Виринею поражало, как подобные вещи можно говорить спокойным голосом, осторожно надрезая куриное крылышко. Кощей мог.

– Пап, какое такое замужество? Что ты ещё придумал?

Девушка старалась говорить спокойно, не выражая никаких эмоций, которые могли бы подсказать отцу, что она непокорна.

Да нет, на самом деле Кощей не был таким уж тираном или деспотом, однако когда дело касалось его идей (нередко безрассудных), тут он бывал порой чересчур суров. Кощей вообще не любил, когда его критиковали. Да мало какому правителю такое понравится, в общем-то. Не будем, всё же, забывать, что у него было целое Кощеево царство, а значит он самый, что ни на есть, царь! Ну да, выходит, что Виринея – самая, что ни на есть, царевна. Ну царевна, и что ж? Толку с этого ей не особо много. Приятно, конечно, жить в замке и иметь слуг, но вот в личной жизни это никак не помогало, а иногда даже мешало. Да и родство с Кощеем как-то отпугивало претендентов на руку красавицы. Впрочем, как раз это её мало интересовало: ну что это за жених такой, который перед её отцом пасует? Нет, тут ничего складного не выйдет.

– Я нашёл тебе жениха, дочь.

Виринея закусила губу, чтобы не ляпнуть что-то не то. А ляпнуть было что!..

Какого ещё жениха?!

– Гхм… – наконец, подала голос девушка, – Гхм… Хм… Мм…

– Вижу, ты несколько удивлена.

Кощей очень тонко умел подбирать описания ситуаций.

– Надеюсь, это не помешает тебе встретить жениха, как полагается.

– Что, прямо сейчас?! – вырвалось у Виринеи.

– О, ну оставь это. Ты же знаешь, я не люблю долгих церемоний и трату драгоценного времени.

Какого ещё драгоценного, папа? Ты бессмертен! С чего бы тебе время ценить?..

Она знала – спорить с отцом бесполезно. По крайней мере, сейчас. И доказывать ему что-то о том, что её судьба находится совсем в другом месте (предположительно, глубоко под водой) девушка сейчас не собиралась. Не поможет.

– Входи уже! – громко позвал кого-то Кощей.

Двери отворились и в обеденный зал вошёл гость… И Виринея поражённо охнула.

Вышло как в стихах Пушкина:

“Дверь тихонько заскрипела,

И в светлицу входит”…

Он.

Это, верно, жуткий сон?

– Папа, что ты натворил?..

Прямо здесь, посреди зала, в алом одеянии стоял Мстислав Тёмный. Впрочем, вам это имя не скажет ровным счётом ни о чём. Переиграем. Итак, прямо посреди зала стоял персонаж, более известный всем, как Лихо Одноглазое. Выражение лица его было надменным, губы изгибались в кривой ухмылке. Отсутствующий правый глаз был прикрыт длинной прядью кроваво-красных волос. Второй глаз – янтарный – взирал на Виринею безразлично и будто бы с насмешкой. Виринея не раз слышала, как называли его красивым, но какое ей-то дело до того было?

Не может этого быть…

Тем не менее, он стоял здесь и, похоже, не имел ничего против того, что вскоре породнится с Кощеем. Да уж, такой точно не сбежит, будь отцом невесты хоть Змей Горыныч.

– Доброго вечера, Ваше Мрачнейшество. Царевна, и Вам вечер добрый.

Кощей молча кивнул в ответ на приветствие Мстислава. Виринея же медленно отложила вилку в сторону, сделала глубокий вдох и, хорошо поставленным ровным голосом ответила:

– И Вам вечера, барон Одноглазое Лихо, в чьих руках находятся все страхи людские.

– Ну, царевна, к чему все эти церемонии? – насмешливо сказал Тёмный, – Можно просто “Месть”, как называют меня некоторые.

Обычно в такие моменты все говорят, что так их называют друзья, но, как вы понимаете, это был не тот случай.

– Я это учту, – осторожно ответила Виринея.

Отец выбрал ей в женихи Лихо. Разумеется, это был простой расчёт: в плане богатства Мстислав был завидным женихом – свой дом, правда, на отшибе и с видом на кладбище, но Кощея разве кладбищем-то отпугнёшь?; своя конюшня с лучшими вороными конями в целом царстве; карета, отделанная опалами и белым золотом. Ну, вы поняли… Едва ли Кощей думал о любви или других подобных глупостях. И Виринея знала, что это вовсе не означает, что он не желал ей счастья, просто их понятия о счастье, похоже, расходились.

Но сам-то ты по любви женился…

Эта мысль оставляла на сердце девушки горькую обиду. Неужели, отец не хочет, чтобы она была любима?

– Могу ли и я называть Вас по имени, драгоценная царевна? – голос гостя по-прежнему звучал насмешливо.

Хоть горшком назови…

– Не вижу причин отказывать Вам.

– Благодарю, Виринея, – тут же воспользовался разрешением Месть.

– Присаживайся, Мстислав, – наконец, предложил Кощей.

– Благодарствую.

Лихо уселся напротив Виринеи и, будто не замечая её недовольного вида, сладко улыбнулся ей. Положив тёмно-серую салфетку себе на колени, он заговорил, глядя в глаза девушки:

– Должно быть, Вас удивляет моё решение жениться?

Виринея пожала плечами. Откровенно говоря, её мало интересовало, почему он решил жениться – куда больше её волновало, почему именно на ней. О другом бы она подумала, что это жажда наживы, но тут случай явно был другой. Мстислав был хищным добытчиком, весьма запасливым, но золото не имело для него такой ценности, как, скажем, для Кощея.

Не дождавшись от девушки внятного ответа, Месть обратился к Кощею:

– Похоже, дама не рада подобной вести.

– Это удивление сказывается, – ничуть не смутившись, ответил Кощей.

Виринея кинула на отца взгляд, не скрывающий раздражения. Как вообще могло случиться так, что стоило ей погадать на суженого, как на пороге очутился Лихо Одноглазое?

– Вот как…

Голос Мстислава прозвучал недоверчиво, но при этом не казался недовольным. Скорее, заинтересованным, что и вовсе было как-то странно.

Да и плевать. Я не собираюсь замуж. За него не собираюсь.

В зал вошла мёртвая девушка с подносом в руках. Перед гостем поставили золоченную тарелку, наполненную молодым картофелем, щедро посыпанным зеленью. Рядом лежали большие, сочные куски жаренной курицы. Тем временем, покойница налила в бокал красного вина, после чего почти бесшумно удалилась. Мёртвые вообще не любят лишних разговоров.

Надо поскорее заканчивать с этим абсурдным “званым” ужином. Мне определённо есть, над чем подумать…

– Виринея? Ты меня слышишь? – вторгся в мысли девушки голос отца.

– А… Нет, отец, извини, задумалась…

– Наш гость к тебе обращался.

– Гхм… Ну так… пусть обратится ещё раз. Я – вся внимание.

Не смотря на свой слащавый голосок, Виринея определённо выразила взглядом своё отношение к новоявленному жениху.

Но, похоже, Мстислава в этой жизни вообще мало что смущало, потому что он, как ни в чём не бывало, произнёс:

– Я спрашивал, не пожелает ли прекрасная Виринея послезавтра составить мне компанию на конной прогулке?

Не хо-чу.

– Почему бы и нет, я люблю лошадей, – вслух же ответила она.

Если она с самого начала будет всячески выказывать своё недовольство по поводу идеи женитьбы, хорошим это не закончится. Отец, вместо того, чтобы прислушаться к ней, на зло ей ускорит процесс и тогда женой Лиха Одноглазого она станет уже к концу этой недели.

Только гадание не согласно с таким итогом, судя по всему…

– Отец, Месть, – обратилась Виринея к мужчинам, – Откровенно говоря, я сегодня весьма устала, и сейчас хотела бы отправиться к себе. Надеюсь, возражений не будет.

– Я бы, всё же, хотел, чтобы ты посидела ещё немного… – начал было Кощей, однако Мстислав перебил его:

– Всё в порядке, царевна. Конечно, идите отдыхать.

Не ожидавшая такого понимания со стороны Лиха, девушка замешкалась, после чего кивнула, присела в лёгком реверансе и покинула обеденную залу. Мысли были самыми разнообразными…

В комнате царил приятный полумрак. Удобно устроившись в кресле у окна, Виринея разглядывала один-единственный цветок в одном-единственном горшке у неё на подоконнике. Зелёно-голубой узор на горшке смотрелся откровенно неуместно на чёрном мраморе подоконника, да и вообще во всей мрачности комнаты в целом. Однако, горшок с синей орхидеей – подарок бабушки Яги, и девушка относилась к нему трепетно и нежно. Вообще, цветов она не любила, цветов в горшках – тем более. Но эта орхидея воспринималась Виринеей, как некое одушевлённое существо, за которым она была обязана ухаживать, и до сей поры справлялась со своей задачей. Ну, по крайней мере, цветок выглядел здоровым и даже довольным, если растения вообще могут быть довольными.