А вот уже осыпаются груши, яблоки… Всё это богатство девать просто некуда. Вот мне Коля и зудит каждый день: суши́!.. Вчера нарезала целое ведро груш… Режу – а сама думаю: Коля, конечно, скажет, что не так нарезала… И точно! Вечером выползаю после "сиесты" на свет Божий (днём у нас +35 и суховей почти ураганной силы), а Коля уже тут как тут! Указывает на мою "жаровню" с грушевой нарезкой и противным голосом старшего по званию (прапорщика, скорее всего) говорит: "Слишком крупно!"

По вечерам я занимаюсь "зодчеством": ремонтирую фундамент своего домика. И тут для Коли настоящий простор! Он стоит над моей душой, комментирует вслух каждое моё движение и даёт полезные советы… И таким образом даже заставил меня кое-что переделывать, когда я попыталась слегка "схалтурить"…

Ночью, после тяжкого дня, вспоминая Колины нотации, размышляю о том, не слишком ли я впустила его в свою личную жизнь?.. К счастью, на помощь мне пришла его любимая телеведущая Анна Чапман. Свои вечерние экзерсисы с цементным раствором я теперь совмещаю с её телеэфирами! Которые Коля ни при каких обстоятельствах не может пропустить! Зато я тем временем наслаждаюсь тишиной и благодатью! Потому что конкурировать с Анной Чапман в глазах Коли я ну никак не могу: где телезвезда в костюме с декольте, и где я – в рабочей спецовке и с мастерком в руке!..

…"Бог в помощь!" – прокричал сосед Коля, увидев меня с лопатой у кучи песка в первый вечер моего "зодчества".

"Сказали боги – ты помоги!" – ответила я любимой маминой присказкой.

"Да я бы помог, но у меня вон чего…" – и сосед показал страшно распухшую руку…

Такое с ним случается один-два раза в год, что-то вроде ревматизма или блуждающего артроза. Отёки сопровождаются сильными болями. Но Коля упорно не идёт в больницу, предпочитая "народные средства" типа «серебряной воды» или каких-нибудь корешков. А всё потому, что на его любимом телеканале сказали, что у наших врачей сплошь купленные дипломы. И никакие мои доводы не могут побороть Колино упрямство.

…На закате августовского воскресного дня расфилософствовались с соседом Колей через забор. Коля который день вкладывает душу в дачный нужник – обшивает его пластиком изнутри. Я периодически подкалываю Колю в этой связи: дескать, останется только телевидение провести… И будет тебе счастье!..

–А что такое счастье? – спросил Коля и сам же ответил на свой вопрос словами одного философа (он даже фамилию назвал, но я не запомнила). – «Счастье – это отсутствие страдания…»

–Отсутствие страдания – это нормальное человеческое состояние… – возразила я Коле и неизвестному мне философу.

–Тогда что такое, по-твоему, счастье? – спросил Коля.

–А узнаем из самого слова! СЧАСТЬЕ – ЭТО «С ЧАСТЬЮ». Или «С ЧЕСТЬЮ». А может, не ИЛИ, а И: и с частью (общего пирога), и с честью… Насколько, конечно, такое возможно… Ну, слово честь нынче вышло из обихода напрочь, видимо, в связи с отсутствием таковой… А вот за куском общего пирога очередь всё растёт!… Причём за всё более жирным и обширным куском! И вот ведь чудо: желающих всё больше, а пирог всё не кончается!

Детей, а также слабонервных, прошу вывести из зала. Ну, в смысле, не читать страшную-страшную ска… историю, которую собираюсь поведать…

В общем, не судите строго, люди! Пожалей меня, родня!

…А всё началось с «Анжелики». Фильм такой, страшно красивый, с Мишель Мерсье в главной роли. О, что творилось 45 лет назад, когда фильм этот «крутили» в нашем единственном кинотеатре под названием «Комсомолец»! Помню эту афишу с красивой тётенькой и огорчительной подписью: «Детям до 16…» А очереди были такие в кассу за билетами, что никогда никуда подобных очередей я не встречала больше в своей жизни. И вот что не могу понять до сих пор: как это все желающие приобрести билетик и посмотреть кино про Анжелику помещались в небольшом зале кинотеатра?.. Ведь раз стоял весь город в этой очереди, значит, на что-то надеялся?.. Нам же, малолеткам, ничего не светило. Потому как мы и были в то время – «дети до 16…»

Прошу извинить мне столь подробное предисловие – это для того, чтобы оправдать своё поведение… Ведь именно из-за «голодного детства» я теперь, в столь почтенном возрасте, смотрю триллер про Анжелику почти каждый раз, как наталкиваюсь на него на каком-нибудь канале. А надо сказать, что едва ли не каждый год наше отечественное ТВ демонстрирует этот фильм. И нередко случается, что по праздникам бессмертную «Анжелику» «крутят» одновременно два или даже больше каналов. (Видимо, люди на ТВ тоже люди, а рейтинг терять не хочется…)

…Ну и в этом году, весной, на Страстной седмице, я в сотый, если не сказать, в тысячный раз… Грех конечно, каюсь! Но – не устояла перед таким соблазном. За что теперь и расплачиваюсь… И почему-то именно в этот раз меня озарило: а что, если почитать роман?.. Так не хотелось расставаться с красивой историей!.. То есть, когда-то, в юности я что-то из этой эпопеи читала… Кажется, «Анжелику в Новом Свете»… Но это было так давно, так туманно… В общем, решила почитать – на карантинном досуге. А где взять книги? На дворе – «самоизголяция», а в домашней библиотеке этих романов нет… Вспомнила, как ещё до пандемии в Ростове на Пушкинской на книжном развале трёхтомник «Анжелики» ну просто сам лез в руки…

Неожиданно «Анжелика» нашлась – причем под самым боком. Я и глазом моргнуть не успела, как сосед Коля протянул роман через забор – едва я заикнулась, что хотела бы почитать… И в этот же вечер я с жадностью накинулась… Роман читался удивительно легко. Я даже хвасталась Коле, что наконец-то научилась быстро читать – просто «угадывала» слова в предложении (а не просматривала каждую букву в слове –«по-редакторски»)… Так что книга быстро подходила к концу, и ближе к финальным главам со мной стало твориться нечто… Кто не читал первый роман, подскажу, что авторы супруги Голон живописуют такие ужасы, с которыми соперничать могли только сказки Гофмана… Последние главы – про суд над мужем Анжелики, обвинённом в колдовстве, про его казнь с кошмарными подробностями читала поздним вечером, в своей спаленке… И не сразу обратила внимание, что за окошком, выходящим в сад, вот уже минут сорок раздаётся настойчивое тявканье моего пёсика Чубчика. Я решила, что Чубчик нашёл ёжика… Но потом надумала всё же проверить, что там происходит, и вышла во двор… Как я ни звала Чубчика, он не реагировал, продолжая лаять на что-то или кого-то. Тогда я пошла уже непосредственно к деревьям, под которыми всё это происходило. И неожиданно в свете своего окна увидела огромную чёрную кошку, которая сидела под этим самым окном. Получается, Чубчик 40 минут лаял на кошку, а она… не реагировала! Более того, даже моё присутствие её не спугнуло! И только когда я закричала на неё, она, как бы спохватившись, вскочила на забор, оттуда – на соседские хозпостройки…

«Это ведьма приходила!» – то́ркнула догадка. На душе стало тревожно, настроение испортилось. И хоть неподалеку уже вовсю заливались соловьи – в чистом ночном воздухе их трели разносились по всей округе, а на небе сияли крупные весенние звезды, я незамедлительно рванула к дому, прихватив с собой и Чубчика…

Пытаясь заснуть, долго мысленно искала объяснение произошедшему…

Весь следующий день чёрная кошка не выходила из головы. Надо было с кем-то обсудить это дело – с кем-то, кто родом из деревни, меня поймёт и не скажет потом, что у меня «кукуха поехала». И я позвонила Марии Трофимовне – нашей поэтессе, которой уже за 70. Частенько она даёт мне очень дельные и своевременные советы. Рассказав вкратце о своём приключении, я спросила её, не слыхала ли она что-нибудь подобное, когда жила в своей родной деревне? Ну, типа «Вечера на хуторе близ Диканьки»?..

– Нет, про ведьм не слыхала. Но помню, как однажды исчезла односельчанка… – ответила Мария Трофимовна. – Это было в 50-х годах. Она жила одна в своей хате. Несколько дней её никто не видел, на работу в колхозе она не выходила… Когда пришли к ней домой, дверь была не заперта, в комнате – страшный погром… А примерно через неделю эту женщину нашли в камышах у реки. Волосы спутаны, вся исцарапана. Но – живая. И без памяти… Помнила только, что кто-то вечером скрёб в дверь. Она открыла… И всё. Больше не помнила ничего… Пришла в себя, когда пробиралась через камыши. Ещё запомнилось, что во лбу у неё была какая-то металлическая пластина…