Вообще, мужчина с хорошей женщиной —

счастливейшее из созданий Божьих,

а без оной – самое несчастное.

И спасает их только одно: они не знают, чего лишены.

Стивен Кинг

Артём сидел рядом с умирающей женой.

Слёзы так и норовили хлынуть из глаз, несмотря на все его попытки предотвратить их появление. Почему она? Почему здесь и сейчас умирает именно она, а не кто-нибудь иной из этого жестокого и нечестного мира, кто-то менее нужный Артёму, да и самому миру тоже? Сколько маньяков, убийц, каннибалов и педофилов носит на себе планета, и ничто их не берёт: ни мнимое правосудие властей, ни всеми любимый и обожаемый Бог, ни даже РАК.

А вот до ни в чём не повинной Кристины последний добрался. Вцепился такой хваткой, что было уже не оторвать. И ни Господь Бог, ни современная медицина, никакие другие средства помочь не смогли.

Артём смотрел на лицо любимой.

Некогда красивое, теперь оно представляло собой череп, обтянутый серой безжизненной кожей. Вместо ярко-накрашенных пухлых губ – лишь тонкая мертвенно-бледная полоса. От длинных белых волос супруги почти ничего не осталось, только короткая мальчишеская стрижка.

Артём проклинал всё, что привело Кристину в эту палату, всё, что довело её до такого состояния.

И особое место в этих проклятиях занимал Бог.

Именно к товарищу на букву «Б» у Артёма было больше всего претензий. Пусть Господь не услышал его молитв, но как Он мог игнорировать гораздо более искренние – её? Кристина, едва узнав о своей болезни, стала поистине верующей. В углу палаты она соорудила небольшой уголок с иконами, где очень часто молилась. Кристина думала, что Бог услышит её просьбы, предоставит второй шанс на жизнь, на счастье, на воспитание ребёнка. Может, даже позволит что-то поменять, сделать иным отпущенный ей срок…

Но она умирала, и Артём не мог этого изменить.

Однако Кристина всё равно молилась и просила молиться Артёма, а он никогда не мог ей отказать и, даже не веря в успех, молился с ней.

Удивительно, как меняются люди, во что они готовы поверить и на что пойти, когда смерть дышит в затылок, а надежды на выживание совсем не остаётся.

Теперь он знал это как никто другой.

Услышав о диагнозе, Кристина особо не надеялась на выздоровление. И когда её врач наконец признал, что дальнейшее лечение бесполезно, она восприняла это с определённой долей смирения. Доктор без устали рассказывал байки про новые чудо-средства, про последние разработки то ли отечественной, то ли зарубежной медицины. А Артём, дурак, верил. Сначала химиотерапия, потом лучевая терапия, потом согласие на безумно дорогую трансплантацию костного мозга в Германии. И вот итог: Кристина умирает, а Артём жив, но как жить без неё, он не имеет ни малейшего представления.

Всё было бы проще, наверное, если бы он не любил её или любил не так сильно. Но в том-то и дело, что Кристина стала для него той женщиной, о которой мечтает любой мужчина. Его жена была умна и обворожительна, с красивой спортивной фигурой и пышными белыми волосами. Её голубые глаза притягивали взгляд, а улыбка могла растопить даже самоё чёрствое сердце. Кристина была воплощением хранительницы домашнего очага. Она всегда поддерживала порядок в доме, вкусно готовила и при этом успевала следить за своей внешностью, заниматься спортом. Да что говорить: ее доброе сердце и умение слушать не раз вытаскивали Артёма из жутких депрессий.

Она вселяла в него уверенность в самом себе даже тогда, когда его руки безнадёжно опускались, а надежда угасала. Именно Кристине он обязан своими успехами в карьере, состоянием и благополучием.

Даже теперь, когда её жизнь близилась к завершению, Кристина убеждала Артёма, что он должен жить дальше, что у них осталась чудесная дочка, о которой нужно заботиться и воспитывать. Но как всё это делать без женщины, любовью к которой он был пропитан насквозь, до самой последней клетки тела, до самого потаённого участка души? Это было выше его сил, и смириться он до сих пор не мог. Просто не имел права принять такой исход.

Артём снова вспомнил, о чём говорил художник.

Тот утверждал, что может всё исправить, если желание избежать смерти любимого человека сильнее здравого смысла. Выходит, в случае с Артёмом всё обстоит именно так, ведь иначе он ни за что бы не согласился сделать то, ради чего пришёл сейчас в больничную палату. Артём никогда бы не решился на такой безумный поступок даже из самых добрых побуждений, но старик был очень убедителен, даже слишком.

Весь образ художника, его обиталище и окружение говорили о том, что он действительно знает нечто большее, недоступное всем остальным людям. Что-то в нём столь же пугало и отталкивало, сколь и притягивало. Поэтому после мучительных раздумий и бессонных ночей, взвесив все за и против, Артём предпочёл не полагаться на здравый смысл. Да и о каком здравом смысле может идти речь, когда твоя вторая половинка иссыхает у тебя на глазах, а ты ничего не можешь с этим поделать? Когда трёхлетняя дочь, глядя на маму, не понимает, куда делись её длинные волосы, почему она так сильно похудела и когда, наконец, выздоровеет и вернётся домой. Когда в их семье всё будет по-прежнему?

А каково пришлось Артёму, едва он признался дочери, что её мама скоро отправится на небеса? Он видел, как голубые, так похожие на мамины глаза несчастного ребёнка наполняются слезами, и чуть не расплакался сам, обнимая малютку. Это было больно. Это было страшно. Это было настолько жутко, что от нахлынувших воспоминаний сдавило грудь.

Артём ещё раз осмотрелся и убедился, что в палате отсутствуют камеры наблюдения и кроме них двоих никого нет. Предосторожность не помешает. Артёма вдруг пробил озноб, а органы внутри словно сжались от дурного предчувствия. Несмотря на жаркий август, температура в палате была достаточно прохладной и вполне комфортной.

Комфортной, чтобы умереть.

Тем не менее лицо Артёма покрылось испариной, а руки под перчатками словно мариновались в собственном соку. Как ни старался, он так и не смог унять их дрожь.

Обстановка вокруг давила и угнетала, что-то ломало его изнутри…

Пугало всё пережитое за последние дни…

Но…

Ещё больше пугало ПРЕДСТОЯЩЕЕ.

Выбор сделан.

Артём посмотрел на жену в последний раз.

Кристина лежала без сознания, напичканная обезболивающими препаратами. Её бледное тело, едва поддерживающее жизнь, было утыкано всевозможными датчиками и трубками, толку от которых почти не было. Мерные звуки дорогостоящей аппаратуры словно хронограф отсчитывали время до неминуемой кончины. Если бы знать раньше, если бы болезнь намекнула о себе за полгода до первых признаков, то всё могло сложиться иначе.

Артём привстал со стула, убрал кислородную маску, приблизился к лицу жены и нежно поцеловал в губы. Она не ответила, потому что давно находилась где-то между жизнью и смертью. Он же ощутил холод от прикосновения к её коже. Ещё чуть-чуть – и будет поздно. Дальше оттягивать нельзя.

Молодой человек аккуратно поднял голову жены, вытащил из-под неё подушку и, накрыв ею лицо Кристины, стал душить девушку, едва сдерживая истеричные всхлипы.

– Та-а-ак… Вот здесь осторожнее, ступенька.

– Это ты мне говоришь или Даше? – смеясь, спросила Кристина.

– Это я говорю вам обеим. Не хочу, чтобы мой сюрприз сорвался.

Артём медленно вёл жену за руку, спускаясь по ступенькам крыльца. Её глаза были завязаны красным галстуком. Пару лет назад Кристина подарила его мужу в дополнение к синему костюму (потрясающему с её точки зрения), который с трудом уговорила купить. Ничего другого Артём просто не смог найти в суматохе того утра. Сюрприз, который парень приготовил жене, доставили на час раньше, и Артём едва успел предотвратить выход супруги из дома. Иначе праздник был бы однозначно подпорчен.