Она тяжело дышала, прижав к себе винтовку. Взгляд её смотрел в одну точку. Нынче она много думала, обитала в мире мыслей, её не было рядом со мной. О чём только думала? Чего хотела? О чём мечтала? — Всё Глупые вопросы… Сейчас все размышляли о смерти, чудовищах, выживании. Все мечтали об одном и том же: о спасении, покое, о возможности снова вести человеческую жизнь, а не скитаться в поисках крова и пищи. Но что-то мне подсказывало, что мы все ещё не скоро вернёмся к нормальной жизни.
Яркий свет фонарика ослепил меня. Выстрел.
Пуля пролетела прямо рядом с головой! Лера?! Почему она выстрелила в моём направлении? Смотрю на неё, когда лампа фонаря на снайперской винтовке изменило положение, и впервые за это долгое время заметил, что её лицо изменилось: в глазах загорелся огонь, в них я видел злобу. Брови нахмурила, рот слегка приоткрыла, и злой оскал возник вместо мягкой улыбки. Валерия держала в руках винтовку, но целилась не в меня, а в того, кто находился позади.
Резко поворачиваюсь, чтобы узнать её мишень, и вижу их. Не люди, хотя, может, когда-то и были ими. Луч фонаря Леры бегал по ним, и я со страхом разглядел их: кожа бледного цвета, ростом не велики, нет одежды и волос на голове, — они похожи на детища какого-то больного воображения. Одни твари измазаны в крови, другие, кажется, прогнили насквозь, некоторые лишены конечностей, но их всё же объединяла одна вещь: они быстро направлялись к нам!
Чего же я тогда ждал? За плечом висела М16, и через секунду она уже оказалась у меня в руках. Снова выстрел. Валерия, в отличие от меня, сохраняла стойкость и решимость, методично отстреливая этих тварей. Её пуля попала точно в голову одного из них, через долю секунды от неё не осталось ничего, только в воздухе разлетелись красные хлопья — мозги и брызги темной крови.
Моя очередь. Стараюсь стрелять этим тварям в голову, но отдача от винтовки сильна — я к ней еще не привык, — поэтому часть пуль пролетела мимо, так и не найдя своих жертв. Тогда я опускаю ствол ниже и целюсь им в район живота: к моему счастью, они оказались не такими уж живучими созданиями и быстро гибли. Я и отменный стрелок, не побоюсь этого сравнения, совместно уложили около двадцати этих тварей, но их ещё осталось раза в два больше, они тянулись по полю большой жадной до чужой крови группой. Приближались и приближались, испуская из тощих горл хриплые и гнусавые стоны и звуки, от которых ползли мурашки по телу. Расстояние между нами сокращалось с каждой секундой и стало довольно опасно оставаться на месте.
— Лера! Отходим назад! — наконец, выкрикнул я.
Хватанул первые попавшиеся вещи и, поворачиваясь, увидел, что сзади ещё примерно с полсотни этих тварей. Мы окружены. Эти твари впереди и сзади. Справа дорога на возвышении, слева — дремучий лес. Что делать? Куда бежать? Пока я размышлял об этом, успел перезарядить винтовку найденными в карманах патронами и продолжил стрельбу. Возлюбленная отбивалась также, но с другой стороны. У нас закончились патроны, но те и не думали уменьшать численность своих рядов.
Оборачиваюсь, чтобы взглянуть на свою неутомимую Леру. Не знаю, как она это почувствовала, но она тоже повернулась в мою сторону. Я посмотрел в её лицо, и она предстала словно бы другой. Напуганной, растерянной, озадаченной, смотрела на меня с надеждой, что я что-то придумаю и вытащу нас из этой передряги, но в голове предательски вертелись те же вопросы. Что я могу сделать?
— Бежим в лес! — вырвалось первое, что посетило голову.
Убегать с поля боя — проявление трусости, но кого это сейчас волновало, если на нас нападала армия кровожадных убийц, что даже не подозревали о существовании воинской чести?! Мы побежали не от благородного поединка. Мы спасались от этих тварей. Я дёрнул первым, Лера — за мной. Бешено вращая головой, выискивал глазами этих тощих персонажей, взятых прямиком из фильмов ужасов, но не углядел. Они плелись сзади, так медленно перебирая тонкими икрами, что у появились есть все шансы выжить, если продолжим двигаться. Я крепко взял девушку за руку и потянул за собой, бежал что есть силы и крепко держал девушку: боялся отпустить и снова подставить её под волю строптивого случая, который привык наказывать её, невинную, каждый раз, как я отходил от неё хоть на метр.
Нужно держаться, терпеть, открыть второе и третье дыхание, бежать, пока ноги не откажут. Ломота в суставах, боль в боку и в икрах, одышка — это всё ерунда! Всё лучше, чем оказаться без патронов в лапах этих мерзких существ. От того как быстро мы бежим, зависит главное — наши жизни. Мы неслись несколько минут без передышки, и я больше не слышал приближения этих тварей, скорее всего они давно отстали от нас, но решил не замедлять ход. Внезапный разрыв прикосновений наших рук, а затем и крик Валерии заставил остановиться.
— Лера, ты в порядке? — Я обернулся, пытаясь выловить её взглядом в кромешной темноте.
Ответом было лишь болезненное мычание, и по нему я понял где она находилась. Она споткнулась о лежащие в лесу коряги — неудивительно, ведь они вместе с сухими брёвнами и сучьями встречались на каждом шагу. Некогда оценивать характер раны: нужно продолжать увеличивать расстояние между нами и этими монстрами. Вскорости решив взять её на руки, я постарался возобновить бег, но получилось не особо успешно: ноги практически одеревенели, и я еле-еле ими передвигал. Лера крепко сжимала в руках наш скарб и оружие, и тихонько прошептала мне:
— Спасибо.
Мотивированный благодарностью, я стал двигаться быстрее. Наши сердца бились в едином ритме, и я мечтал только об одном: постараться увести её подальше в то место, в котором она была бы в безопасности. Плевать, что случится со мной, главное, чтобы она выжила!
— Хватит, мы уже далеко от них… — слабым голосом попросила она. Лера была права. Не знаю, сколько мы преодолели: километра два, может три, а вероятно и больше. Мы живы — это главное. — Как ты? — спросила Лера, когда я мягко опустил её на землю.
— В порядке. Всё хорошо, — бессильно сказал я, пытаясь усердно не выставлять напоказ, что вымотан, ведь такой пробежки в жизни не удавалось проводить.
— А ноги не болят? — спросила она снова теперь уже с улыбкой на лице.
— Я в детстве занимался легкой атлетикой. Тем ещё бегуном в школе был, соревнования выигрывал, — измученно продолжал я. Разумеется, это была явная неправда.
— А почему ты тогда так тяжело дышишь?
— Лер, помолчи уже! — резко прекратил поток вопросов, но затем, осознав свою грубость, добавил мягко: — Пожалуйста.
Оглянулся по сторонам, чтобы понять где мы очутились. Вокруг всё тот же тёмный и густой смешанный лес, разглядеть в котором ничего нельзя. Жаль нет с собой карты: мы по-прежнему не осведомлены о местоположении и куда идти — большая загадка. Должно ли радовать подобное постоянство? Единственное светлое пятно: мы явно одни, потому что, помимо стука сердца в ушах, тишина. В лесу было настолько тихо, что могло показаться, что оглох. Если бы не слышал собственное дыхание, то, быть может, так бы и подумал.
— Давай посмотрим, что там с твоими ранами.
Игнорируя за жизнь все инструктажи первой помощи для многочисленных разновидностей ранений, да и видя подобное только в фильмах, я был неаккуратен и неловок, но всё-таки старался понежнее обходиться с хрупким женским телом Леры. Мне удалось успешно обеззаразить и забинтовать все её царапины и ушибы, казавшиеся мне до этого совсем уж серьёзными. По окончании все необходимых процедур, я решил, что пора предпринимать следующий шаг к обеспечению нашей безопасности.
— Посторожи-ка мой автомат — сказал Лере, протягивая свой М16.
— Ты куда? - в голосе было столько тревоги, что на мгновение я передумал покидать её.
Показал пальцем на дерево. В детстве я очень любил по ним лазить и сейчас не смог отказать себе в этом удовольствии. Разумеется, я делал это не ради забавы, а для того, чтобы узнать ориентир к следующему месту назначения: городок вдалеке или какую-нибудь деревушку. Ловко забрался на какого-то десятиметрового гиганта — всё благодаря толстым сучьям — и не увидел ничего, что стало бы утешением для нас, усталых путников, ведь кругом были деревья, одни лишь деревья. Казалось, что этому лесу нет конца, а мы забрались в самое его сердце, откуда наверняка мало кто возвращался в родные места… Но затем я разглядел нечто такое, что немного успокоило меня.
