голос, чтобы меня все услышали. – Каждый из нас в чем-то несовершенен.
Возможно, так задумал Бог. Тогда никто из нас не может претендовать на то, чтобы быть подобным ему, единственному истинно совершенному существу.
Я сделала паузу, позволив своим словам проникнуть в сердца мужчин.
Я пыталась унять дрожь в ногах, пока ждала, и молилась, чтобы мне удалось
убедить их проявить милосердие.
Топот копыт загрохотал по земле, и леденящий душу боевой клич
разорвал воздух. Я удивленно обернулась одновременно с лордом Питтом и
его людьми. Через поле, быстро приближаясь, мчалась армия Мейдстоуна.
Люди лорда Питта в тревоге бросились врассыпную. Он выкрикивал резкие
команды, пытаясь собрать своих людей в строй. Но очень немногие держали
оружие под рукой. Большинство рыцарей были лишь наполовину облачены в
доспехи, их оруженосцы только начали готовить их к предстоящему дню.
Какое-то мгновение я стояла неподвижно, не обращая внимания на
хаос вокруг. Мужчины, казалось, забыли обо мне. Я смотрела на, приближающуюся к лагерю лорда Питта, армию. Всадников было меньше, чем обычно, поскольку нам пришлось забить несколько животных на мясо.
Но все равно их было достаточно, чтобы достойно атаковать булавами, алебардами и палашами. За ними шли пехотинцы с острыми пиками, а далее
– лучники.
Когда опасность приблизилась, я поняла, что должна уйти в безопасное
место, но застыла в восхищении. Я никогда не была на переднем плане
сражения, и не видела, как целая армия мчится прямо на меня. Я смотрела, как поднимаются и опускаются ноги лошадей, взбивая влажную землю. Я
вгляделась в солнечные блики на шлемах и поднятых клинках мечей. Легкий
ветерок доносил запах лошадиного пота и крики всадников, вступающих в
бой.
Позади меня люди лорда Питта уже схватились за оружие и
повернулись лицом к армии Мейдстоуна. Если я так и буду здесь стоять, то
скоро окажусь в центре кровавой схватки. Теперь у меня был шанс сбежать, пока все отвлеклись. Мне нужно было уйти подальше от бревен, сложенных
в кучу и ожидающих, чтобы поглотить меня. Но осанка и широкие плечи
рыцаря, вырвавшегося вперед из строя наступающей армии, остановили
меня. Тяжелые доспехи и шлем скрывали личность этого человека, но мой
пульс стучал – я узнала сэра Беннета. Никто не мог сравниться с ним по силе
и целеустремленности. И не было другого солдата, который чувствовал бы
себя так же комфортно в своих доспехах или в обращении с оружием. Беннет
носил их так, словно родился с ними. Он двигался впереди остальных своих
людей без особых усилий. И я была беспомощна, но смотрела, как он
приближается, красиво опасный и мрачно внушительный. Я не хотела бы
быть его врагом в этот момент. Он безжалостно гнал своего зверя. И он
направил его прямо на меня.
Он приехал за мной. В моей груди затрепетала надежда.
Солдаты лорда Питта окружили меня, и их боевые кличи поднялись в
воздух. Полетели стрелы, нацеленные на Беннета и его людей. И все же он
поскакал вперед, подгоняя лошадь. Он не замедлил шага, даже когда
замахнулся мечом на нескольких солдат, которые бросились к нему и быстро
зарубили их. Стрела попала в нагрудник и отскочила. Только тогда я
осознала, что Беннет действительно в опасности. Мое тело напряглось, и у
меня возникло внезапное желание крикнуть ему, чтобы он вернулся и
спасался. Но грохочущие копыта его коня неслись почти прямо на меня, и он
все еще не замедлил шаг своего коня. Он протянул руку, и я увидела
решимость в его глазах. Я бросилась к нему, когда он добрался до меня. Мои
пальцы вцепились в броню, его стальная хватка обхватила мою руку и
подняла меня с земли. Он закинул меня за спину, я вцепилась в его спину и
руки, пытаясь удержаться. Он не остановился, развернул своего зверя по
дуге, и мы теперь удалялись от армии лорда Питта.
– Садись передо мной! – Крикнул Беннет через плечо.
Я еле держалась на лошади и задыхалась от проносившейся под нами
земли. Стрела просвистела мимо моей руки, чуть не задев пышный рукав, и я
поняла его требование. Моя открытая спина была уязвима. Без дальнейших
уговоров со стороны Беннета я приподнялась и, скользнув под его рукой, оказалась перед ним. Твердые доспехи на его руках окружали меня, и я
обмякла от облегчения. Хотя мы и не были еще безопасности, я чувствовала
себя защищенной. Я была рядом с Беннетом, в его объятиях.
Мимо просвистела еще одна стрела, на этот раз, задев его наплечник.
Еще несколько человек лорда Питта устремились к нам, обнажая мечи в
попытке остановить мое бегство. Обхватив меня одной рукой, а другой, размахивая мечом, Беннет отбивался от них, разрубив двоих и выбив еще
одного из равновесия ударом ботинка. Тяжелое дыхание Беннета с хрипом
отдавалось в шлеме. Мускулы на его бедрах напряглись, когда он ударил
пятками в бока лошади, подгоняя ее. Он наклонился ко мне, его броня
прижалась к моей спине, заставляя меня пригнуться ниже. Я вцепилась в
гриву лошади, желая ему как-то помочь.
– Уезжай! – Крикнул Олдрик слева от меня, сражаясь на мечах с одним
из людей лорда Питта. – Отвези ее в безопасное место.
Беннет колебался.
– Уезжай! – Снова крикнул Олдрик, нанося сильный удар стоящему
перед ним человеку.
– Я вернусь, – крикнул Беннет.
Его рука сжалась вокруг меня, и он увернулся от другой лошади, которая бросилась на него. Я закрыла глаза и задержала дыхание, уверенная, что мы столкнемся. Беннет охнул от удара, но мы не замедлили наше
стремительное бегство из центра битвы. В течение нескольких секунд я
слышала только топот боевого коня и тяжелое дыхание Беннета у меня на
затылке. Потом он напрягся и зашипел. Я почувствовала, как напряглись его
мускулы вокруг меня, но он сильнее пнул лошадь. Несколько долгих минут
он ехал, не сбавляя шага. Когда хаос и крики битвы стихли, его дыхание
стало громче, и я успокоилась. Мои чувства обострились от стука
лошадиных копыт, лязга доспехов Беннета, жара зверя подо мной.
Когда я, наконец, услышала слабый крик, то открыла глаза и увидела
впереди величественные стены Мейдстоуна. Старый стражник ждал у
открытой решетки, шипы ворот были наполовину опущены. Когда мы
приблизились к нему, Беннет замедлил шаг и сорвал с головы шлем. Я
повернулась, поймав на себе его пристальный взгляд. Голубизна его глаз
была темной – почти эбеновой, и в них тлело что-то, чего я не понимала, что-то, что заставляло внутри меня все гореть. Прежде чем я успела подумать
или что-то сказать, он взял меня за подбородок и приник губами к моим. Он
прижал меня к себе, вжавшись в меня с отчаянием, которое я чувствовала до
самых костей. Его губы требовали, приказывали и умоляли одновременно. Я
задыхалась и ослабла, но прежде чем смогла ответить со всей моей любовью
и отчаянием, он отдернулся, разрывая только что созданную связь. Он снял
меня с коня, и я соскользнула вниз, в объятия старого стражника. Мои ноги
едва коснулись земли, когда Беннет снова надел шлем, лишив меня
возможности видеть его лицо и слипшиеся от пота темные волосы. Я была
горько разочарована тем, что у меня не было больше времени посмотреть на
его лицо, изучить глаза и запоминать каждую линию и изгиб.
– Отведи ее внутрь, – приказал он охраннику, который держал меня. –
Потом закрой ворота. – Он поднял меч, обнажив кровь, размазанную по его
лезвию – яркое напоминание об опасности, ожидавшей его на поле боя.
Я хотела сказать ему, чтобы он не уходил, но мое горло сжалось от
этих слов. Он мог бы совершить дерзкое спасение, но он никогда не бросит
своего брата или его людей. Он никогда не оставит их сражаться в одиночку.
