Нет.

Не целитель. Конечно, не целитель, что может сделать этот дурачок, оказавшийся способным лишь на передачу жизненных сил?

Кэллиэн Дэтре.

Судя по всему, после их встречи маг удвоил усилия.

При этой мысли Ральда испытала двойственные чувства.

С одной стороны, плохо, потому что лорд Дэтре умен и подходит к своим задачам весьма творчески. С другой…

Похоже, он все-таки проникся ее скорбью и слезами, и теперь старается больше прежнего в том числе ради своей прекрасной королевы

И Ральда не смогла сдержать улыбки.

Впрочем, в следующий миг ее лицо вновь стало мрачным.

Да, определенно пора действовать. И, наверное, начать стоит с лорда Энри. Он однажды уже поддался ее врожденному дару убеждения. А значит, повлиять на него вновь будет гораздо проще.

Заодно следует попытаться разузнать о судьбе Ваджеса. Это уже не смешно. Она долго не решалась пойти на эти меры, однако ждать впустую просто нельзя. Ей нужно знать, на кого можно рассчитывать. И Ваджес – самый сильный ее козырь.

Все эти годы Ральда так хорошо играла свою роль, что порой муж обсуждал при ней свои дела с лордом канцлером. И она прекрасно знала, к кому в городе можно обратиться за помощью в столь деликатном деле. Не все поручения и дела правителя одинаково благородны и благочестивы. Порой приходится платить за розыск опасных преступников (а порой и им самим, чтобы сделать то, что требуется). Придворные и военные маги щепетильны, маги вне закона – не слишком. И одна беспринципная, но очень талантливая ищейка в городе имелась.

А благодаря лорду Дэтре Ральда знала, что для магического поиска потребуется личная вещь искомого.

Следовательно, перед тем, как идти к Лаэ на поклон, придется совершить еще одну вылазку в лес. Желательно – сегодня же.

И на досуге заняться министрами и муженьком. Возможно, сейчас, когда наступило улучшение, Дэтре перестанет, как привязанный, торчать у его постели. Уж тогда она позаботится о том, чтобы оно оказалось кратковременным!

Юной леди Анджелис Ламиэ не спалось. Она не ворочалась, как обычно делают дети, которые не могут уснуть, а напротив, лежала тихо, наблюдая за тем, как лунные лучи стелются по комнате. Не хватало еще няню разбудить…

Впервые за свою жизнь Анджи вплотную познакомилась с таким явлением, как бессонница, вызванная беспомощной тревогой и злостью, которые непривычно сильно жгли грудь, отравляя каждую минуту.

Их заперли в этом крыле, как умственно отсталых! Мать, на которую преимущественно и злилась юная леди, явилась лишь однажды, с неделю назад, мягким голосом объяснила, что отец «приболел» и сейчас у нее слишком много дел, поэтому она не сможет уделять им так много времени, как раньше. И ушла. А потом обнаружилось, что на выходе из детского крыла теперь круглосуточно дежурят двое лакеев. "Ради их же безопасности, настали неспокойные времена". И поэтому выйти ей, княжне, можно разве что в выделенный под прогулки огороженный со всех сторон садик… или в декоративную, крошечную башенку.

Башенка, вообще-то, тоже была заперта. Но Анджи быстро освоила нехитрую науку вскрытия старых замков с помощью шпильки и ножичка из кукольного столового набора.

Туда она, не выдержав, и отправилась под покровом ночи, чувствуя, как душат надоевшие стены детской. Осторожно откинула одеяло, на цыпочках двинулась к выходу, стараясь ни звуком шагов, ни скрипом двери не потревожить спящую крепким сном няню – на радостях, что отцу стало лучше, та выпила на ночь бокал подогретого белого вина…

Приболел, как же! Нашли дурочку! С чего б няня так радовалась, если болезнь несерьезная?

Анджи насупилась, снова вспомнив слова матери и ее странно блестящие глаза. Тогда она сдержалась, притворилась, будто верит всему сказанному, но в самом-то деле, она не глупое дитя пяти лет от роду!

Легкое недомогание не заставило бы отца отказаться от дел. Он относился к своему долгу очень и очень серьезно, это же отношение прививал и Инерис. А значит, случилось что-то серьезное. Настолько серьезное, что их даже из покоев не выпускают, лишь бы не узнали…

Неровный вздох пронесся по коридору, и Анджи испуганно замерла, но все было тихо. Мысленно отругав себя за неосторожность, она крадучись направилась дальше, к входу в башню – неприметной дверке, за которой за ещё одной (запертой) дверью начиналась винтовая лестница.

Да еще и Инерис в замке нет. Им опять-таки толком ничего не объяснили, но сначала сестра отправилась в какое-то странное и срочное путешествие, а теперь и вовсе… Не говоря о том, что было ясно с самого начала – раз правит мать, значит, вряд ли сестра в ближайшее время вернется.

Судьба Инерис тревожила девочку едва ли не больше здоровья отца. Особенно то, как именно няня рассказывала о «временной отлучке» леди-наследницы – сама бледная, глаза красные, взгляд устремлен в пол, руки спрятаны под передником, но даже так было видно, что дрожат. А сегодня к этому добавились новости, подслушанные совершенно случайно, когда по лестнице проходила одна из камеристок сестры.

Она пропала, и никто не знает, где она.

«Ищут ведь. Может, найдут? Мало надежды, конечно, но придворный маг сказал, что рано отчаиваться…»

Пропала. Такое романтичное слово, когда читаешь о приключениях героинь в книгах – и такое страшное, когда касается близких людей…

Анджелис легко преодолела подъем в башню – за размышлениями не замечая, как переставляет ноги. Выглянула в крошечное окошко, до которого едва доставала даже со скамейки, и тяжело, совсем не по-детски вздохнула. Хуже всего было то, что девочка понимала: она ничего не сможет сделать, сама в золотой клетке. Даже если бы могла принять участие в поисках, вряд ли сумела бы хоть чем-то помочь.

Подогревала надежду в ней только вера в Инерис. Сестра сильная, всегда находила выход из любой ситуации. А значит, непременно найдет его и сейчас! Не может она просто так "пропасть"!

Вот только… если им не сообщили даже о том, что леди-наследница пропала, о чем еще могли умолчать? И ладно брат, он маленький еще. Но она уже почти взрослая! Почему мать не удосужилась ей рассказать об Инерис?

А это еще что там, внизу?..

Анджи в первый миг с трудом подавила крик ужаса, когда от стены отделилась неприметная черная фигура и быстро, но как-то очень плавно метнулась через двор к крепостной стене.

Неужто призрак Черной Невесты, которым няня пугала?! Который по ночам воет в окна и норовит прикоснуться – а кожа под ее руками сразу чернеет? Ужас какой!!!

Но тут силуэт, устремившийся к крепостной стене, которая с этой стороны почти вплотную примыкала к лесу, совершенно не по-призрачному споткнулся. Из-под капюшона выбились длинные черные волосы. Женщина торопливо огляделась, поправила плащ и поспешно двинулась дальше.

А потом растворилась в стене.

Точно не призрак. Значит… потайной ход?

Анджи проводила ее изумленным взглядом круглых, как блюдечки, глаз. Затем страх отпустил, удивление тоже, и девочка снова нахмурилась.

Может, конечно, и не она… Но и лицо похоже, и рост, и фигура… Если матери бы взбрело в голову закутаться в плащ с головы до пят, именно так бы она и выглядела…

Куда она могла направиться глубокой ночью? Даже если не она... у кого могут быть дела за стенами замка в такую пору? Особенно если учесть, что женщина сделала все, чтобы остаться неузнанной...

Дурное предчувствие сплелось с твердой уверенностью, что задавать этот вопрос никому нельзя – как и рассказывать об увиденном. Ведь из всех окон замка на крепостную стену в этом месте выходило только одно. В этой круглой башенке.

Анджи осторожно спустилась со скамейки, поразмыслила немного и осторожно, медленно отодвинула ее от окошечка к стене. Присыпала собравшейся в углах пылью следы, разровняла, осторожно подув на пол. Затем тщательно, насколько это возможно, отряхнула руки, а у порога и туфли. Осмотрела комнатку. Вроде не заметно, что сюда кто-то ходил.