– Я понял. Чего они хотят? Зачем они заманили нас сюда своими дурацкими бессмысленными сигналами?

– Они хотят вступить в Федерацию Планет.

Кирк моргнул. Открыл рот, потом закрыл его. Снова моргнул, и, наконец, выговорил:

– Вступить в Федерацию? Откуда они вообще знают о ее существовании? Ты сам только что говорил…

– Некоторое время назад здесь побывал торговый корабль. Аварийная посадка. От торговцев они и получили информацию – на корабле были представители рас, способных к телепатии.

Кирк почесал подбородок.

– Хорошо, предположим… Но, Спок, как ты себе это представляешь? И, потом, зачем им Федерация? По-моему, они вполне самодостаточны.

– Их мудрецы пришли к логичному выводу, что изоляция ведет к ограниченности. Они хотят взаимодействовать с другими цивилизациями, изучать их культуру…

– Угу, я понял. Решили расширить горизонты. – Джим угрюмо посмотрел на вредную ящерку, которая после мелдинга с его старпомом всем своим существом излучала самодовольство. – Хорошо. Я составлю отчет командованию по всей форме, и пускай они пришлют сюда кого-нибудь… кто уполномочен заниматься подобными вопросами. Надеюсь, это все?

Спок выпрямил спину так, словно только что проглотил шест.

– Полагаю, да, капитан.

***

После альфа-смены Кирк сидел в своей каюте и в третий раз безуспешно пытался написать злополучный отчет. Корабль два часа назад ушел с орбиты и перешел на варп-3; странная планета, заселенная не в меру общительными фиолетовыми ящерицами, давно исчезла с обзорных экранов. Джим в очередной раз стер жалкие результаты своих литературных упражнений, и в порыве раздражения бросил падд на кровать. Ну, не умеет он писать отчеты. Тем более, такие идиотские. Вот если бы Спок…

Эта мысль, тихо забравшись в капитанскую голову, уходить оттуда явно не собиралась. Вулканец отлично писал отчеты. Можно сказать, у него был талант. Впрочем, он вообще блистал разнообразными талантами…

Джим задумчиво почесал ухо. «Почему бы нет, в конце концов. Он мой старший помощник, а значит, должен мне помогать. Это логично, он сам бы так сказал. А значит, я сейчас пойду и попрошу его помочь мне с этим дурацким отчетом. И пусть только попробует отказаться…»

Кирк решительно встал, взял падд, зачем-то бросил взгляд на свое отражение в зеркале, и вышел. Через минуту он уже стоял возле каюты Спока, и неуверенно переминался с ноги на ногу. Еще через минуту до него дошло, что, если кто-то из экипажа вдруг пройдет мимо и увидит, как капитан нерешительно мнется у двери старпома, ситуация будет весьма неловкой. Поморщившись от этой мысли, он нашел в себе силы оповестить вулканца о своем присутствии:

– Спок! Это Кирк. Я могу войти?

Дверь открылась так быстро, словно вулканец знал, что его командир уже некоторое время топчется под дверью.

– Входите, капитан.

Джим осторожно протиснулся между Споком и переборкой, и, улыбнувшись одной из своих самых обаятельных улыбок, застыл посреди комнаты. Дверь закрылась, старпом сделал несколько шагов и остановился напротив капитана, по обыкновению заложив руки за спину.

– Я могу вам чем-то помочь? – вежливо осведомился он.

– Ага. Можешь.

Спок слегка наклонил голову набок.

– Я вас слушаю.

Кирк повертел в руках падд.

– Понимаешь, я второй час вожусь с этим отчетом. Он мне смертельно надоел, но дело даже не в этом. Я знаю, что у тебя настоящий дар кратко и доходчиво излагать свои мысли. Вот я и подумал…

– Если я правильно вас понял, вы хотите, чтобы я помог вам написать отчет?

Кирк выдохнул.

– Именно.

На несколько секунд повисло неловкое молчание. Спок, казалось, тщательно обдумывал просьбу Кирка. Наконец, он снова чуть наклонил голову и сделал короткий жест рукой, который вполне можно было расценить, как приглашение садиться.

– У меня нет возражений. Думаю, нам будет удобнее за столом. Я намеревался выпить чай, если хотите, можете ко мне присоединиться.

– А? Да, конечно. Спасибо, – отозвался Джим, стараясь слишком явно не продемонстрировать размеры своей радости, и, сделав маленькую паузу, добавил, обезоруживающе улыбаясь: – только мне кофе, если можно.

Он нашарил глазами стул и неловко уселся. Пока Спок общался с репликатором, капитан оглядывал помещение. Он нечасто бывал в каюте старпома, и у него еще ни разу не было случая осмотреть интерьер в подробностях.

Общая цветовая гамма каюты была достаточно насыщенной, с явным преобладанием красного цвета – Джим невольно удивился, как у Спока не устают глаза. Красные гобелены на стенах, красное покрывало на кровати. Несколько необычных предметов явно неземного происхождения – возможно, элементы традиционного вулканского декора, Кирк не очень хорошо в этом разбирался. Одну из стен украшала небольшая коллекция старинного холодного оружия восхитительно тонкой работы, и, надо сказать, этот факт весьма удивил капитана, ибо он был воспитан в твердом убеждении, что вулканцы – самые непоколебимые пацифисты во всей Федерации. Впрочем… это только лишний раз доказывало, что реформы Сурака принесли, по-видимому, некоторую пользу этой воинственной от природы расе.

Оторвавшись от созерцания великолепных вулканских клинков, каждый из которых вполне мог бы красоваться в музее, Кирк перевел глаза на хозяина каюты, который в этот момент одним идеально рассчитанным и удивительно грациозным движением опускал на стол две дымящиеся чашки. Его лицо было бесстрастно; на гладких, блестящих, коротко остриженных черных волосах плясали багряные отблески. Он не спеша уселся напротив Джима и слегка повернул голову влево, одновременно протянув руку, чтобы взять свой падд; взгляд Кирка невольно задержался на кончике изящно заостренного уха. Капитан поймал себя на том, что, сам того не желая, получает немалое эстетическое удовольствие, глядя на вулканца. «Черт, я должен это прекратить. Джеймс Тиберий Кирк, отставить любоваться старпомом. Да что на меня нашло, вообще?»

– Итак, что вы уже успели написать, капитан? Могу я взглянуть на ваш падд?

Спокойный баритон вулканца заставил Кирка слегка вздрогнуть.

– Падд? Да, конечно, пожалуйста. – Джим пожал плечами. – Только там ничего нет. Ни хрена я не написал.

Спок бросил на него нечитаемый взгляд, и молча взял со стола стилус. Его строгое лицо приобрело сосредоточенное выражение, которое Джиму почему-то показалось забавным; не отрывая глаз от старпома, он протянул руку, намереваясь переложить свой падд на край стола, чтобы тот не мешал чаепитию. Край падда задел чашку Спока, она тут же опрокинулась, выплескивая на старпома горячую ароматную жидкость, и Кирк подскочил со своего стула, как ужаленный.

– Черт! Спок, извини! Серьезно, я не хотел… Я…

Его рука автоматически потянулась к вулканцу, но замерла на полпути. Джим и сам не понял, что он в конечном итоге собирался сделать. «Снять со Спока это его традиционное вулканское одеяние и промокнуть салфеточкой? Какой-то дурацкий ситком. Ну и денек…»

Спок тоже встал, хоть и не так поспешно, как Кирк, и теперь внимательно смотрел на руку капитана, которая замерла, совсем немного не дотянувшись до его торса, и быстро отдернулась, словно обжегшись о невидимую преграду.

– Все в порядке, капитан. Я не вижу повода для беспокойства. Чай был не настолько горяч, чтобы причинить вред коже.

Теперь Спок смотрел Джиму в лицо, и тому показалось, что в темных глазах вулканца на долю секунды промелькнуло нечто странное, этим глазам несвойственное. Похожее на легкое замешательство. Впрочем, наверно, ему действительно просто показалось. Он промычал в ответ что-то маловразумительное, а Спок, наклонившись, молча поднял с пола небьющуюся чашку и водрузил ее обратно на стол, на сей раз подальше от края. Затем старпом окинул взглядом свою испачканную тунику и сказал все тем же ровным тоном:

– Прошу меня простить, но мне придется покинуть вас на несколько минут. Я переоденусь и вернусь.

– Да, конечно, Спок.

Джим посторонился, давая вулканцу пройти; тот на несколько секунд исчез за перегородкой, слышно было, как он взял из шкафа какие-то вещи, затем быстро прошел в обратном направлении и молча скрылся в ванной. Кирк подумал, что Спок, вероятно, не просто переоденется, но и захочет смыть с себя остатки пахучего, темного вулканского чая, так что несколько минут ему, видимо, предстоит провести в одиночестве, разглядывая каюту старпома. Эта мысль показалась ему интересной; он был совсем не прочь продолжить осмотр в отсутствие Спока, дав, наконец, волю своему неуемному любопытству.