Он как раз покупал себе пару сэндвичей на ужин, когда в помещение вошли двое парней, находившихся в розыске за вооруженное ограбление. Их выпустили под залог, а они забыли вернуться в нужное время.

Один из них держал в руке обрез дробовика (как позже выяснилось краденый), а у другого был большой нож для резки мяса. Этот тут же приставил лезвие к горлу молодой девчонки, которая зашла купить хлеба. И тогда полицейский начал действовать.

Тогда же начал действовать и Лем Пэрриш.

Полицейский получил ранение, но потом поправился и вернулся к несению службы. Лем Пэрриш тоже пострадал - он лишился всех пальцев левой руки.

Полицейский подстрелил обоих налетчиков, но поскольку тот, который выжил (а это именно он перерезал горло девчонке), заявил, что в него стреляли без предупреждения - а так и было, - бандиту не стали предъявлять обвинение и государство еще и оплатило его больничный счет.

Пэрриш поступил в юридический колледж, но быстро ушел оттуда, когда понял, что правосудие в стране не отвечает его принципам. То, что судьи, как правило, больше слушают адвоката, нежели прокурора, вызывало в нем раздражение.

Пришлось поставить крест на карьере юриста.

Лем Пэрриш - рост шесть футов, светлые волосы, красивый, но обезображенный увечьем - пошел на радио. Он сделал этот выбор, зная, что место на телевидении ему не светит из-за физического недостатка. И ему удалось сделать там карьеру.

Лем Пэрриш успешно выдерживал конкуренцию со своими коллегами обладателями полного набора пальцев - во всем, будь то благотворительный баскетбольный матч или комментарий боевых действий где-нибудь на Ближнем Востоке.

Он сразу вступил в ряды "Патриотов".

И в конце встречи между дирекцией ФБР и "Патриотами" из Метроу Дэвид Холден сообщил, что их связным будет Лем Пэрриш.

Лютер Стил сидел у стойки бара и потягивал пиво, чтобы не выделяться из толпы прочих посетителей. Впрочем, независимо от этого, он и так выделялся более чем достаточно - единственный негр среди белых посетителей во всем заведении.

Лем Пэрриш опустился на стул рядом с ним.

- Мы так не договаривались, - сказал он.

- У меня не было выбора, - ответил Стил. - Пришлось прийти самому. Надеюсь, в дальнейшем все будет организовано по всем законам конспирации.

Он говорил, наклонившись к кружке и не глядя на Пэрриша, чтобы никто ничего не заметил.

- Один раз может испортить все.

- Мне нужно встретиться...

- Только без имен.

- Это должна быть личная встреча.

- После того, что случилось? - рассмеялся Пэрриш. - Будьте благоразумны.

- Но мы не имели отношения к этому инциденту.

- Я тоже так думаю, иначе меня бы здесь не было. Но дело не в этом. Они сейчас зализывают раны. И они теперь ко всему относятся очень настороженно.

- Это было худшее утро в моей жизни. Я...

- Могу себе представить, - кивнул Пэрриш. - И чувствовал бы себя лучше, если бы не мог. То, что я услышал по радио и на полицейской волне, - полный кошмар. Что общего это имеет с нашими знакомыми?

Стил со свистом выпустил воздух.

- Ни на радио, ни полиция не знают сути дела. А суть эта в том, что мы взяли одного парня, из тех, которые совершали эти зверские убийства.

Напротив стойки бара висело зеркало, и в нем Стил следил за выражением лица Пэрриша. Челюсть репортера отвисла. Подошел бармен и спросил, чего тот желает. Пэрриш пробормотал что-то, закурил сигарету и взглянул Стилу прямо в глаза.

- ФОСА?

- Да.

- И он хочет сделать признание?

- Да.

- Вы чего-то недоговариваете.

- Да.

Стил умолк, ибо бармен вернулся с кружкой импортного пива, которое Лютер всегда считал разновидностью мочи. Когда парень в белом кителе удалился, он произнес:

- Просто передай Дэвиду, что это может быть единственный шанс для нас обоих. Этот парень, которого мы взяли - а взяли его мы, не легавые, - судя по всему, в курсе многих дел "Фронта Освобождения". Такой добычей нельзя пренебрегать. И, кстати, на твоем месте я бы не доверял телефону.

Глава двадцать пятая

В толстом вязаном свитере ему было очень жарко, но только так он мог пронести с собой то, что хотел. Можно было, конечно, вместо этого одеть куртку, но вряд ли тогда ему было бы прохладнее.

Здесь можно было позавидовать женщинам. Они имели сумочку, в которой нетрудно было скрыть все что угодно, вплоть до оружия. В сумочке Рози Шеперд лежали два ствола и один из них принадлежал Холдену.

Роуз была одета в свободную блузу и по своему обыкновению изображала беременную. В ее "животе" был умело скрыт короткоствольный револьвер 38-го калибра.

Холден остановил машину и подождал, пока его глаза привыкнут к темноте. Фары он выключил еще раньше.

Перед ними возвышалась металлическая ограда из переплетенных прутьев. Ворота, к которым подходила дорога, были заперты на мощного вида замок.

- Я не устаю повторять себе, что это может быть ловушка. Тут для нее просто идеальные условия. И все же...

Дэвид повернулся к Рози, и женщина не закончила фразу.

- Но у нас ведь есть оружие. Хорошая у тебя блузка.

- Если она тебе не нравится, я больше не буду ее носить.

- Она мне нравится.

- Нет. Иначе бы ты не говорил такое.

- Какое?

- Ну, я же не виновата, что под ней нельзя спрятать автомат или гранатомет.

- И тем не менее, мне нравится твоя блузка.

- Хорошо, я подарю ее тебе. Только придется убрать наплечники - ты ведь покрупнее меня.

- Спасибо, милая, я тронут.

Холден усмехнулся, но внутренне все еще был напряжен. А что если Стил хочет просто подставить их и запланировал ловушку? Слишком уж хорошо выглядела приманка - живой и готовый к сотрудничеству парень из высших эшелонов ФОСА.

Холден вытащил "Беретту" из-под свитера. На оружии остались следы его пота.

До сих пор единственными пленными, которых удавалось захватить "Патриотам" и которых они потом оставляли связанными для полиции, предварительно позвонив по телефону, были натуральные дебилы, уличные хулиганы, рядовые бойцы, не имевшие понятия о планах "Фронта Освобождения" или о его руководителях.

Холден услышал, как лязгнул замок на воротах. Они открылись. Дэвид сжал пальцы на рукоятке пистолета.