– Постараюсь, но не обещаю.

Когда они выходили из подъезда, к тротуару подкатила знакомая машина с тремя единицами на номере. Из открытого окошка передней двери на Ивана глядели те же лица, что и вчера – Виктор Алексеевич и водитель Артур.

– Иван! – позвал Виктор Алексеевич.

– Игнатьевич. И на вы, пожалуйста. Мы не знакомы.

Виктор Алексеевич, которому из-за бандитской рожи больше подходил вариант имени в звучании «Витек», продолжил тем же тоном:

– Надо поговорить.

– Не вижу проблем, вас двое, говорите между собой сколько влезет.

Виктор Алексеевич свел брови.

– Иван Игнатьевич, сядьте на минутку в машину, у нас к вам серьезный разговор.

– У кого «у вас»?

– У меня.

Около соседнего подъезда оранжево-желтый «Хюндай» с шашечками такси высадил пассажиров. Когда такси собралось отъехать, подоспевший Коляус произнес водителю несколько слов, выставленное под нос удостоверение заставило того сдвинуться вправо на место пассажира и освободить место за рулем.

Разыгравшуюся на заднем плане сценку заметил и Виктор Алексеевич.

– Ладно, слушай…те, Иван Игнатьевич. Ваш друг и мой коллега Дмитрий Дабров поручился, что вы человек хороший и намерения у вас серьезные. Я не доверяю людям, которые женятся на первых встречных, но я доверяю Дмитрию Даброву. Скажу главное. Если у Марии Михайловны упадет с головы хотя бы волос, вам не поздоровится.

– Желаете помериться силами и прочим, чем обычно меряются? Всегда готов.

Виктор Алексеевич поморщился:

– Я в курсе, где вы служили, также знаю об условном сроке. Не создавайте ситуаций, где эти знания пригодятся. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Виктор Алексеевич дал знак ехать, Артур завел двигатель.

– Любитель покурить был от вас? – бросил Иван напоследок.

Виктор Алексеевич помедлил секунду, высунул руку из окошка и перекрестил Ивана:

– Я прощаю тебя. Иди с миром.

Машина «Леопардов» отъехала.

Разговор кое-что прояснил. Дабрый говорил с Виктором о намерениях Ивана и поручился за него. Это хорошо. Но Виктор не отступился и, если понадобится, пойдет на крайние меры. Очередной любитель покурить устроит себе членовредительство, а местные свидетели, тоже от Виктора, подтвердят, что виновен Иван. Это плохо.

А среди прочего Иван узнал отчество Маши.

За сутки он узнал многое.

С бабульками у подъезда Иван поздоровался как со старыми знакомыми, поинтересовался здоровьем и заверил, что если им понадобится помощь, пусть обращаются к нему по любому поводу.

Маша ждала дома. Вручив букет, Иван спросил, какие у нее планы на вечер.

– Зависит от тебя, – сказала она.

Он улыбнулся, набрал на телефоне номер мамы и объявил в трубку:

– Ждите гостей, вечером приеду с невестой.

– Ты обо мне ничего не знаешь. – Интонация не соответствовала счастливому взгляду, в голосе Маши сквозили сомнения.

Иван с Машей до сих пор не дотронулись друг до друга, они стояли лицом к лицу, и глаза говорили больше чем слова.

– Знаю достаточно, меня ничто не пугает и ничто не остановит, даже если узнаю что-то еще. – Голос Ивана был тверд. – Любовь с первого взгляда – когда встречаешь человека, которого давно полюбил в мечтах и в долгом ожидании. Ты моя половинка, я люблю тебя и хочу прожить вместе всю жизнь. Если нечто встанет на пути – не завидую этому нечту. Поверь, когда я что-то говорю, оно именно так и никак иначе, сказанное обдумано и выстрадано. Я так живу, это подтвердят все, кто меня знает.

– Я знаю. Мне про тебя тоже рассказали.

– Виктор Алексеевич?

– Я ответила ему, что теперь, когда знаю все, с тобой мне ничего не страшно. Мне целое досье показали.

Иван сделал шаг вперед.

Букет выпал из рук Маши, встретившиеся губы вознесли тела под хруст длинных роз под ногами. Маша пыталась отстраниться, ей было жаль цветы. Иван не позволил. Цветы он подарит новые, а невероятный миг не повторится. Иван крепче сжал Машу в объятиях. Счастье. Как же все просто. Два человека рядом – и ничего больше не надо.

Поцелуй длился вечность, потом еще одну. Руки не позволяли себе лишнего. Успеется. Иван чувствовал дрожь Маши, это было больше, чем счастье. Маша любила его так же, как он ее. Или устала от одиночества? Теперь одиночество ей не грозит, все беды – в прошлом.

До сих пор Иван жил мечтами о будущем, сейчас вселенский переключатель перевели в режим «настоящее». Много лет настоящее ускользало, сразу становясь прошлым, и в жизни оставалась пустота. «Есть только миг между прошлым и будущим…» – как в известной песне. Все переменилось. Миг стал вечностью, жизнь обрела смысл.

Иван хотел ехать в Безводное на автобусе, Маша удивила:

– В Центре можно взять служебную машину.

Иван уже отличал центр и Центр, разница передавалась интонацией. Первое слово означало центр города, оно звучало обыденно-скучно, а расположенный на окраине Тихомировска медцентр, называемый горожанами просто Центр (тот самый «палец» на карте, показанный городом Ивану), проговаривали возвышенно, тон повышался до торжественно-благоговейного: «Центр!»

– Кроме бухгалтерии я работаю в благотворительном фонде, – объяснила Маша. – Я там практически с основания, у меня большие полномочия. Собственно, в фонде я работаю больше, чем в бухгалтерии. Как сотруднику высшего звена мне полагается бонус – служебная машина. Можно взять с водителем, можно без.

– Права у меня с собой. За машиной нужно ехать или дойдем пешком?

– Выйдем навстречу, ее подгонят.

Маша отправила сообщение с просьбой о выделении служебного транспорта.

Из подъезда они вышли под руку. Бабульки на лавочках всполошились, каждая спешила высказаться, отчего разобрать что-то в поднявшемся гаме было сложно. Общий тон был благожелательным, особенно часто повторялось:

– Хороший парень, держись его.

Маша крепче сжала руку Ивана: «Держусь!»

– Ты им понравился, – сказала Маша с улыбкой, когда подъезд остался далеко позади.

Возможно, это значило, что были другие, кто не понравился, но – какая разница? Победитель – Иван.

Они с Машей не прошли и квартала, когда рядом притормозил высокий внедорожник. Из водительской двери, поигрывая ключами от машины, вышел Дабрый.

– Привет, э-э… золовка? Все время путаюсь в названиях. Сестра жены – как сказать одним словом?

– Свояченица, – подсказала Маша.

– А я тебе, получается, свояк?

– Свояк – муж свояченицы, а ты – бывший зятек.

Дабрый кинул ключи Ивану и, театрально вздохнув, опять повернулся к Маше:

– И почему в России не разрешено многоженство? Вместе с Леной я и на тебе бы женился.

– Я бы за тебя не пошла.

– А за него пойдешь? – Дабрый мотнул выбритым подбородком на молчавшего Ивана.

– За него – да.

– Мне говорили, я не верил. Значит, правда – нашла коса на камень? Уж, замуж, невтерпеж?

Видно, что Маша и Дабрый давно знакомы, разговор велся как между старыми друзьями. Иван помалкивал. Дабрый просто языком молотит, а каждый ответ Маши – как бальзам на рану.

– Масянь, ну погляди на меня с Иваном, – не успокаивался Дарый, – у нас же одно лицо, один рост, одна комплекция. Чем он лучше меня?

– У него нос прямой.

– Проблема легко решается.

Дабрый замахнулся, Иван поставил блок прилетевшему в лицо кулаку, завязалась шутливая потасовка.

– Дима, у нас время поджимает, – вмешалась Маша.

Дабрый ослабил хватку – в рукопашке, как с горечью признавал Иван, приятель всегда был на голову выше.

– Слушаю и повинуюсь. – Дабрый выпустил Ивана из рук, поставив перед Машей как куклу. – Кстати говоря, это именно я такого красавца в город привел. А если вдруг не понравится – у меня еще один есть, повыше и поумнее.

На Коляуса, гад, намекал. Теперь Иван замахнулся, а Дабрый изобразил испуг и ловко ушел от удара.

Прежде чем сесть за руль, Иван обошел машину по кругу. Китайский рамный внедорожник. Потрепанный, но крепкий. Подвеска доработана для увеличения клиренса. Шины – «злые», с возможностью бойко «шарашить» по любому бездорожью, не боясь закопаться в песке или грязи. Наметанный глаз отметил несообразность в стеклах и ширине дверей. Машина была бронирована.