Темнота отступала медленно и неохотно. Когда она рассеялась, я увидела рядом Алину со стаканом воды, Гали в палате не было.

– Она испугалась? – с трудом выдавила я.

Голос был хриплым, горло болело.

– Конечно, испугалась! – возмутилась Алина. – Такого спектакля нам еще никто не устраивал! Неужели нельзя было обойтись без него?

– Без него – значит, без меня. Я ведь предупреждала. Как девочка? У нее признаков удушья не было?

– Нет, но она напугана! – злилась Алина. – Надеюсь, это было не зря! Удалось узнать, что с моим ребенком?

Я взяла у нее стакан и приложила к ноющей от боли шее. Холод стекла приятно обжег кожу. Перед глазами замелькали обрывки увиденного в трансе: разрозненные кусочки мозаики, которые никак не складывались в целую картинку.

– Пока не знаю. Скажите, с Галей никогда не случалось ничего… гм… необычного? Ее никто не обижал, не похищал? Только честно.

Изумление в синих глазах женщины было неподдельным.

– Обижал?! Похищал?! Господи! Нет, конечно! Она у нас с рождения как в оранжерее, ей никто слова грубого никогда не сказал! Что за бред?

Либо она говорит правду, либо сама многого не знает.

– Когда впервые появились приступы?

– Да почти сразу, годика в три.

– А среди ваших знакомых нет Василисы Зайцевой?

– Нет. – В ее глазах блеснуло раздражение. – Я знаю только одну Василису – твою странную родственницу. Так что с моей Галей?

Хороший вопрос. Жаль, ответить мне пока нечего. Сейчас я знаю только одно: физически девочка не больна. Приступы – проявление… как бы это лучше сформулировать?

Сформулировать не получилось. Галю никто никогда не душил, тем не менее в каждом приступе она переживает именно это – медленную агонию от рук убийцы, затягивающего петлю. А спровоцировал последний приступ бейдж с именем Василисы Зайцевой, потому что он был последним, что видела… видел кто-то перед тем, как умереть от удавки.

Бред какой-то! Это никак не могла быть Галя. Тогда что же я видела?

Возле дома меня ждал сюрприз. Напротив подъезда стоял большой грузовик, украшенный какими-то затейливыми фирменными логотипами с многообещающим названием «Шик и блеск». Рабочие из семнадцатой квартиры ловко извлекали из его фургона обернутые бумагой квадраты и прямоугольники самых разных размеров.

Я не сразу сообразила, что происходит, – голова ощутимо кружилась, а в памяти еще проигрывались картинки последнего транса, мешая настроиться на текущую действительность.

Рыжеволосый Глеб, поравнявшись со мной, подмигнул и сказал:

– Поздравляю. Ремонт окончен, мы съезжаем. Вот только мебель соберем, и все – хрустальный шар будет работать в прежнем режиме!

– Какая жалость, мне будет вас не хватать, – буркнула я, изо всех стараясь на нем сфокусироваться. Видимо, получилось не очень.

Он презрительно хмыкнул и скрылся в дверях с тремя большими коробками. А я вместо логичного облегчения от такой в целом приятной новости почему-то почувствовала необъяснимую тревогу.

Разумеется, бабушка меня дожидалась. А так хотелось уединения. Мне необходимо было самой разобраться в случившемся, без вот этого ее:

– Ну, как? Что узнала?! Рассказывай!

К тому же общее состояние организма тоже оставляло желать лучшего. Погружение в «непонятно куда» далось нелегко, как физически, так и морально.

– Пока ничего. Галя – на редкость здоровый ребенок.

– А как же…

– Бабуль, я ужасно устала, давай позже все обсудим.

Она прекрасно знала, как много сил отнимают глубокие трансы. Поэтому не стала настаивать и неохотно удалилась, а я несколько минут просто бесцельно слонялась по квартире, совершенно опустошенная.

Тому, что произошло полчаса назад, пока нашлось лишь одно вразумительное объяснение – транквилизаторы или другие медикаментозные препараты. Наверняка они сейчас циркулируют в крови Гали, отсюда сбой восприятия. Это как с алкоголем. Надо уточнить, что именно ей кололи или давали накануне.

Это на первый взгляд вполне логичное объяснение не избавило от сомнений в собственной компетентности. Может, не с девочкой, а со мной что-то не так? Вдобавок непривычная тишина вместо облегчения продолжала вызывать беспокойство.

Решив заварить кофе, я открыла шкаф. Баночки с растворимым порошком там не оказалось, зато лежали деньги.

Я торопилась, когда уходила с Алиной, вот и сунула их сюда. Теперь банкноты лучше перепрятать в ящик стола, туда, где лежат документы. Он запирается.

Я достала ключ и замерла от резкого, буквально придавившего к полу ощущения тревоги.

Да что же это? Неужели до сих пор «штормит» после транса? Хорошо бы, но, увы, я не настолько везучая.

Медленно открыла ящик. Вот оно! Мое свидетельство о рождении раньше лежало на самом дне, а сейчас оно почти сверху. Уголок небрежно выглядывает из-под диплома фельдшера, полученного в одном из сибирских медучилищ.

В остальных документах все данные изменены, но от старого свидетельства я избавиться не решилась. Просто это единственное, что осталось в моей жизни настоящего. Все остальное – иллюзия, маски, роли. Чужие дома, чужое имя, а вот теперь кто-то узнал настоящее!

Я взяла в руки свидетельство. Есть ощущение прикосновения чьих-то рук, но ничего определенного считать не удалось. Успешно «сканировать» предметы у меня получается не всегда. Для положительного результата незваный посетитель должен был держать документ в руках не меньше часа.

Добрела до домашнего телефона и набрала бабушкин номер.

Она ответила сразу, словно тоже умела читать мысли и предвидела мой звонок, ожидая возле телефона:

– Ты передумала? Мне вернуться?

– Нет. Скажи, вчера или позавчера, пока меня не было, ты пускала кого-нибудь в квартиру?

Я кожей почувствовала ее возмущение.

– Нет! Как ты могла подумать?!

– Успокойся, может, это был кто-то знакомый?

– Исключено! – отрезала бабушка. – За кого ты меня принимаешь? Пустить незнакомого человека в твой дом! Я что, спятила, по-твоему?! Э, правда, несколько дней назад заходил мальчик из семнадцатой… Они нам проводку повредили, когда что-то там у себя наверху делали, а он пришел и все исправил. Но ты не думай, я с него глаз не спускала.

Вот как! Значит, все-таки из семнадцатой!

– А почему ты спрашиваешь? В чем дело, Злата? – В голосе бабушки набатом зазвучала тревога.

Я заставила себя говорить естественно:

– Ничего, просто пришла и почувствовала чужое присутствие. Показалось, наверное.

Ох, зря я это сказала, сейчас примчится, поднимет панику. К счастью, ее бдительность, похоже, дала слабину.

Бабуля не услышала в моих словах ничего угрожающего и только неодобрительно проворчала:

– Скажешь тоже, чужое присутствие! У тебя каждый день в доме посторонние. А сегодня эта «мадам Брошкина» приходила, у нее такая поганая энергетика – просто вампирша! Вот ее ты, наверное, и почувствовала!

– Да, наверное. Извини, я спать, пока.

Я отключила телефон. Совсем. В висках пульсировало.

Ненавижу это ощущение растерянности и беспомощности. Некий «мальчик из семнадцатой» рылся в моих документах и теперь знает, кто я. А может, и не рылся – доказательств нет. Что это – реальное преследование или моя личная паранойя?

Надо же, высмеивала бабушкины страхи, а теперь сама трясусь как осиновый лист только потому, что свидетельство о рождении оказалось не там, где должно быть.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.