========== Часть 1 ==========
Сегодня настала моя очередь, я должен был не смыкать глаз всю ночь, охраняя сон уцелевших друзей.
Удобно устроился на матрасе в углу и изучал взглядом свою новую «спальню»: размерами она не превосходила ванную комнату и, очевидно, использовалась как склад. Это можно было понять по мешкам, — которые, кстати, сразу полетели на улицу, ибо их количество не позволило бы мне нормально разместиться, — наполненных кошельками, телефонами, сумками и ещё чёрт знает чем, оставленным посетителями парка аттракционов. Да, именно там я находился, недалеко от пропускного пункта. Комнатушка с облезлыми обоями насчитывала не так много мебели: две полки друг напротив друга, на которых лежало несколько пыльных коробок с неизвестным содержимым. Они меня совершенно не беспокоили в отличие же от мучительных размышлений о том, выберемся ли мы в очередной раз из передряг живыми… Столько дней скитания без хорошей еды и нормального сна, лишённые ежедневных человеческих радостей, мы уже так далеко ушли от дома… Хотя эти надписи размашистым почерком, покрывающие стены моей спаленки, видимо, от бывавших здесь ранее выживших, утверждали, что «спастись — шанс есть», «пункт эвакуации близок» и «Полуночные Всадники спасут нас» (кто, черт возьми, эти парни?), внушали некоторую веру в завтрашний день. При всём при этом я был более чем уверен, что этих людей давно уже нет среди живых. Пессимизм — побочное свойство всех скитальцев, взирающих на пугающе пустующие дома со съеденными жильцами.
Сегодня подозрительно странная ночь: очень тихая, тёмная; яркий свет звёзд мерцал вдалеке через единственное отверстие здесь, — в металлической, ограждающей в это жуткое время от всех напастей, двери. Надо отдать людям должное; до того, как стали бездумно драться и яростно пожирать друг друга, вовремя подсуетились и заменили входные двери домов на более прочные. В надежде защититься бедняги и не знали, что чёртов вирус передавался даже по воздуху.
Вся эта кажущаяся атмосфера спокойствия на самом деле обманчива: абсолютно любой звук, внезапно прорезавший гнетущую тишину парка, таил бы в себе опасность: шаги, рычание, кашель, плач, смех… Охочим до геройства я бы сказал следующее: бродя уже больше двух недель со своими ребятами, мы не встретили ни одного здорового, и эти знакомые звуки принадлежали уже не людям. Конечно, печально признавать нас единственными уцелевшими, и хочется иногда верить в обратное. Но это совсем не значит, что можно притуплять бдительность. Я был готов к каждому из этих звуков, а моя рука давала мне это понять, периодически нервно гладя рукоятку рядом лежащего автомата SCAR.
И вдруг…
Я заснул. Безумно утомлённый, оставивший позади несколько десятков миль, я вырезал и отстреливал сотни зомби-тварей. Я устал и заслуживал отдых.
***
Она шла тихим шагом, внимательно озираясь по сторонам. Рука с засохшей кровью крепко сжимала кочергу. Девушка медленно приближалась к огромной потрепавшейся со временем вывеске «Шелестящие Дубы» и на минуту замерла: ей было страшно. Несколько дней она уже бродила одна и давно потерялась, не зная, куда держать путь. Пару часов назад раздавались выстрелы, как ей показалось, где-то здесь. Она ни на что не надеялась, но страх умереть в одиночестве толкал идти дальше.
Молясь про себя она двигалась к пропускному пункту. На улице мрак давно сменил свет, а с ним уменьшались шансы остаться в живых. Она это понимала. Всё, кто и что удерживало её на этом свете, умерло и уничтожено. Рисковать уже нечем, но если случится так, что она потерпит неудачу, то любой встреченный враг познает её исступлённую храбростью, граничащую с безумием. Она будет сражаться до конца, покуда позволят силы, тающие с каждым неуверенным шагом и вдохом.
Идя по пустым улочкам парка, она с каждой прошедшей секундой теряла надежду, пока наконец не наткнулась на тела, — мёртвые тела этих монстров, унёсших когда-то жизнь родных, пытающихся сожрать и её все долгие недели. Следуя вдоль искалеченных тел она наткнулась на небольшое строение за линией коротких заграждений. Безграничная радость затмила предосторожность юной особы, и она, забыв об усталости, уверенно зашагала вперёд, а стук её маленьких каблуков уже медленно разрывал беззвучие парка аттракционов. Домик встретил крепко заколоченными дверьми и окнами, а на стук отвечал полной тишиной. Она долго бродила, заглядывая в каждую щель, уповая обнаружить кого-нибудь живого, и, заметив металлическую бордовую дверь с небольшим отверстием, заглянула туда.
***
Я крепко спал, прежде чем стал понимать, что слова: «эй, ты, в костюмчике, привет!», доносились до меня не из сна. Так оно и было. Открыв глаза, увидел в узком дверном проёме женское личико с широкой улыбкой. Бледные щёки были мокрыми. Неловкое молчание с моей стороны длилось секунды две, я уже собирался ответить, как девушку что-то резко одёрнуло. На знакомый кашляющий звук я быстро среагировал: схватил SCAR и мачете, снял задвижку с двери и выскочил на улицу. Это конечно же был курильщик, и он тянул к себе неосторожную жертву. В свете карманного фонарика я увидел, что на испуганном лице девушки текли слезы, смешавшиеся с грязью и кровью. Ни секунды не колеблясь я наметил голову курящей твари и пустил очередь из трёх пуль. Девушка сразу же упала на асфальт, хватаясь за левое плечо, а тварь отшатнулась, оглушённая выстрелами. Воспользовавшись моментом, я уже стоял с ним рядом и замахнулся мачете. Через секунду курильщик лежал без головы, испуская удушающий дым.
Заливаясь глубоким кашлем, подошёл к девушке, всё еще лежащей на земле, поднял за руку, испачканную в давно засохшей крови, и попросил следовать за мной.
***
Усадив её на матрас, который уже нарекал своим по причине отсутствия настоящего хозяина, я зажёг керосиновую лампу, дал ей салфеток и принялся потрошить коробки на полке. Удача! В одной из них лежала куча лекарств. Изучая их, я частенько поглядывал на неё: молодая девушка не больше двадцати лет, короткие волосы, летняя потерявшая цвет одежда; грязная и истощённая. Вид у нее был измученный, подавленный, в глазах ясно читалась благодарность, смешанная с безумной усталостью преодолённого ею наверняка огромного пути.
Кровь быстро стекала на пол. Снял ремень и попробовал сделать жгут. Повязал его у основания плеча — и кровоток заметно уменьшился. Внешне рана на плече выглядела не лицеприятно: вонючий заражённый оставил четыре пореза. К счастью, неглубоких, поэтому рисков осложнений быть не должно.
Я вернулся к коробке перебирать медикаменты: ретурон, могиксен, ациклен… Да они же все от гриппа! Бедные людишки до последнего были уверены, что это самый примитивный вирус. Чёрт! Тут даже завалялась пачка презервативов! Сумасшедшее человечество…
Найдя нужные лекарства, я старался как можно нежнее обработать раны девушки и намотать бинт. Всё это время она дарила мне через боль свою улыбку. По правде говоря, никто из нас не произнёс ни слова, и прошло время, прежде чем она, оперевшись спиной к стене, нарушила тишину:
— Я очень голодна, нет ли у вас…тебя…
Девушка не успела договорить, как я достал из рюкзака кучу гамбургеров, которые мы сегодня с напарниками по выживанию позаимствовали в одном холодильнике забегаловки недалеко отсюда. На вид они казались довольно свежими, но ей не было до этого никакого дела. Но что удивительно, она ела медленно, не жадно, смакуя каждый кусок. Любой бы озверел на её месте. Я, кажется, знаю её историю: ничего хорошего и много километров скитания по свету. У всех нас то же самое. Мои мысли она прервала неожиданно, но вполне ожидаемой репликой:
— Когда это все приключилось, я была с семьей. Дома. Мы сразу поняли что делать: запаслись едой, заколотили все отверстия в доме и ждали помощи, о которой каждый день сообщали радисты из CEDA. — Девушка сделала паузу и поправила ободранные штаны, затем снова откусила от гамбургера. — Прошла неделя, но обещанные военные подразделения так и не появились в городе. Вопреки запасам еды, продержаться долго нам не удалось: в дом валился этот… огромный, самый большой и сильный среди этих монстров. Закинул машину в нашу столовую. Родителей просто расплющило, они скончались сразу. Я видела их смерть. Старший брат ничего не сказав без промедления схватил меня за руку, всучил в другую нож и быстро, силком вывел из дома. Он молодец, быстро всё понял. Если бы не он, я бы так и стояла там в ступоре, лёгкой добычей. Мы шли несколько дней, а я всё не сводила глаз с той стороны, где когда-то был дом.
