Некоторое время лучник скитался по дорогам Адена, не зная, где искать подсказки. Обратиться к темным эльфам он не мог, тогда не мог: его бы просто назвали предателем и в лучшем случае прогнали прочь. Светлые эльфы тоже не пожелали иметь с ним дела, особенно теперь, когда все они были более всего обеспокоены гибелью Дерева-Матери. Своего Дерева-Матери — хотелось думать Тэль-Белару, но он знал, что это и его Мать. Единственным местом, куда ему пришло на ум направиться, была Зачарованная Долина — оазис фей, сокрытый в глубине волшебного леса. Возможно, древние существа знают, как спасти этот тонущий в пороке, незнаниии жестокости мир.
Путь до долины занял у него пару недель. Он старался не попадаться на глаза людям, избегал городов и не признавал телепорты. Кроме того, за душой у него теперь не было ни гроша, даже ничего лишнего, что он мог бы продать или обменять. Хотя Магос и швырнул в него на прощание горстью золотых монет и самоцветов, из всех своих богатств эльф забрал лишь потертую кожаную броню, длинный лук да простенький кинжал с кристальным лезвием, чем еще больше разозлил мага. И хотя в Деревне Охотников ему предлагали и ночлег, и еду, он лишь узнал, как найти заветную долину и продолжил свой путь.
Тэль-Белар сразу понял, что он на месте, когда под стершимися подошвами его сапог зашуршала хрупкая, словно сделанная из инея, трава всех цветов радуги. Вскоре на дороге появились полупрозрачные, почти незаметные духи[2] — хранители стихий, а воздух наполнился магическим звоном льющейся словно ниоткуда воды. Все это он помнил из детства: таким был и их лес до того, как туда проникла темная магия. Теперь он впервые за долгие годы почувствовал, что снова обрел дом.
Первое время обитатели долины относились весьма настороженно к новому соседу. Духи, звери, нимфы[3] и охраняющие их фавны[4] и древни[5] считали его охотником и боялись подходить близко. Тэль-Белар нашел себе укромное убежище на возвышенности в роще акаций, на самом краю обрыва. Тесно сплетенные ветви и стволы деревьев давали надежную защиту от солнца и посторонних взглядов, в то время как сам лучник мог просматривать долину на километры вокруг. Эльф старался вести себя как можно аккуратнее. У него было все, что нужно: вода, еда и место для ночлега. Низкорастущие мягкие травы цвета чистого изумруда служили ему прекрасной постелью. Деревья в долине хоть и были неплодоносящими, но семена и цветы некоторых из них вполне годились в пищу, а из высушенной коры акаций получался отличный укрепляющий отвар. Если бы не печальные думы, что привели его в это прекрасное тихое место, эльф, пожалуй, решил бы остаться здесь навсегда. Но ему нужно было найти хоть какие-то ответы, и он выжидал удобного случая поговорить со здешними обитателями, а особенно с Тиминиэль — последней королевской особой рода фей, что осталась в этом мире.
Так темный эльф прожил в Зачарованной Долине несколько недель. Никого не трогая, блуждал он вечерами по длинным природным мостам, что соединяли собой вершины соседних холмов, постепенно исследуя всю территорию долины. Особенно очаровывали его магические кристаллы, растущие в лощинах. Одни из них росли прямо на земле, другие — на пологих склонах. Самые мелкие были размером с ладонь, крупные же возвышались над кустарниками и иногда даже догоняли ростом деревья. Тэль-Белар подолгу мог разглядывать переливы голубой субстанции внутри этих длинных прозрачных кристаллов и готов был поклясться, что это вода приняла форму сталагмитов под действием какого-то неведомого источника силы. На ощупь эти светящиеся бледным неровным светом образования тоже были холодными и мокрыми, как вода, хоть и не оставляли на руке и одежде абсолютно никаких следов.
В одно утро Тэль-Белар спустился к небольшому озерцу в лощине, чтобы, как обычно, набрать свежей воды. По камням в озеро, нежно журча, стекал едва заметный поток. Духи неспешно отлетали от эльфа, осторожные единороги отходили в сторону. Фавны, привыкшие к компании лучника, так и вовсе перестали шугаться и продолжали как ни в чем не бывало плескаться в прозрачной холодной воде, лишь изредка поглядывая в его сторону. Что до гигантских древней, то главные хранители леса с недавнего времени вообще не реагировали на подобное соседство.
Внезапный грохот потряс всю низину. Фавны, оставив всякие игры, навострили свои маленькие ушки и все как один обернулись на шум. Духи и нимфы тут же попрятались, а древни тотчас двинулись в сторону, откуда доносился несмолкаемый теперь гул. Тэль-Белар бросил кувшин и последовал за ними. Уже скоро он перегнал медлительных гигантов и теперь направлялся вдоль петляющего, как лабиринт, оврага. Он прекрасно знал теперь эту местность, и там, где иной блуждал бы часами, он мигом нашел место, откуда доносились взволновавшие всех звуки.
Он понял, что опоздал, когда гул прекратился, а сам он оказался на заросшей мелким кустарником полянке. Трава вокруг была выжжена ровными кругами. Посреди поляны лежал голый дотлевающий ствол. Вокруг были разбросаны порубленные ветви. Обуглившееся лицо на стволе выражало горечь и смирение. Эльф провел рукой по телу мертвого древня, заметив, что кора местами ободрана. Была видна небрежная работа магического оружия и топора. Осмотревшись, эльф предположил, что здесь орудовали трое: на земле остались следы тяжелых металлических сапог и едва заметный отпечаток чьих-то мягких туфель. Лучник был уже готов преследовать группу браконьеров, но вовремя посетовал, что не взял с собой никакого оружия. Ничего, моя задача — их выследить, а там дело за воинственными фавнами. Древни, появившиеся на поляне вслед за Тэль-Беларом, немного повздыхали над телом погибшего брата и начали расходиться.
— Постойте, — окликнул их эльф, впервые обратившись к обитателям зачарованного леса, — здесь произошло что-то ужасное. Идите за мной, позовите с собой фавнов, и мы догоним тех, кто сотворил эту ужасную вещь с вашим другом.
Один из древней, самый старый и грузный, обернулся на оклик эльфа.
— Такова… судьба, — медленно пробасил он и вновь присоединился к компании живых деревьев, покидающих место жестокой расправы над их собратом.
Озадаченному лучнику ничего не оставалось, как вернуться к озеру. День уже не казался ему таким прекрасным. Долина опустела, и лишь редкий мелодичный звон прячущихся по округе фей продолжал наполнять это место жизнью.
С той поры, как он наткнулся на останки убитого дерева-великана, эльф больше не покидал свое убежище без лука и стрел. И вскоре нужный момент применить их ему представился. Еще издали услышав пронзительные вопли фавнов и уже знакомый ему оглушающий топот, Тэль-Белар немедленно прицепил лук к специальной перчатке, натянутой на культю его левой руки, и, на ходу выхватывая из колчана стрелу, что есть духу понесся на шум. Уверенно перебравшись по тонким мосткам из лиан на соседний холм, он быстро приближался к тому месту, где, по его догадкам, шел ожесточенный бой.
Уже очень скоро с вершины холма перед ним как на ладони открылся творящийся внизу переполох. Внимание лучника сначала привлекла носящаяся по оврагу в клубах черного дыма фигура фавна. Существо неистово вопило и блеяло, тщетно пытаясь потушить горящую на нем шкуру, то падая на землю, то снова вскакивая и ударяясь пылающей спиной о скалы — волшебный огонь было не так-то просто потушить. Еще два фавна, размахивая деревянными копьями, окружили невысокого толстяка, уверенно держащего в руках огроменный, с себя величиной, двуручный топор. За спиной дровосека распласталась исполинская фигура бездыханного древня.
Тэль Белар уж подумал, что гном попался. Но тут же в одного из рогатых стражей долины прилетел огненный шар, и тот, бросив копье, покатился по земле, бешено размахивая в воздухе копытами и хвостом. Невозмутимым взглядом лучник шарил по ущелью, пытаясь найти виновника огненной вспышки. И вскоре ему удалось-таки разглядеть притаившегося за скальным уступом мага. Зеленый кафтан человека почти сливался с оплетающим камни плющом, но его широкий магический меч, искрясь, отражал хорошо заметные с высоты солнечные блики. Эльф растянул лук — маг то появлялся из своей засады, то снова становился недоступен для прямого выстрела. И вот он — момент. Маг почти наполовину показался из-за своего укрытия. Лучник направил тому стрелу в самое сердце, но, скользнув взглядом по загорелому лицу паренька, по его небрежно уложенным темным курчавым волосам, нахмурился и сместил прицел чуть левее. Стрела с лязганьем отскочила от камня.
