-Отец, надо поговорить,- сказал Трилин, приглаживая свои усы и смотря на отца безразлично серыми глазами.

  -Да, Трилин,- ответил отец, подходя к пьедесталу.

  -Мы с братьями покумекали и решили ты извини, если что, но наш синдикат в полной жопе, а Ты, его только добиваешь. Ты перестал им руководить. Ещё не много и нас опрокинут. Знаешь, а мы предлагали тебе уйти по-хорошему, а сейчас мы тебя подвинем. У нас такие планы, о которых ты, батя, и мечтать не мог. Ты уже жалкий старик, который кичиться старыми победами.

  -Что?! Да как ты смеешь?!- Трилиан, побагровел от злости, он замахнулся рукой на сына, но упал с кинжалом в животе.

  Трилиан начал извиваться змеёй. Трое братьев встали над ним. Отец начал просить пощады, жалостно цепляясь за ковер и придерживая рану от кинжала. Он клялся им передать всю власть, лишь бы они оставили его в живых. Братья переглянулись и лишь отрицательно помотали головами. Тогда Трилиан начал бранить и проклинать своих детей. Вскоре он затих. Трилин сел на трон своего отца, он оглядел зал, потом перевел взгляд на братьев. Они кивнули ему, словно было сделано что-то великое и тогда, Трилин произнес,-"да настанет время Распущенного павлина!". Его слова разлетелись гулким эхом по пустому залу, его услышали только братья и чучела животных, но если бы в зале были бандиты из синдиката, то они бы спешили падать на колени пред новым королем.

  Андриэль и её отряд двигались через Совиградский лес. Была уже глубокая ночь. В лесу было тихо, только шорох листвы и мерные шаги орков нарушали ее. Орки шли молча. Только такт строевого шага и ничего более. Андриэль это раздражало. Ей было непривычно. Не было разговоров, шуток, перешёптываний, не было ничего. Лишь изредка Радон подходил к ней за приказом или доложить ситуацию. Впереди, среди темных высоких сосен показалась небольшая полянка.

  -Радон,- подозвала, она его к себе,- почему вы молчите? Нет разговоров, шуток и всего прочего. Это очень странно и непривычно.

  -Нам запрещено,- сухо ответил орк, затем он пару раз принюхался к воздуху и пошел дальше, поглядывая белыми глазами на Андриэль.

  -Почему?

  -Нас создали не для этого. Мы живой материал, наша задача служить хозяину. От разговора может появиться душа и тогда орк не может так исполнять свои обязанности.

  -Но вы же живые. У каждого живого существа есть душа.

  -Не у всех, моя госпожа. В нас есть зачатки. Разговоры, шутки и обращение с нами могут привести к ее образованию.

  -Это же отлично. Вы живые и должны жить.

  -Нет,- решительно произнес орк,- мы созданы для службы. Если кто-то обретает душу, то артефакт контроля перестает ему указывать. Мы можем быть опасны для вас. Такая наша судьба. Это записано в наших генах при создании.

  -Разве ты захочешь меня убить,- спросила Андриэль. Девушка пару раз вела сухие беседы с орками, но Радон был более разговорчив. Чем-то они ее интересовали. Это был неподдельный интерес, когда человек сталкивается с чем-то новым, о чем он раньше мог только слышать и представлять.

  -Нет. Я верно служу вам, госпожа.

  -Я про то что...- она задумалась, как бы лучше ей объяснить,- разве ты захочешь меня убить, когда обретёшь душу? Из-за моего обращения с вами и того что я держала вас в качестве слуг?

  -Нет. Мы новые, но...- он резко замолчал.

  -Продолжай, я слушаю,- с нежностью в голосе, подталкивала его Андриэль к разговору.

  -Но если думать об обращении то вы обратились с нами лучше, чем маги...- Радон вдохнул воздух,- моя госпожа, прикажите остановить отряд. Здесь что-то не так,- резко проговорил орк.

  -Что?- удивленно спросила девушка и насторожившись одновременно.

  Они уже вышли на полянку. Она оказалась довольно просторной и тихой, здесь не гулял даже ветер. Луна освещала прилегшую зелёную травку, но оркам это не нравилось. Они продолжали идти, переглядываясь и шумно вдыхая воздух. Кольцо деревьев окружало полянку, не давая лунному свету освещать прилегшую траву и мелкие кустарники. Ночная свежесть застыла в воздухе, некоторые светлячки прожужжали от одного куста к другому, и снова настала тишина.

  -Здесь что-то не так,- ответил Радон, одной рукой вытягивая топор из петли,- слишком тихо. Много запахов, которых не должно быть. Госпожа, я предполагаю здесь ловушка...

  Она не успела ничего произнести. Раздались выстрелы из луков и арбалетов. Десяток стрел летали по поляне в поисках своей жертвы. Радон заслонил Андриэль от летящего в нее болта. Он звонко хрустнул об щит и застрял. Орки за несколько секунд перегруппировались в кольцо, поднимая щиты к верху, заслоняясь от стрел. Иногда из этого круга вылетали стрелы из орочьих луков. Когда Андриэль вели к этому кольцу то, раздался яростный крик,- смерть синдикату! Тогда девушка приказала прикрыть себя и выдвинулась вперед. Она с Радоном и еще пятью орками шла впереди своего отряда, на несколько метров, в качестве арьергарда

  На поляну начинали выходить люди, поодиночке, или малыми группками. Нельзя было назвать их первоклассными бойцами. Они больше напоминали отряд партизан или городского ополчения. Андриэль заметила их командира, им оказался гном. Гном, у которого она недавно гостила. Следующим приказом орки перестали вести стрельбу и заняли лишь оборону, а сама девушка вышла к нему на встречу. Увидев ее, Ротбарт опешил, следом, не теряя времени, взялся за маленький свисток на шее и просвистел серию команд: "Стоять!", "Ко мне!", "Свои!". Отряд гнома выполнил приказ, не доходя до стены щитов орков, которые были готовы перебить их всех за свою госпожу. Ротбарт, вышел к ней на встречу в кольчуге под кожаной курткой, большим двуручным топором и шлеме, который был ему малость великоват, но не спадал на глаза.

  -Андриэль, да чтоб меня! Ты, работаешь на синдикат?- удивленно спросил гном в крике, чтобы его можно было расслышать в суматохе.

  -Нет-нет, Ротбарт, как ты мог подумать?

  -Тогда откуда с тобой эта толпа этих уродов? Они со знаком Павлина? И что ты здесь забыла, моя дорогая,- выдал серию вопросов гном, оглядывая округу и новую компанию девушки.