На минуту лучи солнца заглянут в их аудиторию, обласкают мокрое от слёз лицо Нины и побледневшее, отчуждённое лицо Фредерика, да и пропадут вновь, так быстро, будто солнца и не бывало этим пасмурным утром.

А картину «Солнечное поле» Феликс заберёт себе. Отец встретит его на пороге, весь красный от ярости, но непривычно взволнованный, не обращая внимания на картину в руках сына, а лишь на грязь в волосах и на одежде. Он выкрикнет что-то озлобленное, но Марсо всё так же не будет слушать.

— Оставь меня в покое. Навсегда оставь. Как ты оставил маму…

Жестокие слова сына ударят по самому больному, и отец вздрогнет, отшатываясь от него. И Феликс пройдёт мимо, дрожащими руками обнимая самое ценное, что у него теперь есть.

Особняк не станет зваться домом, но комната Феликса превратится в родное убежище, ведь там, как раз напротив кровати, будет висеть память о самом дорогом в его жизни человеке.

И Феликс придёт в магазин Кларка когда-нибудь. Когда сможет думать о Бриджит хотя бы без слёз.

Но всё это будет потом, после того, как прах одной, некогда голубоглазой девушки будет развеян по ветру и с пролетающими красными листьями отправится вдаль одним обычным осенним днем. Таким осенним и холодным…

Таким же, как день, когда её не стало.