– А смс-ку в лом было сбросить?
– Ты их по выходным не читаешь, уже проверено. А тебе завтра, кровь из носа, надо появиться в кабинете генерального, у него несколько вопросов по вашему проекту. Не исправишь лично своей рукой на его глазах допущенные твоим финансовым отделом ошибки, не получите премиальных ни в этом месяце, ни до конца этого года вообще.
Да они реально издеваются. Впрочем, как обычно, постоянно и всегда.
– В воскресенье? Завтра? Вы это серьёзно?
– Да, он подъедет туда где-то к трём часам. Ему ещё будет нужно решить пару проблем с вашим проектом.
– К трём часам? Мы собрались с утра лететь в Куршавель! Он сам мне разрешил в понедельник опоздать на работу на пару часов. Прости сейчас за мой иврит, но это ох*енно, как идеально подгадано (точнее даже подгажено) с его стороны.
– Если бы вы не накосячили с проектом, мог бы лететь, куда напланировал со спокойной совестью.
– Так почему бы не спросить с тех, кто накосячил? – напрасно я об этом спросил. Ответ я прекрасно знал уже наперёд, мог его повторить слово в слово за говорящим в трубке голосом Коршуновым.
– Ты принимал и проверял от них всю документацию лично. А раз не заметил допущенных ошибок…
– Точно, как я мог такое забыть. Ошибки моих людей – мои ошибки! Святое правило от Стрельникова-старшего. А почему не сделать этого сегодня?
– Потому что его сейчас нет в городе. Улетел на объект в Сочи. Вернётся либо к ночи, либо утром. До трёх тоже не сможет с тобой встретиться, график забит даже по выходным, в отличие от твоего.
– Спасибо, что не забыл мне об этом напомнить, в который раз пытаясь поставить мне это в укор. Только в отличие от отца, я не собираюсь гробить всю свою жизнь на его компанию и жить в своём рабочем кабинете по 25 часов в сутки без продыху и выходных. Если он так не хочет, чтобы я катался на лыжах или сноуборде, чтобы, не дай бог, его единственный наследник не свернул себе шею на очередном крутом спуске, пусть говорит об этом открытым текстом, а не подгадывает под мои поездки незапланированные с ним встречи. Мне уже давно не пять лет, я прекрасно вижу насквозь все его заебоны. Или он забыл, чей я сын?
– Не думаю. Такое точно не забудешь…
И что это за на хрен, значит? Я даже далеко не слегка оторопел, болезненно поморщившись и не на совсем ясную голову пытаясь въехать в последние слова правой руки (и, возможно, вездесущего Ока) Стрельникова-старшего. Какое счастье, что Коршунов в этот момент не видел моего перекошенного благодаря его же стараниям лица.
– Мой отдел пашет не меньше других, и я вместе с ним тоже! – в конечном счёте, я решил переключиться на более волнующую меня проблему, которая, по ходу, никогда уже не разрешится. – Мы всегда всё успевали и успеваем к сроку, и, да, мы не идеальные, как не идеален сам генеральный! Ошибки допускают все, даже он, но только меня он постоянно в них штыняет, как котёнка в собственное гомно. Я в компании уже восемь грёбаных лет, начинал там едва не с поломойщика, может уже хватит обращаться со мной, как с безмозглой шпаной? Я уже давным-давно всем там доказал на что способен и что могу.
– Прости, Кир. Но я тебе уже говорил. Ничего личного. А с подобными претензиями обращайся к генеральному.
– Да, конечно, к кому же ещё? К тому, кого днём с огнём нигде не выловишь, если он сам не возжелает явить себя миру.
– Он ТВОЙ отец, так что кому, как не тебе знать, где и как его искать.
– Спасибо за оху*нную подсказку, Виктор Фёдорович, вы как всегда способны поделиться ценным советом именно тогда, когда в нём ТАК сильно нуждаешься.
– Я всего лишь посредник, Кир. Не нужно вымещать на мне своё недовольство за своего отца. Сам потом будешь при встрече извиняться. Я тебе передал его требования, ты их услышал и принял. Это уже только твоё сугубо профессиональное дело, как ты их будешь решать. Хорошего тебе дня.
– Сраный гондон! – правда выругаться в сердцах пришлось уже после данного Коршуновым отбоя. Хотелось раздолбать телефонную трубку о стеклянную столешницу, но что-то меня (явно каким-то чудом) сдержало. Я просто её грубо бросил на поверхность стола, тут же принявшись растирать занывшие высверливающей болью виски напряжёнными пальцами. Ещё и подташнивало до сих пор. Охренительное начало выходных, ничего не скажешь.
– Какой божественный аромат. Я чуть было не кончила ещё раз, когда он меня разбудил. – на кухню в одних трусиках (какие мы вдруг стали неуместными скромницами) вплыла Жанка, успевшая к этому времени привести полный беспорядок на своей голове в относительно смотрибельный вид и даже немного подправить макияж. Очаровательный и весьма ловкий шустрик. Главное, подгадала по времени, когда же я закончу выяснять по телефону отношения с вице-президентом строительного холдинга “Гарант Стрел-Строй”.
– Вообще-то, я заваривал его себе! – буркнул я в ответ несколько раздражённо, поскольку эта красноволосая нахалка добралась до кофеварки первой и подхватила оттуда мою же наполнившуюся МОИМ горячим кофе кружку.
– Не будь таким бякой, Кир. Сделаешь себе ещё. Ммм, какой он у тебя… ядрёный! – после первого глотка она тут же потянулась в сторону сахарницы. – Всё забываю, что ты предпочитаешь всё очень крепкое, включая кофе.
– Так на кой хватаешь и пьёшь? Только теперь попробуй его недопить. И кружку помыть после себя не забудь.
– Да ты сегодня точно не с той ноги встал.
Смотреть, как она портит дорогой и редко где у нас продающийся кофе сахаром с найденными в холодильнике сливками, моих сил уже не хватило.
– Ты бы не могла по-быстрому и желательно молча его допить, после чего прихватить свою подружку и слинять отсюда ещё до того, как я закончу со своей порцией?
– Это тебя так Коршунов сегодня вздрючил?
– Это совершенно те твоё грёбаное дело. – иногда приходится очень сильно жалеть, что вот таких вот почти постоянных подружек подпускаешь к своей личной жизни слишком уж близко. Начинают лезть чуть ли не во все углы, ящики и щели, намереваясь пометить не принадлежащую им никоим боком территорию собственными “феромонами”. В такие моменты приходится сдерживать себя просто не по-детски.
– Да ты точно, мягко говоря, не в своём духе. Боюсь даже подобрать более подходящее этому название. Хотя… – она собралась было сделать следующий глоток уже полностью ею испорченного кофе, как вдруг приостановилась на полпути от осенившего её цепкий умишко просветления. – Это из-за той девчонки из клуба, да? Ты, конечно, и раньше не всегда адекватно реагировал на своего папеньку и нелестно о нём отзывался, когда вспоминал, но сегодня тебя нереально занесло. Я даже в кухню боялась сунуться, пока ты не закончил разговор. Думала, точно прибьёшь.
– А сейчас, значит, уже не прибью?
– Я о чём и говорю. Тебя шторит буквально с ночи. Как ещё Лерка не сбежала после того, что ты ей устроил на пороге квартиры. Но не признаться не могу, я тогда сама завелась практически до трясучки. Ну вот, вспомнила и… уже ноет и мокнет между ног. Мне срочно нужно в душ.
– А не охренела ли ты в конец?
– Не будь ты таким бякой, Кир. Найдёшь ты свою Стрекозу. Чтобы её не потянуло снова на такого охренительно сексуального красавчика, способного довести до оргазма любую всего парочкой вульгарных фразочек. Кажется, я поняла теперь, почему Лерка сегодня не сбежала.
Так вот как звали то второе тело, что я обнаружил сегодня в своей постели. Хотя, по правде, мне было на это посрать. Я об этом забуду ещё до того, как за обеими шлюшками захлопнутся входные двери моей квартиры. Правда, попытка вспомнить, что же я такого сделал с этой Леркой в прихожей, венчалась не особо чёткими картинками сумбурного содержания. Они больше походили на обрывки какого-нибудь кошмарного эротического сна, а не на эпизоды из реальной жизни. По крайней мере, точно не моей.
– Почему ты назвала её Стрекозой? – конечно, я не о Лерке.
– Ты же сам её так называл всю ночь. Даже сказал, что когда поймаешь, обязательно закатаешь в янтарь на всю оставшуюся память. Звучало, как полный бред, да и ты тогда мало походил на трезвого.
