Литмир - Электронная Библиотека

Отец не стал объяснять, благодаря чему цыгане так хорошо живут. Этого и не требовалось. Маленькому мальчику без того сложно было воспринимать всё сказанное, но одно он уяснил для себя: цыгане очень любят завладеть чужим добром. Именно так выразился тогда папа. В пример он привёл случай на автостанции, где девочка загипнотизировала Артёма и обманом забрала его игрушку. Мальчик не совсем понял термина, но общий смысл уловил. Сложно было не поверить отцу, когда факты говорили сами за себя. С тех пор Артём проникся неким чувством страха перед цыганами и отвращением к представителям этой этнической группы. Трудно сказать, возникло это чувство благодаря проповеди отца или же из-за попытки девочки-цыганки украсть его игрушку. Но после той истории при появлении цыган на горизонте (он никогда не видел их поодиночке) Артём старался обходить их стороной.

Спустя годы отвращение пропало, но неприязнь осталась.

Вот и теперь, когда цыганка, обойдя все машины вокруг, наконец добралась до чёрного «Лексуса», Артём показательно нажал кнопку стеклоподъёмника, и окно закрылось. Он уставился вперёд, пытаясь не встречаться взглядом с назойливой гадалкой. Артём не верил ни в предсказания, ни в колдовство, но опасался гипноза, так как однажды на себе испытал его действие. А ещё он всегда верил отцу и не мог припомнить, когда тот ошибался.

Женщина не уходила.

Краем глаза Артём всё-таки поглядывал на неё и видел, как цыганка таращится на водителя сквозь боковое стекло. Но было что-то ещё. Он чувствовал на себе не просто её тяжёлый взгляд, скорее, испытывал необъяснимое чувство тревоги, словно ожидал нападения ядовитой змеи.

В конце концов не выдержав, Артём повернулся и посмотрел цыганке прямо в лицо. На миг его внутренности отозвались мелкой дрожью, желудок скрутило, и во рту появилась слюна, которую нужно было срочно проглотить, но никак не получалось. Парня настолько потрясло сильнейшее чувство дежавю, что стало страшно.

Он видел это лицо.

Да, оно стало темнее прежнего, да, теперь испещрено глубокими морщинами, а чёрные некогда волосы покрылись проседью. Но видит бог, Артём готов был поклясться, что это та самая женщина из его детства. Всё тот же узкий разрез глаз и небольшие зелёные глаза, яркому цвету которых не дали угаснуть даже минувшие годы. Эти поросячьи глазки он вряд ли мог перепутать с чьими-то ещё. Такое совпадение казалось абсурдным, необъяснимым и просто невозможным, но от этого не становилось менее реальным.

А тем временем женщина прищурилась, словно ещё пристальнее принялась рассматривать Артёма. Он тяжело сглотнул. Происходящее казалось страшным сном, но складывалось впечатление, будто и она его узнала. Узнала того самого мальчика, на которого когда-то смотрела с жалостью, игнорируя нападки стоящего рядом мужчины.

«А действительно… Ведь хуже уже не будет».

Артём проигнорировал советы отца, в мыслях извинился перед ним, но детский опыт не забыл. Он закинул в бардачок свои «Ролекс», телефон и кошелёк, а затем, опустив стекло, вновь посмотрел на женщину. Та лишь слегка улыбнулась.

– Позолоти ручку, дорогой, и узнаешь, что ждёт тебя.

«Чем чёрт не шутит, хоть как-то убью время в пробке», – подумал Артём.

– Ну ладно, цыганка, давай. Расскажи мне о том, чего я не знаю.

Он нарочно проговорил эту фразу грубым тоном, как всегда разговаривал с цыганами отец. Только вот почему-то стало немного стыдно, ведь мама учила его совсем другому. Никогда не позволяла себе подобного при общении с людьми. Пожалуй, это единственное, в чём они с отцом не сходились, при воспитании Артёма. Папа утверждал, что с ними следует вести себя так, как люди того заслуживали, а мама всегда видела в окружающих больше хорошего, чем плохого. Отец был суровый реалист, мама – мечтательница.

Казалось, цыганка не обратила на агрессию никакого внимания, лишь продолжала также стоять в надежде заполучить ладонь. Артём ещё раз мысленно попросил прощения у покойного отца и протянул руку. В то же мгновение он почувствовал тёплое прикосновение женщины, морщины на её руке и шероховатость кожи. Она жадно схватила его за запястье и бесцеремонно перевернула руку линиями жизни к себе.

– Смерть пришла в твою семью, – сказала она таким тоном, словно пыталась его напугать. – Ей осталось очень недолго, дорогой мой, гораздо меньше, чем ты думаешь.

Вновь тяжело сглотнув, Артём смог совладать с собой и сделать вид, что его не задело то, о чём цыганка каким-то образом узнала. Наверняка у него на лице написано горе, и опытная женщина смогла использовать это себе на пользу, представила всё так, словно узнала по его руке, а не по измученному и затравленному виду. Смущение постепенно сменилось злобой. Да кто она такая, чтобы таким образом пытаться заработать на его несчастье!

– И что? Думаешь, рассказала мне что-то новое? – огрызнулся Артём. – Каждый второй сможет прочесть это по моему лицу, а не по ладони. Только кто-то посочувствует, а ты, цыганское отродье, заработать хочешь на этом. Сколько тебе нужно? Сотня, две?

Отец во всём был прав.

Артём отдёрнул руку и достал из бардачка кошелёк. Вытащил тысячную купюру и кинул цыганке в лицо. В этот момент им управляло нечто, чего он никогда прежде в себе не обнаруживал. Агрессия… злоба… ненависть? Возможно. Бумажка упала на асфальт, но женщина даже не посмотрела на неё.

– На! Подавись своим предсказанием. Спасибо, что напомнила!

После этих слов Артём нажал кнопку стеклоподъёмника и ожидал увидеть поднимающееся стекло. Ему хотелось побыстрее избавиться от этого назойливого гнетущего взгляда старой цыганки.

Но стекла не было.

Артём повторил нажатие ещё несколько раз. Безуспешно. Тогда парень вновь посмотрел на цыганку. От её улыбки не осталось и следа. Теперь она лишь скорбно глядела на него.

– Забери свои деньги, мне они не нужны. Думаешь, я смотрю на твоё лицо? Я вижу гораздо больше, чем ты можешь представить, но из-за твоей злобы ничего не скажу, пока ты сам не попросишь об этом.

– Ха! – усмехнулся Артём. – Как будто ты могла мне ещё что-то рассказать. Может, ты знаешь, кто и от чего умирает?

– Твоя Кр… – цыганка замолчала, а Артём насторожился. – Твоя красавица уходит в мир, откуда не возвращаются, а вместе с ней исчезаешь и ты. Она ведь для тебя всё. Но болезнь не выбирает, не так ли? Она просто делает своё дело.

Артём почувствовал, как взмокла спина, как пальцы с остервенением вцепились в руль.

Что это? Неужели кто-то подстроил весь этот спектакль? Неужели цыганка способна угадать, что умирает его жена? Она осеклась, когда говорила. Что именно старуха хотела произнести? «Твоя Кр…» Красавица? А может, какое-то другое слово? Например, Крис!

– Откуда ты…

– Я знаю! – перебила его цыганка и, резким движением просунув руку через окно, схватила Артёма за ладонь. – Ты любишь её больше всего на свете, правда?

Артём не смог вымолвить ни слова, лишь едва кивнул головой. Вновь, как в детстве, он почувствовал тот же самый страх, ту же оторопь, когда маленькая цыганская девочка кричала ему о смерти родителей.

– На что ты готов, чтобы вернуть её себе? – теперь рот женщины вновь скривился в ухмылке. Потрескавшиеся высохшие губы были так близко к лицу Артёма, что он сморщился от мерзкого запаха из её рта. – Я спрашиваю! – властным голосом прокричала цыганка.

– Я… я… – Артём никак не мог совладать с собой и сказать хоть что-то членораздельное.

– Ну же, мальчик! Ты смирился с тем, что твоя судьба будет гнить в земле, а ты один – воспитывать трёхлетнюю дочь?

– На всё! – истерично проорал парень. – Я готов отдать что угодно, лишь бы она жила.

Слёзы готовы были выйти наружу, но Артёму не было стыдно. Станет позже, но не сейчас. Он словно исповедался, словно выговорился незнакомому человеку, хотя ничего такого, по сути, и не сказал. Его рука в ладони женщины обмякла, и парень больше не сопротивлялся её прикосновениям. В тот момент Артём был окончательно сломлен, жалок и несчастен.

18
{"b":"747165","o":1}