Каждый раз, наступая на сушу, она начинала предупреждающе вибрировать, чтобы после провалиться в бесконечную топь. И время между этими действиями стремительно сокращалось. Я понимал, к чему всё идёт. Остров просто закончится, а так как мы с Целией снова разделились, то убывать он будет в два раза быстрее. Хотя, какая разница, всё равно окажемся в воде, где эта аномалия наверняка нас наизнанку вывернет.

Но, пока я бежал, кое-что произошло. Целия повторила свой длинный прыжок и летела с выставленной вперёд ногой прямо на тело аномалии. Вот дура, она же очевидно уклонится! Это и произошло. Тело ушло под воду, чтобы вновь вырасти в метре справа. Целия со всего размаху оказалась в воде.

— Знаете, что я не люблю больше всего? Игрушек, что что-то о себе возомнили! — вода в болоте начала буянить, отражая гнев аномалии. Она подцепила Целию и бросила её в сторону острова. — Мне наскучило. Умрите. Высвобождение!

С этим приговором, чувство из начала вернулось с новой силой. Остров перестал уходить под воду ещё когда Целия решила пойти в суицидальную атаку. Но те говнки были много лучше того, что происходит сейчас.

Меня теперь сжимало всех сторон, во всех направлениях. Чуть расслабишь мышцы, что умоляли прекратить эти страдания — умрёшь. Я просто знал, что между моим целым телом и кровавым пятном стоит оставшаяся мана. Оттягивал смерть до последнего и не решался взглянуть в сторону Целии. Если у неё всё хуже чем у меня, то она мертва.

Я стоял недвижимо, не в силах пошевелить ни одной частью тела. В мозгу была сплошная паника и спокойная мысль. Я скоро умру. В груди уже давно пожар, сколько я ещё оттяну секунд? Пять, десять? Может стоит уже сдаться? Зачем дальше себя мучить? Я сторонился этих мыслей, но они подтачивали мою решимость стоять до конца. Я хотел хотя бы так показать, что я не игрушка, каковой аномалия меня назначила. Пусть я вообще ничего не могу сделать. Но я буду стоять.

— О, ты ещё жива? — спросили меня сбоку. Похоже, аномалия переместилась вплотную. — Достойно уважения. Твоя подружка давным-давно изломанная лежит да с глазками взорвавшимися, а ты всё стоишь. Может, я тогда ещё с тобой развлекусь?

Давление спало и я упал без сил. Подняться я уже не мог, пошевелиться тоже. Я благодарил всех, кого только можно, что не могу посмотреть назад, ведь оттуда доносился терпкий запах крови. Потому что тогда бы мой разум уже не выдержал.

Меня обхватила гигантская рука. Передо мной было огромное лицо из воды, внимательно меня осматривающее с выражением «ну и что же с тобой сделать?». Оглядевшись, я увидел, что абсолютно всё теперь свободно от жидкости. Ах да, она же сама назвала себя болотом. Наша песенка в любом случае была спета. Как возможно победить огромный водоём?

— Знаешь, у меня очень давно не было парня — донёсся многократно усиленный голос — Я уже забыла, какого это чувствовать в себе чужую плоть. Но когда я в этой форме, ты вполне сойдёшь мне за член, ты не считаешь? Будешь такой же тёплой и твёрдой — говорила она то, во что я не мог поверить. Мои губы готовы были крикнуть то, что вот он я парень, перед тобой, просто не делай этого, пожалуйста. Но я не мог ничего сказать. Чрезмерное манаистощение делало меня безвольной куклой в её руках.

Это был в первый раз, когда вместо жизни я бы предпочёл умереть. Она медленно стягивала с меня одежду со словами «с ней я быстро всё натру, она тебе не понадобится». Если это неизбежно, тогда я просто отдамся этой усталости, что давным давно поселилась в моём теле. Так хочется спать. И не видеть, что со мной произойдёт…

Очнулся я голым, обмазанным странного вида глиной, которая ещё была на небольшом расстоянии вокруг меня. Вспомнил, чем всё закончилось, и начал неконтролируемо блевать. Пусть даже было почти нечем. Я просто не мог успокоиться. Каждый взгляд на себя и понимание, в чём же я, всё провоцировало меня на новую серию.

Какой же пиздец.

Сзади меня светился поблекший кристалл. Жёлтого в нём явно стало меньше. Или же я хотел верить, что всё было не зря. Рядом с ним изломанной куклой лежала Целия. Я уже столько раз блевал, что снова не смог, хоть и были порывы. Её искажённое болью и ужасом лицо смотрело на меня осуждающими провалами глазниц. Она будто спрашивала меня: «Как ты посмела выжить, подделка?»

Её тело было не лучше. Торчащие из разорванной плоти кости, одна рука висит на маленьком лоскутке кожи. Мне хотелось плакать от нашего бессилия. Неужели все эти поражения несут в себе смысл? Ведь если всемдосталось такое, то сколько девушек вернуться выжившими? И сколько из них захотят и дальше быть волшебницами?

Я был готов покинуть лагерь. Плевать где я буду жить, где буду спать, где найду документы, как верну себе свою внешность. Готов даже всю жизнь и дальше притворяться девушкой. Только заберите меня из этого ожившего кошмара. Просто, сука, разбудите и скажите, что это был всего лишь сон!

Дышать было тяжело. Постоянно казалось, что воздуха не хватает, поэтому я вдыхал ещё и ещё. Горло саднило от так и не пролившихся слёз.

Я относительно взял себя в руки и начал обыскивать Целию. Чувствовал я себя от этого отвратительно, но ничего не поделать, моя форма, похоже, уничтожена. Я искал по карманам сильно пострадавшего комбинезона камень телепортации. Мне не хотелось проводить здесь ни одной лишней секунды.

Я так боялся за то, что он также утерян, как и мой. Поэтому моё облегчение было невероятным, когда пальцы нащупали знакомую трапецию. Я кинул её на более-менее чистый уголок островка. С шипением открылся круг портала. Хоть мне и было тяжело двигаться даже в одиночку, я всё равно подсадил себе на спину труп Целии. Вместе пришли — вместе и уйдём.

Вступив туда, я через секунду столкнулся с несколько удивлённым взглядом девушки в белом халате. Наверное это была такая реакция на мой вынужденный нудизм. Но как только она заметила, что же у меня на спине, очень быстро подорвалась за подмогой.

Вскоре к портальной площадке прибежала небольшая бригада, которая забрала у меня тело и дала простенькую медицинскую накидку. Никто за это время не проронил ни слова. Одна из них осторожно взяла меня за руку и повела куда-то. Мне было слишком плевать на то, куда же меня ведут.

Солнце уже давно прошло зенит. Сколько же времени это всё заняло? Сколько меня… Незакончившаяся мысль вызвала ещё один приступ тошноты. Девушка, что вела меня, лишь обеспокоенно посмотрела в мою сторону и на этом всё.

Меня усадили за стол в каком-то маленьком домике и дали в руки стакан чего-то горячего. Он трясся, я не мог его нормально держать, а потому поставил. Надо же, мне впервые дают что-то отличающееся от воды и бурды в тарелке. Это того не стоило.

Сделал осторожный глоток. Это чем-то напоминало чай. Но именно что напоминало. Никогда не ощущал такого вкуса. Весьма специфичный и терпкий. Сам напиток был молочного цвета с вкраплениями зелёного, что делало его не очень аппетитным на вид. Но вроде не отрава, так что потихоньку пил, осматривая помещение.

Похоже, это местная столовая. На это намекает прилавок с едой. Логично, я же остался целым. Зачем меня размещать в какой-нибудь палате? В здании было пусто. Бьюсь об заклад, все сейчас воскрешают моих не самых удачливых сокурсниц. А сижу тут никому не нужный.

Хотя сейчас мне хотелось просто пойти и выговориться Кимене. Я считаю что она с приветом и может легко мне прописать что-нибудь не то. Но она всё-таки психолог. Можно было бы рассказать кому-нибудь из моих немногих знакомых. Но я не представлял, откуда начинать разговор о том, что меня использовали как искусственный член и выкинули. О, в этот раз без тошноты. Да и чувствую себя получше. Похоже, мне дали местного успокоительного.

— Ты не хочешь сдать глину? — послышался голос справа, отвлёкший меня от раздумий. Это была неказистая девчонка. Я был настолько никакой, что даже никуда не вглядывался, будто смотрел насквозь.

— Какую ещё глину?

— Ну, которая на тебе. Весьма ценный алхимический ингредиент. Поможет в некоторых зельях. — немного зашаркала она ножкой, да так, что даже я заметил. — Не волнуйся, казначейство всё выплатит!