ли врезать этому нахалу. Но ладонь Джейн, легшая на его плечо, заставила Грейнджера остаться на месте.
