- Политическое убийство? Нет. Мы должны сделать так, чтобы люди, живущие в Метроу, не пришли на выборы. А те, которые рискнут, должны знать, на что они идут. Избирательные участки будут взорваны, избирательные бюллетени - украдены и сожжены, избиратели - убиты. А до выборов, во время предвыборной кампании, все, что может быть сорвано, должно быть сорвано. И сорвано с применением насилия. Пусть все американцы увидят, что представляют из себя выборы в других частях их так называемого "свободного мира".
- Значит, нам нужно поддерживать Хэрриса Гэнби?
Борзой засмеялся, усаживаясь напротив Ходжеса, поставил на стол свой стакан шерри и зажег сигарету.
- Хэррис Гэнби - это не наша забота. Наша цель - это программа Роджера Костигена "Законность и порядок".
- А если Костиген все же победит?
Дмитрий Борзой считал Хэмфри Ходжеса настолько тупым, что иногда сомневался, сумеет ли тот умножить два на два без калькулятора.
Глава третья
Лютер Стил стоял напротив человека в служебной форме, который прикрывался перепуганной заложницей и в руке которого был револьвер.
Стил вытащил из-под куртки свой "Зиг-Зауэр 226" и положил его на небольшой столик, стоящий перед ним.
Он сделал глубокий вдох и взял пистолет в руку. Быстро вскинув его на уровень плеча, сделал два молниеносных выстрела. Потом опустил пистолет.
Мишень вернулась, и он аккуратно положил шесть пуль, одна над одной. Первая пуля попала в горло, последняя - между бровей. Лютер подумал, что сейчас к огневой подготовке нужно подходить гораздо серьезнее, чем раньше.
Чтобы оружие в руках работников правопорядка действовало эффективно, на тренировочных стрельбах необходимо добиваться исключительной точности стрельбы, потому что в реальной ситуации точность резко падает. Учащается сердцебиение и дыхание, руки дрожат, да и вообще может случиться любая неожиданность.
Мишень достигла точки, заданной компьютером, и остановилась. Лютер вытащил из кобуры револьвер и приготовился.
Он сделал два быстрых выстрела от пояса, затем, вытянув руку на уровень плеча, перебросил револьвер в левую руку и выстрелил еще дважды.
Стил держал револьвер в левой руке и ждал, когда подъедет мишень. С тех пор, как он получил задание внедриться в группу "Патриотов" и вступить в контакт с Дэвидом Холденом, лидером группы "Патриотов" в районе Метроу, он, наконец, кое-чего добился. Директор ФБР Рудольф Серилья был к нему очень внимателен. Однажды он провел с семьей трехдневный уик-энд в Висконсине. Затем они съездили в Детройт, чтобы освободить его от расследования дела о похищении, которым он занимался до получения специального задания от директора ФБР.
В Детройте он поссорился с другим темнокожим агентом, с которым раньше был дружен. Тот пошутил: "Какое бы задание ни поручил тебе директор, если ты с ним хорошо справишься, тебе дадут возможность повидаться с детьми, когда они окончат колледж". Лютер Стил не посчитал это высказывание остроумным.
Когда мишень остановилась, он перезарядил барабан револьвера. Шесть отверстий располагались на двух восходящих параллельных линиях от верхней части руки до правого плеча мишени. Пули легли достаточно кучно.
Ежедневно, если позволяло время, Лютер Стил делал в тире минимум двенадцать выстрелов. Каждый вечер он проверял работу обоих стволов и хотя бы раз в неделю чистил их.
Вероятно, из-за жены и детей, да и не только из-за них, ему совсем не нравилась перспектива стать жертвой уличной перестрелки. Существовала организация ФОСА. Существовала организация, в которую он пытался внедриться, - "Патриоты". Преступность круто полезла вверх. Ежедневные акты насилия и террора уже почти никого не удивляли. За всю свою историю Америка такого еще не видела.
Лютер снял наушники, вложил револьвер в плечевую кобуру и пошел к лестнице, ведущей из подвала наверх. В его прямое подчинение была придана группа для выполнения задания, но никто из них не знал истинного замысла руководства. Только один, может быть, подозревал.
Тот, который, видимо, что-то подозревал, был старейшим членом группы. Его звали Кларк Петровски. Он проработал в Управлении Метроу четырнадцать лет и знал город лучше любого таксиста, а все притоны и "малины" - лучше любого полицейского.
Словно шестое чувство напомнило Стилу о Кларке Петровски. Тот стоял наверху лестницы.
- Вас спрашивают сверху, Лютер, я понял, что вы здесь, и пришел вас позвать.
Лютер побежал через две ступеньки и, одолев лестницу, пошел вслед за Петровски по коридору, сбавляя скорость, чтобы не обгонять пожилого человека.
Петровски уже достиг пенсионного возраста, но с тех пор, как началась вся эта заваруха, обратно на службу вернулись сотрудники даже старше, чем он. Правда, в основном на административные должности. Петровски же, как считал Лютер, был очень ценным оперативным работником.
- Что там случилось, Кларк?
- А черт его знает, Лютер. Сорок пять минут назад в Центральный госпиталь Метроу доставили женщину. Ее зовут Хэриет Эванс. Она все время зовет какого-то Холдена. Дежуривший там полицейский пораскинул мозгами, запретил к ней кого-либо пускать, кроме медперсонала, и позвонил нам. Может быть, это тот Холден, которого мы разыскиваем, может быть - нет. Мне только что сообщил об этом информатор из полиции.
- Мы федеральные агенты...
- И не должны иметь информаторов в полиции. Я это знаю.
- Значит...
- Нет, Лютер. Я просто проходил мимо, когда позвонил Ральф Камински. Он хотел срочно с тобой поговорить. Поэтому я спустился за тобой вниз.
Ральф Камински был заместителем начальника Управления полиции Метроу. Это был лысый, морщинистый пожилой человек с глазами-бусинками и невнятной речью. Лютер Стил улыбнулся про себя.
Лютер Стил пошел в свой кабинет, Петровски остался стоять.
- Заходи, Кларк, - позвал Стил своего пожилого коллегу.
Анна Комачо, которая подшивала документы, отвела глаза от картотеки и сказала:
- Заместитель начальника Камински на третьей линии, мистер Стил.
- Спасибо, Анна, - сказал Лютер, улыбнувшись ей своими темными глазами.
