Когда он проснулся, по корабельному времени было уже утро. Спок завозился рядом, открыл глаза, сонно моргнул и притянул его поближе, чтобы мягко коснуться губами его волос. Так, словно уже делал это раньше, сотни раз, и собирался делать всегда. Джим сладко потянулся, глянул на хронометр, настоятельно предложил компьютеру включить освещение на пятьдесят процентов, и, словно впервые, осмотрелся.

Все те же красные гобелены на стенах. Несколько оплавленных ароматических свечей в подсвечниках причудливой формы. Тут и там – непривычные для человеческого глаза декоративные мелочи; незначительные детали, если смотреть в отдельности, но создающие в совокупности своеобразную и поистине завораживающую картину. На первый взгляд, все так же, как и раньше, но в то же время что-то неуловимо изменилось… Кирк больше не был здесь чужим. Он чувствовал это каждым нервом, и каждое прикосновение Спока, который мягко поглаживал его плечо, укрепляло его в этой уверенности.

Продолжая осматриваться, Джим заметил на прикроватной тумбочке несколько паддов; он не удержался и зацепился за них любопытным взглядом. Тот, который лежал сверху, сразу же привлек его особое внимание. Чем именно – он и сам не знал. Он потянулся и взял его в руки.

– У тебя падды даже на прикроватной тумбочке… работаешь по ночам? – игриво поинтересовался он, покосившись на расслабленного вулканца. Улыбнулся, взглянул на экран и… осекся. Он уже видел этот текст. Он почти готов был в этом поклясться. Это были те самые витиеватые древневулканские письмена, которые он почти месяц назад тщетно пытался перевести, и общий смысл которых до него любезно донес посол Спок. Поэма… черт возьми, поэма Спока. Посвященная ему, Кирку. Он пробежал глазами первые строки, не понимая ни слова, но чувствуя, как учащается сердцебиение.

– Спок… – он посмотрел на вулканца краем глаза, стараясь фиксировать малейшие изменения мимики.

– Да? – вулканец был совершенно невозмутим.

– Скажи… что это?

– Где?

– Ну… вот это. Что это за текст? На службе ты обычно пользуешься стандартом, большинство научных публикаций в сети тоже на стандарте, а это явно вулканский… Читаешь художественную литературу?

В голосе Кирка отчетливо слышалось лукавство; Спок посмотрел на него, чуть прищурившись.

– Должен заметить, что служба оставляет мне крайне мало времени для чтения художественных произведений. Однако отчасти ты прав – этот текст представляет собой лингвистическое исследование, анализирующее некоторые фразеологизмы, которые были весьма распространены в поэзии досураковского периода. Большинство из них в современном вулканском языке не сохранились, иные приобрели новые смысловые оттенки. Меня всегда интересовало происхождение тех немногих идиом, которые используются в современной вулканской литературе.

Кирк моргнул. Вот тебе и поэма. Может, он ошибся, и это совсем другой текст? Теперь он уже не испытывал первоначальной уверенности. Да и вряд ли он мог бы визуально отличить один вулканский текст от другого. Но сомнения, которые одолевали его с того момента, как посол Спок вкратце передал ему содержание записей его первого офицера, вернулись с новой силой. Была ли поэма? Возможно, пожилой двойник его старпома просто… пошутил? Он всмотрелся в невозмутимое лицо Спока. Черт их разберет, этих вулканцев. Однако впервые, заглядывая в эти бархатные глаза, он сумел уловить в них нечто, что он назвал бы легкой хитринкой. Впрочем, возможно, ему это просто показалось.

Он положил падд на место, перевернулся на спину и устроил голову у Спока на плече.

– Спок, знаешь, я тут подумал… я бы хотел изучать вулканский. Ты ведь дашь мне несколько уроков?

Его голос прозвучал почти вкрадчиво, а по губам скользнула лукавая улыбка; вулканец легко коснулся его пальцев и вдруг, одним неуловимо быстрым движением оказался сверху, подмяв его под себя. Его лицо очутилось неожиданно близко, и Джим мог бы поклясться, что уголки неулыбчивых губ слегка дернулись вверх.

– Разумеется, я дам тебе столько уроков, сколько ты пожелаешь. И даже больше. – Последнюю фразу Спок произнес низким, завораживающим шепотом, наклонившись к самому уху Джима, и тот почувствовал, как горячее дыхание опалило кожу. Кирк бросил быстрый взгляд на хронометр, хитро прищурился и плотно обхватил ладонью коротко остриженный затылок, ловя губами губы вулканца.

До начала альфа-смены оставалось еще целых сорок восемь минут.