Что я от него хотела? Нет, женщина, кем бы ты не была, я тебе этого не расскажу.

— Простите, а с кем я говорю?

— С его девушкой, — вырвалось из телефона.

С кем? Я не поняла. С девушкой?

Да твою ж мать. Какая ещё девушка? Нет, нет, нет. Так не могло быть. Просто не могло.

А как же его слова, что он хочет быть честным со мной? Как же те поцелуи в машине, эта фраза «доверься мне»?

Я почти доверилась. Почти? Нет, это не так. Я поверила ему после первого же свидания. И что? У него другая девушка?

Я не верила своим ушам. Просто не верила. Пока я думала, что ответить, предатель-телефон разрядился. А может, и хорошо, что он выключился, ведь что я могла сказать ей? «Извините, не знала»? Или «Ой, а я-то думала, я буду его девушкой»?

Мне двадцать три года. А мозгов, как у рыбки. Причём какая-нибудь рыбка, возможно, даже умнее меня.

Я думала, с Кириллом — это оно самое. Настоящее чувство. Любовь во всей красе.

Меня сегодня как будто дважды окунули в бочку со льдом. Я отказала парню, который казался таким мирным и респектабельным. А потом чуть не изнасиловал меня на капоте своей же машины.

Я позвонила человеку, в которого влюбилась, как никогда в жизни. Хотела сказать ему об этом, а получила странный разговор с его странной девушкой.

Какая ещё хрень могла сегодня случиться со мной?

Мне бы вернуться домой. Проплакаться на кухне, полежать в ванне, съесть чего-нибудь сладкого для успокоения. И лечь спать.

Но не для того я Виталина Москвитина, чтобы вот так легко заканчивать свой отвратительный день.

Было лишь пять часов вечера. Я могла бы поехать к родителям, поговорить с мамой за самым вкусным на свете ужином. Обнять папу и сказать ему, что он лучший мужчина, а вот остальные…

Могла бы позвонить Юльке и попросить ее посидеть со мной, пока я буду вымывать кошмар сегодняшнего дня слезами. Но мне не хотелось рассказывать все это никому. Даже моей Юле, которая все бы поняла и поддержала.

Автобус приехал через несколько минут, и я села в него, даже не посмотрев маршрут. Какая разница? Куда-нибудь все равно добралась бы. К моему счастью, мы двигались в центр. И минут через двадцать я совершенно рандомно вышла на одной из остановок.

Я уже успела протереть лицо влажной салфеткой и как минимум не была страху подобна. А в целом меня ни капли не интересовало, как я выгляжу. Волосы я стянула в пучок, чтобы не мешались, от косметики на лице ничего не осталось, да и не важно это было.

Я шла куда-то, загребая ногами иногда встречавшиеся на тротуаре листья. Осень была красивой в этом году, такой, как я любила. Моя первая по-настоящему взрослая осень. И сразу безумно странная.

Мир такой суровый. Я поняла это сегодня. Взрослая жизнь требовала действовать и думать соответственно, а я ещё не умела. Не знала, как пережить все, что навалилось на меня и готово было удушить, лишить кислорода.

Мне нужен был глоток свежего воздуха, а еще лучше — глоток кофе. И я зашла в кофейню, где регулярно появлялась с самого первого курса, став постоянным клиентом с того момента, как мой одногруппник Паша устроился сюда работать.

Паша всегда знал, что учитель из него не выйдет. Вообще он собирался быть юристом, но не поступил, а на истфак его взяли. Он прошёл на бюджет и учился ради диплома, чтобы показать его родителям и дальше разбираться с тем, что вообще ему нужно от этой жизни. Курсе на третьем он стал работать барменом, а не так давно перешёл в более спокойное место — в эту самую кофейню. И надо сказать, кофе Паша готовил самый прекрасный.

Я искренне надеялась, что сегодня была его смена, потому что мне хотелось только Пашин капучино. И к моему счастью, когда я зашла в двери кофейни, за баром стоял именно Пашка.

Он болтал с каким-то высоким брюнетом, параллельно занимаясь кофемашиной. Заметив меня, он прервал свой разговор с тем парнем. Но брюнет не отошёл от стойки заказа.

— Москва, приветики! — Паша помахал мне свободной рукой. — Как тебе работается с мелкими говнюками?

Я сразу улыбнулась от его приветствия. Пашка был отличным парнем, мы всегда по-доброму общались с ним. Это настоящий кайф — возможность быть просто друзьями, без всяких намёков и мыслей о чем-то большем.

— Привет, Пашка! Они иногда до ужаса бесят меня, иногда я их обожаю и жду новых занятий.

— Педагогиня, тебе как всегда, капучино?

Я кивнула, готовясь наблюдать за волшебным процессом создания напитка. А тот парень зачем-то наблюдал за мной, совершенно не стесняясь.

— Скажу тебе на правах друга, выглядишь не очень, — тихо сообщил Паша, боясь, видимо расстроить меня.

— Жизнь — дерьмо, Паш, — развела я руками.

— Эй, Москва, ты ли это говоришь? С ума сошла? Да ты же ходячим позитивом должна быть.

— Сегодня я ходячий негатив. Увы.

— Хочешь пончик? — спросил Пашка в надежде поднять мне настроение.

— Спасибо, я думаю, кофе хватит.

Паша пожал плечами и принялся вспенивать молоко, а товарищ слева продолжал пялиться на меня, покручивая в руках пустой стаканчик для кофе.

Я смерила его недовольным взглядом, хотя симпатичный обаяшка этого не заслуживал. Он явно не был виноват в том, что у меня сложилось ужасное настроение, а всех вокруг я хотела уничтожить. Кроме Паши, потому что не могла остаться без кофе.

Пашка протянул мне стаканчик, на котором чёрным маркёром написал «Москва» и нарисовал смайлик. Ладно, я была не права. Помимо моего папули был как минимум ещё один хороший мужик в этом мире.

— Проблемы на личном фронте? — спросил Пашка, а я молча кивнула, делая первый глоток ещё горячего капучино. — Москва, не дрейфь. Мы, мужики, ничего не ценим, а потом понимаем, что были идиотами. Не вздумай плакать, поняла?

— Я не буду, Паш, честное слово.

В кофейню зашли новые люди, и я поняла, что не могу больше отвлекать Пашу от работы. Я переместилась за ближайший столик, а парень, который все ещё никуда не уходил, неожиданно уселся прямо напротив меня.

— Паршивый день? — спросил он, по-хозяйски разваливаясь на стуле.

— Ты ведь все слышал, — сказала я, разглядывая его, раз уж появилась такая возможность. — Что ты хочешь? Зачем так пялишься на меня?

— Ну же, не спускай на меня всех собак за тупость мужского пола. Ты мне понравилась, вот и все.

— Извини, мне сейчас не хочется ни с кем знакомиться.

— А что хочется?

— Напиться. И явно не кофе.

Он поджал губы и многозначительно кивнул пару раз.

— Алкогольный одиночный пикет, значит? Это не лучшее занятие для девушки. Выпьем вместе?

Я сумасшедшая, сто процентов. В этот ужасный день не стоило делать больше ничего. И уж точно не отправляться пить с незнакомым парнем.

Но что сделала Виталина? Правильно, пошла за ним, захватив свой капучино.

Мы пришли в ближайший бар, почти не разговаривая по дороге, тем более я на ходу пила кофе. Заказали по коктейлю и сели, ожидая свои напитки.

— Ладно, скажи хотя бы, как тебя зовут, — выдала я.

— Артём, — он посмотрел на меня каким-то подозрительно знакомым взглядом.

— Виталина, — представилась я в ответ.

— Ого! Паша ведь тебя ни разу по имени не назвал. А оно у тебя такое красивое. Ты учитель, да?

— Да, истории и обществознания.

И после этого у него в глазах отразилась напряженная работа мысли. Что это значило, я не понимала.

— Постой, в какой школе ты работаешь?

Я назвала номер, и он зашёлся в хохоте, немного запрокинув голову назад.

— Наш город — просто большая деревня, — сказал Артём, прекратив смеяться.

— К чему ты ведёшь?

— Братец вчера рассказал мне, что у него новая молодая училка. Как раз по истории.

— Братец? — теперь мысли лихорадочно работали уже в моей голове. Этот нагловатый взгляд, эти манеры и даже какие-то черты лица. Они были знакомы мне. Братец… О да, Артём, я знала, кто твой братец.

— Так значит, ты — тот самый парень, о котором до сих пор легенды в школе ходят, — начала я. — Капитан школьной лиги по игре на нервах.