— Ты только что возмущалась расположением книг на его полках, — закатив глаза, ворчливо заметила Гермиона. В голове у нее крутилась какая-то очень важная мысль, о которой она до этого момента никогда не задумывалась, но схватить эту мысль и как следует обдумать ее содержание никак не получалось.
— Его поразительная неорганизованность никак не сказывается на сексуальности, — озорно подмигнув, заговорщицки отметила Джейн. У Гермионы возникло непреодолимое желание побиться обо что-нибудь головой. Иногда ей всерьез казалось, что у Сириуса над головой висит неоновая вывеска с надписью: «Самый горячий любовник Британии». И для большего привлечения внимания по бокам мигали красные стрелочки, указывающие на Блэка с его хитрой улыбкой и прищуренным взглядом, которые заставляли всех вокруг сходить с ума и растекаться влюбленными лужицами под его ногами.
— Между прочим, я все слышу, — бросив взгляд в сторону жены, заметил Говард.
— Прости, любимый, но с эстетической точки зрения ты проигрываешь Блэку во всем, — будто вдохновившись этим замечанием, уже с нескрываемым весельем продолжила объяснять свою мысль Джейн. — А замужество вовсе не запрещает мне оценивать привлекательность других мужчин, — с легким вызовом прибавила она.
— Какое любопытное уточнение, — скрестив руки на груди, хмыкнул Говард. — Вот только если я вдруг засмотрюсь на другую грудь третьего размера исключительно ради оценки эстетической привлекательности, то после обязательно выслушиваю обвинения в измене и буду вынужден целую неделю готовить примирительные ужины, — очень серьезно и даже несколько угрюмо проговорил он.
— Вы двое просто ужасны, — видя, что ее мама собирается что-то ответить, влезла Гермиона. — Это самый стремный флирт за всю историю флирта. Вам нужно либо перестать флиртовать на публике, особенно если этой публикой являюсь я, либо начать читать любовные романы, чтобы хоть немного улучшить свои навыки флирта, — категорическим тоном заявила девушка, не желая слушать продолжение. Муж с женой обменялись насмешливыми взглядами, и Джейн не упустила возможности задать еще один каверзный вопрос:
— Объясни-ка мне, дочка, когда это ты успела начать так хорошо разбираться в флирте?
Гермиона очень хотела дать какой-нибудь остроумный ответ, но вместо этого залилась краской и, недовольно нахохлившись, принялась с удвоенной сосредоточенностью тискать несчастного, но очень терпеливого Живоглота. От дальнейшей возможности услышать флирт в исполнении ее родителей или оказаться под градом перекрестных вопросов Гермиону спасло появление Сириуса. Он зашел в комнатку походкой человека, который успел добиться всего в этой жизни, и потому в мире не существовало ничего, что было бы способно поколебать его завышенную самооценку. Широко улыбаясь и словно бы не замечая интереса в глазах своих гостей, Сириус поставил на журнальный столик поднос с четырьмя бокалами чего-то бордового и тарелкой с шоколадным печеньем.
— Увы, но победа в этом сражении была на стороне Лили, — неопределенно махнув рукой куда-то в сторону кухни, признался Блэк и переложил скрипку со стула у письменного стола на каминную полку. — Однако мне удалось захватить военные трофеи: свежеприготовленный глинтвейн и немного печенья. Наслаждайтесь! — Он передвинул стул ближе к дивану, затем подхватил два бокала и передал по одному сначала Джейн, затем Гермионе, попутно забрав у нее кота. — Привет, Живоглот! Не надо урчать, я вот тоже не в восторге от своего имени, но с некоторыми вещами приходиться мириться, — подняв кота на уровень глаз, с широкой улыбкой проговорил Сириус, на что Живоглот как-то обреченно выдохнул, а потом издал какой-то довольный урчащий звук. — Да, с такой хозяйкой можно смириться с чем угодно, — будто действительно понимая его слова, со смешком кивнул Блэк. Живоглот покосился в сторону двери и негромко мявкнул. Когда Блэк повернул голову в нужном направлении, Гермиона и ее родители синхронно посмотрели в ту же сторону, увидев переминающегося с лапы на лапу черного пса. — Это Бродяга, он присматривает за тем, чтобы я не убился во время поиска приключений на одно место. Он проведет для тебя экскурсию по этому дому. — К всеобщему удивлению Живоглот громок мурлыкнул и даже попытался дружески боднуть Блэка в подбородок, а оказавшись на полу, тут же высоко задрал рыжий хвост и посеменил в сторону огромного пса. — Можете заниматься своими кошачье-собачьими делами, но не смейте обсуждать своих хозяев. Это очень некрасиво, а я потом все равно все узнаю и лишу вас обоих десерта, — крикнул им вслед Сириус, и только после всего этого опустился на свой стул с таким видом, словно восседал на троне.
— Вы… хм… и правда любите животных, — справившись с приступом озадаченности, медленно протянула Джейн, словно толком не зная, стоит ли зацикливать внимание на таком необычном поведении или можно просто списать все на творческую натуру писателя.
Гермиона, боясь сказать что-нибудь лишнее, сделал осторожный глоток и удивленно выдохнула, почувствовав растекающийся по языку пряный вкус и проникающее внутрь тепло горячего вина. Сириус лишь обворожительно улыбнулся, не торопясь начинать диалог. Казалось, что для него возникшее молчание не играло особой роли, не заставляло нервно искать тему для беседы и не смущало своей длительностью. Но что происходило в этот момент в его голове, вряд ли знала даже Лили. Зато родителям Гермионы явно было немного не по себе, и потому они бросали друг другу красноречивые взгляды, но никак не могли найти, за чтобы еще зацепиться. Говард, негромко откашлявшись, все-таки отважился приблизиться к дивану, взял бокал в руки и вопросительно посмотрел на дочь, надеясь получить от нее хоть какую-то поддержку.
— У вас довольно впечатляющая коллекция пластинок, — нервно вертя в руках бокал, нерешительно отметил Грейнджер, когда так и не получил от дочери никаких спасительных сигналов. Сириус отреагировал на его слова вежливой улыбкой и вопросительно поднятыми бровями, побуждая к дальнейшему разговору. — Я заметил, что некоторые из них вообще штучные. Наверное, у вас ушло очень много времени и средств для того, чтобы собрать их все, — немного взбодрившись, увереннее продолжил Говард.
— Мм… да, но это было весьма увлекательно. С каждой из этих пластинок связана своя история, и для меня это в первую очередь коллекция воспоминаний о незначительных, но оттого не менее ценных случаях и людях, — закинув ногу на ногу, с легким налетом равнодушия отозвался Сириус. — Все началось с первого альбома зеппелинов. Вообще-то, я украл его у одного парня, который был уверен в том, что продал эту пластинку ради дозы ЛСД. Он так расстроился из-за этого, что решил завязать, и добился в этом успеха. Он был чист уже полтора года, когда я принес ему эту пластинку обратно и рассказал правду. Он рассмеялся, крепко обнял меня и попросил сохранить эту пластинку в память о том, что завязать с наркотиками может любой, если найти подходящую мотивацию и собрать в кулак всю силу воли.
— Очень поучительная история, — задумчиво нахмурившись, с мягкой улыбкой произнесла Джейн. — Знаете, моя мама заведует реабилитационным центром…
— Да, Гермиона рассказывала о том, что работала там на добровольной основе, — не позволив женщине довести мысль до конца, ненавязчиво перебил Сириус, потянулся к последнему бокалу с глинтвейном и послал Гермионе, желающей телепортировать родителей куда-нибудь в Австралию, ободряющую улыбку. — А вы, кажется, владеете собственной стоматологической клиникой? Наверное, было непросто с организацией собственного дела. Лично я когда-то владел автомастерской, все было довольно неплохо, но потом мне напомнили о том, что отлаживание двигателей в чужих машинах никогда не было пределом моих мечтаний. — Он бросил в сторону смущенной Гермионы теплый взгляд и решительно продолжил уводить разговор прочь от неприятной ему темы: — Мне очень интересно узнать подробности о вашей клинике. Возможно, у нас даже получится обменяться парочкой советов. Все-таки мне кое-что известно о предпринимательстве.
