— Может, расскажешь что-нибудь? — спросил он, присаживаясь на лавочку рядом с небольшим заброшенным сквером. — Извини, просто уже сколько времени идём, хочу передохнуть.

— Да, конечно, — она присела рядом, неловко отводя взгляд. Было очень необычно просто сидеть рядом с Феликсом, будто они старые друзья. — Чтобы ты хотел услышать?

— Ну, например, как ты могла подружиться с таким взрослым человеком? Почему работала с такого юного возраста? И почему ты не попросила связаться с твоими родителями? Я всё ждал, когда ты попросишь меня пойти к ним.

Он пододвинулся к ней слишком близко. Настолько, что они вот-вот соприкоснуться друг с другом. Они чувствовали дыхание друг друга и могли бы взяться за руки. Смотря на неё, парень подмечал про себя очень яркие голубые глаза, а вовсе не бесцветные; подмечал, что когда Бриджит улыбается как сейчас, спокойно и умиротворённо, то она кажется даже привлекательной и милой. В сознании закралась мысль, что она действительно красива по-своему.

А Бриджит смотрела на него и, может, даже покраснела бы, если б могла, но не смела отвести взгляд. Она долго этого ждала — быть услышанной. Чтобы он знал о ней хоть что-то и понял, что не такая уж она и плохая.

— Ты правда хочешь это знать?

— Если спрашиваю, значит надо, — он протянул к ней свою широкую ладонь с длинными изящными пальцами. Девушка стала краснеть, но не смогла скрыть широкую довольную улыбку, выдающую всё её желание. Она немедленно вложила свою маленькую ручку в его, и парень не сильно сжал, представив, что он гладит не воздух, а нежную девичью кожу. — Пусть и так, но мне как-то не по себе, что я не могу даже дотронуться до тебя.

— Если бы я не была призраком — описалась бы от счастья! — мечтательно заметила Бриджит.

Пара прыснула и засмеялась вполголоса. Феликс впервые осознал, что Бриджит всегда была такой. Ведь именно она приносила долю позитива и детской непосредственности в холодные стены их общей Академии. Он вспомнил, как она вихрем несётся по коридорам или как выдаёт какую-то забавную шутку, отчего он не может сдержаться и слегка приподнимает уголки губ под удивленный взгляд Фредерика. А сейчас хотелось громко и неприкрыто смеяться с этой странной, но, в то же время, интересной девчонкой.

«Хотел бы я быть на месте этого Кларка», — подумал Марсо, но уже не стал отвергать данную мысль, как другие, похожие на эту. Теперь он до конца осознал, что хочет провести с Бриджит как можно больше времени.

Невероятно! Как мнение о человеке может измениться за какие-то незначительные часы…

— И всё-таки, — отсмеявшись, сказал парень. — Расскажи мне.

— В принципе, нечего тут особо рассказывать. Как и сказал Кларк, я устроилась на работу в 15 лет и там с ним сдружилась. Знаю, что разница в возрасте выглядит внушительной, но нам вдвоём не повезло в жизни. Знаешь, такое бывает… Иногда ты можешь иметь кучу знакомых и друзей, но понять тебя сможет только один человек на всей планете. И он понял. Нина, конечно, тоже понимала, но это совсем другое. Она человек не моего круга. Точнее, не так. Это я человек не её круга, однако Нина была рядом всегда, потому что видела во мне нечто больше…

— Больше, чем видели мы все, — заметил Феликс.

Бриджит кивнула, видя, как большой палец Феликса нежно поглаживает её кожу. Она попыталась представить эти ощущения, чтобы хоть на несколько мгновений почувствовать себя счастливой.

— Он учил меня быть честной, — продолжила Бриджит, — и всегда говорить открыто о своих желаниях, откинуть страх оказаться в неловком положении, потому что иногда времени может просто не хватить. Он был моим наставником и другом. Даже в самые тяжёлые моменты со мной был только Кларк.

— Почему был? Он и сейчас твой друг.

Бриджит посмотрела на Феликса с благодарностью.

— Да. Он до сих пор мой друг.

— Так почему ты начала работать так рано?

— Отца уволили к тому времени. Он был неплохим архитектором. Его уволили за своевольничество в работе — уж очень любил спорить с начальством. Руки золотые, а характер… В общем, денег не было и нет. Мама была домохозяйкой.

— Архитектором? Значит, ты решила пойти по его стопам? — спросил Феликс и стал в непонимании смотреть на девушку. Если это так, то почему она так пренебрегала учёбой?

— Я? Архитектором? Пф! — Бриджит от души рассмеялась, смахивая несуществующие слёзы с глаз. — Ой, ну да, я-то и в архитекторы! Да я геометрию презирала с того класса, как она у нас появилась!

— Но тогда почему?

— Он хотел, чтобы я была, как он, — пожала плечами девушка, — а потом учил, как себя нужно вести, какую профессию выбрать и остальное. Как-то я затеяла спор с ним, что хочу заниматься фотографией, что мне не место в архитектурном, так сразу получила от него, а потом ещё и мама отхватила. Обвинил её в том, что она виновата в моём воспитании и в неподчинении. Ради мамы в нашу Академию и пошла, чтобы он не трогал её. Она тоже боялась, потому так просила ректора взять меня.

Феликс не верил своим ушам. Он удивлённо смотрел на неё. История Бриджит похожа на его собственную историю одной немаловажной деталью — оба отца плевать хотели на то, что их дети личности, отделимые от них своими целями, мечтами, амбициями…

Марсо не знал, что сказать. В его памяти пронеслись те моменты, когда он думал о том, что Бриджит нагло использует чьё-то место, не может потрудиться даже нормально посещать пары или делать домашнее задание. Теперь причина ясна, и Марсо сам не знает, как поступил бы на её месте. Как вообще можно терпеливо находиться и что-то делать в том месте, куда тебя насильно засунули?

Феликс взглянул на Боннет и убедился, что ей действительно не место в их Академии, но это не значит, что она хуже, чем все остальные.

— Он был отстойным отцом, — продолжила девушка, смотря вдаль. — Настолько отстойным, что словами не передать.

— Подожди… Только сейчас заметил прошедшее время. Что значит «был»?

— М? Ну, как же, с недавних пор я осталась одна, — Бриджит неловко почесала затылок и внимательно посмотрела на парня. — В тот день, когда я в первый и последний раз позвонила тебе.

Марсо впал в оцепенение. В его голове сначала было пусто, но через пару секунд Феликс начал вспоминать их разговор по телефону, когда ночь укрыла своей мглой весь их большой город. Он тогда не спал. Десять часов вечера — ничто для мужского крепкого организма, но, когда парень поднял трубку и услышал до боли раздражающий голос, ему захотелось показать всё своё недовольство.

— Боннет? Тебе чего? — выходит ещё грубее, чем он планировал, но Феликса это не расстраивает. Наоборот, он мысленно хлопает себя по плечу.

— Хотела узнать, как у тебя дела, — на том конце провода голос приветливый, но какой-то тихий, спокойный, будто не голос Бриджит. Марсо не обращает на это никакого внимания.

— Нормально у меня дела.

— Это хорошо. У меня…

— Я не интересовался, Боннет, — выдыхает он и мысленно дает себе пять. В этот момент она точно должна отключиться.

Недолгое молчание кажется напряжённым, но Феликс старается не думать об этом.

— Да, я… Кажется, моя жизнь идёт не так, как я хотела.

— Ничего удивительного, — ухмыляется он. — Твоё имя — идеальный синоним к слову «облажалась»

— Согласна, — Бриджит выдыхает. Слышатся посторонние мужские голоса. — Я когда-то читала, что не всегда в жизни человека будет чёрная полоса, обязательно наступит день, когда полоса станет белой, правда ведь?

— Ты в философию ударилась, дурочка? — Феликс потёр двумя пальцами виски и сел на кресло, лениво переключая каналы на своей новой плазме. Ему не было никакого дела, что там говорит эта девчонка, но он понимал, что такого явного раздражения уже не чувствует, а потому его речь стала менее отчуждённой. — Да, всё так и есть. Главное не быть безрассудным и обдумывать каждый свой шаг.

— Ты прав. Хорошо, если так… — Бриджит еле слышно шмыгнула носом, но Феликс уже почувствовал прилив отвращения, представив, как она размазывает сопли по своему лицу. — Когда-нибудь мы все будем в порядке.