Мивако с силой надавила на мизинец правой ноги мужа — и он еле сдержался, чтобы не добавить: «И тебя, вслед за твоей охраной».

— Я знал, что ты это скажешь. Так, или примерно так, — на удивление спокойно проговорил Ито. — Я, правда, не был в курсе, что ты уже забрался в кресло Томиясу — но я предполагал, что в итоге всё равно разговор выйдет на тебя… Асада, а не уделишь ли ты мне ещё минуту? Для абстрактных умствований? — перемена интонаций звонившего была разительной.

— Да без проблем, — пожал плечами отец сложного подростка, всё-таки напрягаясь. — И так звонишь же. Разговариваем.

— Чисто теоретически, твой сын мог навалять Хамагуси за счёт эффекта неожиданности, — с каким-то непонятным интересом продолжил оябун чужой организации. — С его людьми, правда, этот номер бы уже не прошёл — потому что одна неожиданность в одной драке работает только однажды…

— Да не скажи! — искренне не согласился Ватару. — Те двое не ждали — думали, всё разрулит их босс. Маса пытается спортом заниматься, двигаться умеет очень быстро. Пока твои протирали мозги — он бах-бах, и угу… Три тела на паркете.

— Возможно, — покладисто не стал спорить тяжеловес. — Но через некоторое время твой отпрыск таким же образом приложил и меня.

— Ну-у-у, Сё! — Асада-отец, словно извиняясь, помахал рукой в воздухе. — Ты, при всей подготовке, мог физически не уследить за легковесом! Ещё и настолько ниже ростом!

Было понятно, что родитель тактично не упоминает известных деталей анатомии.

— И снова ты прав! — Сёгун даже подобострастно подался вперёд, преданно поедая глазами собеседника. — Я действительно жирный и неповоротливый! Ты прав! Хотя этого вслух и не сказал… Только вот знаешь, какая закавыка? Именно потому, что я жирный и неповоротливый, у меня всегда работают некоторые интересные приложения. И расширения.

Ватару, не говоря ни слова, молча смотрел на говорящего.

— И вот уже весьма недешевый программный продукт, по итогам моего контакта с кулаком твоего сына, говорит: твой сын носит боевой армейский концентратор. А нейро-продукта, которым он меня приложил, нет ни в одной из известных сертифицированных баз. — Ито перевёл дух. — Асада. Через минуту я жду слепок нейро-продукта. — Голос бывшего сумоиста нехорошо изменился. — Попутно — через полчаса жду сам армейский нейро-концентратор, это будет моя компенсация. А уж после этого можно будет поговорить и о самой компенсации ущерба. Лови файл…

Ватару, широко и весело раскрыв глаза, счастливо улыбнулся и захлопал ресницами:

— Какой всё-таки Гэнки умный!

На лице его собеседника тут же мелькнула тень недовольства.

— Этот аппарат, на который ты звонишь сейчас, не просто пишет беседу. А ещё и через какой-то там сетевой протокол автоматически гарантирует достоверность и аутентичность записи! — жизнерадостно продолжил финансист. — Ну, когда этот наш с тобой разговор, вот нынешний, будут разбирать на звуки и обсуждать совсем в других местах, серьёзные люди, — Асада подчеркнул слово «серьёзные», на мгновение расслабившись и глянув на Сё с пренебрежением, — если бы не этот аппарат, ты бы мог заявить: беседа смонтирована. Ну или что разговора не было, или я тебя понял не так.

Пару секунд мужчины мерялись взглядами.

— А сейчас каждое движение твоей брови, и даже звуки работы твоей диафрагмы, автоматически фиксируются независимыми серверами сразу троих провайдеров связи! — демонстративно захлебываясь от радости, завершил пояснение финансист. — Я, конечно, не знаю, с какого аппарата и по какой линии ты мне звонишь. Ну если у тебя техника соизмеримого класса, то наши с тобой записи в итоге просто совпадут.

— Ты рискуешь, — задумчиво и коротко уронил бывший сумоист.

— Да бог с тобой, — беззаботно отмахнулся Асада-старший. — Кстати, раз уж беседа фиксируется, запиши, пожалуйста, и ты себе: в течение трех банковских дней должен внести двенадцать миллионов на инвестиционный счёт. В принципе, можно оформить отдельным договором — как долевое участие в строительстве нового центра.

Лицо борца было бесстрастным, на его эмоции выдавались с сверкающими глазами.

— Если застройщик учебно-развлекательного центра для детей, проект под выборы в муниципалитет, не получит твоих двенадцати миллионов ДОЛЛАРОВ инвестиций к исходу третьих суток, я лично заставлю тебя жрать собственное говно. В городском парке, в людном месте. — Абсолютно спокойно, где-то холодно и лениво, сообщил финансист. — Ты услышал меня, жирная лягушка? А впрочем, до задницы… НИХОН ТЕЛЕКОМ точно услышал. Сё, пожалуйста, не изображай выебанного в жопу тайского студента первого курса! Не таращи глазёнки! Просто кивни, что услышал взрослого дядю?! Ты же, помнится, лет на десять меня моложе, мальчик?

Соединение разорвалось.

Ватару, флегматично пожав плечами, добросовестно нажал кнопку вызова, пытаясь дозвониться до номера Ито со своей стороны.

Через девять длинных гудков, так и не получив ответа, он равнодушно хмыкнул и бросил аппарат в угол, на мягкую подушку.

Мивако сидела, сплетя пальцы рук. Она была бледна, её широко открытые глаза даже не моргали, напряжённо глядя на супруга.

— Выдохни! — предложил муж. — Я, по большому счету, ждал их наезда. Просто не думал, что это так быстро, среди ночи, случится.

— Это сейчас была не истерика? — осторожно спросила женщина, нервно теребя уголок пояса шелкового халата. — Я имею ввиду твою ругань в его адрес.

— С ума сошла? — слегка удивился супруг, хватая жену за ногу и притягивая её к себе прямо по татами. — А сейчас я очень похож на истерящего?

Его руки, автономно от разговора, уже стаскивали с неё одежду.

— Нет. Сейчас ты спокоен, рассудителен и взвешен, — вынужденно констатировала Мивако. — Хм… Твоя логика от меня ускользает. Не пояснишь? ОЙ!..

В следующий момент она была перевернута спиной вверх и уткнулась лицом в мягкое покрытие пола.

— Что ты хочешь?! — она подозрительно напряглась. — Эй, что ты хочешь делать?! АЙ! ЧТО, ОПЯТЬ?!!

— Потерпи минуту… я быстро… — просипел ей в ухо из-за затылка хриплый голос мужа.

Там же, через две минуты.

— Ноготь сломала, — хмуро сообщила Кога мужу, всё ещё лёжа на животе и отставив руку в сторону.

— Э-э-э, так я тебя вроде бы за руки не хватал? — озадачился лежащий рядом на спине Ватару.

— Ты мне опять сделал очень больно. Я об циновку его сломала. Когда ладонь сжимала.

— Пф-ф, я же быстро! Минуты не прошло!

— Ты не понимаешь, — женщина насупилась ещё больше. — Ладно. Давай я тебе всё-таки это объясню, перед тем, как ты расскажешь мне всю подноготную разговора с Сёгуном. Потому что подоплека твоей позиции в адрес Хейдуги от меня сейчас ускользает…

— Ой, давай лучше я тебе объясню? — нетерпеливо перебил финансист. — Без твоих врезок? По Сё расскажу. Можем сэкономить время на твоих объяснениях мне.

— Не можем. — Твёрдо возразила секретарша. — Это наши отношения и семья. Ватару, а что для тебя секс?

— Э-э-э, — супруг неожиданно завис, озадаченно глядя на свою половину. — Тебе как, с физиологическими подробностями? Или только функциональную часть?

— Как ты думаешь… Если ты, именно в интимных моментах, будешь регулярно делать мне больно, получая от этого двойное удовольствие, как я стану к тебе относиться? Причём, в самое ближайшее время?

— Э-э…? Да я как-то не задумывался, — мужчина по-новому посмотрел на младшую жену. — Ты моя жена. По-любому, будешь уважать и слушаться.

— Это плохо, что ты вообще обо мне не задумываешься. В такие моменты. Пожалуйста, ответь мне: что для тебя секс?

— Это когда мне хорошо, — лицо Ватару расплылось в довольной улыбке. — И когда ты рядом. — Он хлопнул жену чуть ниже поясницы.

— А если я скажу, что твоё «хорошо» пять раз из десятка делает мне плохо? Если ты меня… постоянно так, как мне не нравится?!

— Лучше бы о Сёгуне поговорили, — вздохнул старший Асада. — Я думал, тебе хорошо, когда мне хорошо! А минуту и потерпеть можно… Ты женщина, в конце концов!