Он открыл дверь своего кабинета и вошел. Вслед за ним - Кларк Петровски.
- Прикрой дверь, Кларк. - У него было не много секретов от секретарши, но он не хотел устраивать тут радиотрансляцию. Петровски пристроился на углу стола, закурил сигарету и надел очки. Стил подошел к телефону и нажал кнопку вызова третьей линии. - Мистер Камински? Это Лютер Стил. Чем могу быть вам полезен?
В голосе Камински одновременно слышалось раздражение и язвительность.
- Какого хрена ты торчишь там в подвале?
- Сэр?
- Одного из моих ребят пристрелили десять минут назад. Пытался предотвратить кражу наркотиков в Центральном госпитале Метроу. У него нашли в нагрудном кармане листок, где были записаны фамилия одного из твоих агентов и два номера телефона. Один из них - твой. А второй, я проверил, этого старого мудака Петровски. Что вы там творите?
Стил посмотрел на Петровски. Он прикрыл микрофон рукой и сказал: Твоего парня убили, Кларк.
- Узнай у этого козла, какое у него на это время алиби, - ответил Петровски.
- Что происходит, черт возьми? - прохрипел из трубки голос Камински.
Стил, прокашлявшись, сказал: - Я не могу вам дать определенного ответа, мистер Камински, но специальный агент Петровски всегда был в хороших отношениях с местным начальством. Мне кажется - это наиболее вероятное объяснение того, что у вашего убитого офицера был его домашний телефон и телефон нашей конторы. Кто знает, почему он был у него в кармане? Может быть, он освобождал бумажник от лишних бумаг. Возможных объяснений может быть уйма. Но, поскольку он убит, мы вряд ли доберемся до истины. Передайте, пожалуйста, мои личные соболезнования семье погибшего. Я извещу специального агента Петровски об этой смерти. Правда, он спросит имя.
Некоторое время в трубке молчали. Затем Камински заговорил, и его голос звучал так, будто он читал: - Полицейский Реджиналд Вендт.
- Вы сказали Вендт, - повторил Стил, глядя в глаза Петровски. Они потемнели, и он глубоко затянулся, отвернувшись. - Я передам наш разговор агенту Петровски. Если он может пролить свет на то, как к вашему сотруднику могли попасть телефонные номера, я обязательно с вами свяжусь. Благодарю вас, мистер Камински, что поставили меня в известность об этом случае.
На другом конце провода положили трубку. Стил убрал трубку от лица и несколько секунд смотрел на нее. - Неприятный тип, - заметил Стил.
- Дерьмо собачье, так будет точнее, - ответил Петровски. Стил положил трубку.
- Твоим информатором был Вендт?
- Да, Лютер. Я уверен, что это не была простая кража наркотиков.
- А что?
- Лютер, тебе нужен Дэвид Холден. Я уверен, что ты не собираешься убивать его, тебе нужно с ним переговорить. И я знаю, что ты не можешь сказать мне все - это компетенция твоя и мистера Серильи. Но если я не ошибаюсь и эта женщина в госпитале зовет того Холдена, которого мы разыскиваем, за ней скоро придут парни из ФОСА.
В дверь постучали, она приоткрылась и к ним заглянула Анна Комачо.
- Кларк, ты был прав. Я навела справки о Хэриет Эванс. Это жена того самого телекомментатора.
- Молодец! - Кларк Петровски улыбнулся, соскочил со стола и поцеловал Анну Комачо в щеку. Он посмотрел на Стила.
- Ну что, босс?
- Я не могу похитить ее из госпиталя, но могу обеспечить охрану. Анна, сотвори какую-нибудь бумагу, чтобы она выглядела официально, но чтобы в ней ничего не говорилось, что миссис Хэриет Эванс - вдова федерального агента. Найди что-нибудь, за что можно зацепиться, чтобы забрать ее на несколько часов.
- Хорошо, мистер Стил.
Стил поднял трубку телефона и позвонил Тому Лефлеру. - Том, это Лютер. Поработай с Анной. Собери всю информацию, как сможешь, о миссис Хэриет Эванс и ее муже. У Анны есть картотека. Крикни Биллу, пусть зайдет ко мне. Себе в помощники возьми Рэнди.
- Хорошо, Лютер.
Стил поздравил Петровски: - Можешь надрать мне задницу, старина. - Он рассмеялся.
Петровски достал револьвер, проверил барабан и вложил обратно в кобуру. - Я потерял бы больше, Лютер.
Глава четвертая
Дмитрий Борзой повернул ключ и съехал с тротуара, поглядев на часы. Рядом с ним, спокойно покуривая, сидел Ахмед Ферази, которого шумные подростки из уличных банд вроде "Леопардов" знали как Абнера. Подростки, сидевшие в фургоне, отпускали сальные шутки, которые не особо раздражали Борзого. Просто они были очень грязные.
- Этот Эванс, он опасен.
- Был опасен, - поправил Борзой. Секундная стрелка достигла двенадцати, раздался какой-то треск, перешедший в глухой рокот, а затем - в оглушительный грохот. Борзой посмотрел в зеркало заднего вида.
Весь дом был охвачен пламенем, грибовидное облако огня и дыма поднималось в полуденное небо. Теперь осталось только решить вопрос с женой Эванса.
- Каким же надо быть мерзавцем, чтобы стрелять в собственную жену! неожиданно сказал Ферази.
Борзой взглянул на него, слегка опешив. Ахмед Ферази был одним из самых нужных людей как на Ближнем Востоке, так и в Европе для выполнения любых, иногда самых грязных дел. Убийства, которые он совершил, исчислялись трехзначным числом.
- Вы это серьезно?
- Конечно, серьезно, мистер Джонсон.
- Это был ценный для нас человек. Трусливый, но ценный. И мне кажется, именно трусость и явилась причиной того, что он стрелял в жену. Но даже это он не смог сделать, как следует.
- Все правильно. Убивают всегда по какой-то причине. У него причина заключалась в том, что он не мог ее контролировать. А это не причина, достойная мужчины. Человек, который не способен контролировать свою жену, я считаю, не способен контролировать и мочеиспускание. А потом просит вас довести дело до конца!
- Слава Богу, что он это сделал, - сказал Борзой, въезжая на эстакаду и сбавляя скорость, пытаясь влиться в поток машин. Где-то вдалеке раздались звуки пожарных сирен. - Все, что они найдут, - это обугленное тело с пулей в голове, если от тела вообще что-нибудь останется.
- Она информировала "Патриотов" о наших планах. Жаль, что мы должны ее убить - через некоторое время она сообщала бы нам планы "Патриотов" и все, что касается Дэвида Холдена и Рози Шеперд. Но если она заговорит, она знает меня в лицо. Я думаю, ей многое известно. Эванс очень многое выбалтывал ей.
