– Да, господин.
Тарш поднял палец.
– Так нам проще будет разговаривать.
– Господин желает поговорить? – осведомился невольник.
– Ты хочешь, чтобы я тебя побил? – улыбнулся Тарш.
Ему требовалось наладить контакт хотя бы с кем-то. Зачастую через прислугу можно выведать куда больше, чем поведают самые важные сановники. Он знал это по себе.
***
– Сколько ты хочешь за этого мальчишку.
Покупатель был небогат. Это было видно и по одежде, и по манере держаться, хотя он старался напустить на себя вид посолиднее – так легче сбить цену. Выделенный для продажи мальчика мужчина показал четыре пальца – цена минимальная. Глаза посетителя загорелись – он готов был заплатить семь и даже восемь, но решил всё равно поторговаться.
– Три. – сказал он, брезгливо сморщив лицо. – Какой-то он у тебя… – в воздухе был начертан пространный символ.
Представитель суда старейшин качнул головой и вновь показал четыре пальца.
– Да за четыре я могу купить юношу, а этого ещё откормить нужно.
Мужчина молча повторил знак. Суд присудил продать преступника за четыре – в такую сумму обошлись похороны его родителей. Меньше принести продавец не мог, а завышать цену не позволял закон. Сам мог сесть рядом.
Тарш их не слушал – перед глазами всё время всплывал образ матери. Он видел её улыбку – такую редкую при жизни, оттого и такую желанную. Иногда ему казалось, что он чувствует прикосновение её ладони к его волосам. Чувствовал тепло дыхания и слышал звук её голоса.
Он больше не плакал – все слёзы остались там, у постели мёртвой. Они закончились, когда пришёл Тозур. Кончились вместе с его местью. Дальше была пустота.
– Что ж ты такой несговорчивый? – закипал покупатель. Он так не привык – на базаре требовалось торговаться. Ну или хотя бы нахваливать свой товар – продавец не делал ни того ни другого. – Ты будешь здесь с ним сидеть до того, как с неба прольётся расплавленный металл и все праведные отправятся прямиком в рай.
Четыре пальца.
– Тьфу на тебя. Я ухожу. За этого мальчишку никто и двух не даст. Последний раз предлагаю – три.
Четыре пальца.
– У-у. – взревел покупатель. – Чтоб тебя унесли дэвы – на, подавись. – надлежащие к уплате четыре монеты легли у ног продавца. – Я забираю его.
Мужчина всё так же молча подобрал кругляши и передал конец верёвки, лежавшей на шее мальчика, в руку посетителя базара. Поклонился, и не глядя на бывшего общинника, пошёл прочь.
***
– Нет, гос… Нет. – опомнился собеседник.
– Твоё имя? – Тарш заметил, как он загнул палец.
– Касис. – немного испуганно представился раб. – Ты будешь звать раба по имени? – второй палец спрятался в ладонь.
– Это недозволенно?
– Здесь это не принято, господин.
Тарш рассмеялся.
– Ладно, хочешь считать – считай. Но если ты ошибёшься, я тебя поколочу.
Касис испуганно взглянул на него.
– Шучу, шучу, не бойся. Кто твои родители. Только говори обстоятельнее, а то мы будем беседовать до прихода, как там его… наставителя и так ничего и не выбеседуем.
– Отец родом из Гиркании, а мать армянка. Оба тоже по рождению.
– Ты знаешь – живы ли они?
Раб не понимал, к чему эти расспросы, но его новый хозяин желал знать и этого было достаточно.
– Не знаю. Меня продали сюда десяти лет от роду. Но, думаю, да. Их хозяин – человек добрый.
Тарш кивнул – ему тоже было десять, когда его продали. Только родители были мертвы. Мама. Кто его настоящий отец он не знал, а встретил бы – тогда и он разделил бы судьбу Тозура.
– Ты, наверное, не понимаешь, к чему я всё это спрашиваю? Так ведь? – он остановил Касиса, намеревавшегося это подтвердить. – Так. Я здесь один, и по всей видимости, останусь здесь надолго. Я хочу знать – кто тут кто. И вообще, мне нужен собеседник и друг.
– Но я раб? – изумился Касис.
Его хозяин ухмыльнулся.
– Ты, кажется, забыл добавить «господин».
– Прости, господин. – раб подскочил и согнулся в поклоне, готовый быть побитым.
– Сядь уже. – обессиленно сказал Тарш. – Сядь и успокойся. Пока мы одни совсем не обращайся ко мне господин. И не кланяйся по каждому поводу. Мне это не нужно. А нужно… Я хочу увидеть обстановку твоими глазами.
– Глазами раба?
– Почему нет? Разве у тебя глаза иные, нежели у меня?
– Я не знаю.
– Такие же. И руки-ноги тоже. Тебе просто не повезло. Поэтому ты раб.
Касис задумался.
– Я не потребую от тебя ничего такого. Просто ты мне будешь рассказывать, кто с кем в каких отношениях. Не думаю, что это какая-то тайна. И потом – всё останется между нами. В долгу не останусь. Так пойдёт?
– Хорошо. – неуверенно согласился слуга. Предложение было более чем странное, но и отказывать господину он не смел.
– Тогда рассказывай.
– Прости, – Касис замялся, – я не понимаю, что ты хочешь знать.
Тарш видел, что раб чувствует себя неловко.
– О, извини. Я был должен представиться, а вместо этого принялся задавать дурацкие вопросы. Тарш. – он приложил ладонь к груди. – Так ко мне и обращайся. Сам понимаешь, здесь и наедине. А знать я хочу всё, о чём слуги говорят между собой. Ты же разговариваешь с другими рабами?
– Да.
– Вы же обсуждаете хозяев на кухне или где ещё?
Касис с испугу вжал голову в плечи.
– Обсуждаете, обсуждаете, я точно знаю. Вот эти сплетни мне и расскажи. Только избавь меня от подробностей жизни рабов. Меня интересуют хозяева. Давай начни с последних слухов.
То ли Касису польстило, что господин обращается к нему почти как к равному, то ли был болтлив, а может, и накипело где-то внутри, только открыв рот остановиться он уже не мог.
– Ты же, господин, один из тех персов, что привезли дочку Иштумегу? Так вот, поговаривают, что назад она не вернётся.
– Почему? – аккуратно подтолкнул его Тарш. Об этом он и без него догадывался, но всё же, подтверждение лишним не будет.
– Поговаривают, это всё из-за внука, который ещё не родился. А повелел ему… – Касис перешёл на шёпот, – повелел ему так поступить Фаракш.
– Кто это?
– Ты не знаешь, кто такой Фаракш? Ты же перс.
– Перс не перс, а не знаю. Объясняй.
– Фаракш – главный мобед. Это он сосватал владыке Спитама. А ещё он толкует все его сны.
– Серьёзно? И что это за сны?
– Говорят, – Касис настолько осмелел, что подсел на лежанку Тарша, – Мандана должна родить нового владыку вселенной.
А вот это уже серьёзно. За одно эту подробность можно отдать золотой, на который Касис не только выкупит себя, если отпустят, конечно, но и жить какое-то время.
В глазах раба вспыхнула гордость, ведь он мог кого-то посвятить в тайну, ставшую ему известной. И не кому-нибудь, а господину. А то, что за подобные речи его запросто могли подвергнуть пытке, Хвала Огню, в его голову пока не приходило.
Тарш мысленно похвалил себя.
– И что Иштумегу? – он скучающим тоном принялся допытываться подробностей.
– Как что? – удивился Касис. – Ведь наследником трона он назначил мужа своей младшей дочери, в обход старшей.
– Почему?
– Потому что муж Манданы перс. А как это может быть, чтобы перс владел Мидией.
– А Спитам мидянин?
– Не совсем.
Тарш недоумевая сдвинул брови.
– Он маг. Фаракш убедил царя, что он прямой потомок пророка. Вот он и решил породниться с магами.
– Теперь объясни, кто такие маги. Они мидяне?
– Я не знаю. Знаю только, что лишь они могут стать мобедами.
– Это племя или род?
– Кто говорит племя, кто какие-то особенные люди, но в Храмах Огня служат только маги. Больше никто.
– Так они мидяне или нет?
– Вроде как мидяне. – пожал плечами Касис. – А вроде как нет.
– Тогда зачем Иштумегу с ними решил породниться, да ещё и трон передать?
– Так они же против Амдэроеша и тех, кто с ним.
– Амдэроеш – он кто?
– Это самый богатый вельможа в Мидии. – удивился Касис тому, что собеседнику не знакомо это имя. – Его табуны неисчислимы, а из рабов можно создать целую армию.