— Да, кое-что выяснилось, — кивнула она. — Вот только… Сайто-кун, информация, которую я тебе скажу… Ты пока новичок в деревне и многого не знаешь, я и сама многого не знала, пока не стала ученицей Цунаде-сама… В общем, то, что я тебе скажу, — огромный секрет. Признаюсь, я провела исследования тайно, потому что не была уверена и не хотела, чтобы спецслужбы обратили на тебя внимание.

Так. А вот это уже интересно. В свете упоминания спецслужб сразу вспоминается некий одноглазый калека с некой организацией подземного «древа Конохи».

— Сакура-тян, ты меня пугаешь. Скажи: что ты такого узнала? — пробормотал я.

Она поёрзала на табуретке и сложила пальцы «домиком».

— Я упоминала, что ты кое на кого похож. Я выяснила, что ты не просто похож, а всё же действительно являешься представителем клана Учиха. Скорее всего, бастардом. В метрике было указано, что твоя мать не шиноби, — она выразительно на меня посмотрела, и я кивнул.

— Да, моя мать — простая крестьянка из пограничной деревни в Стране Травы.

— Думаю, что во время войны… Эм… — Сакура немного смутилась, перевела дыхание, но продолжила: — В общем, с твоей матерью кто-то из клана Учиха зачал тебя.

— Ну, я, вообще-то, имею представление, откуда берутся дети, — немного грубовато ответил я. — И что теперь?

— Дело в том, что клан Учиха был уничтожен около шести лет назад. Впрочем, твой отец погиб намного раньше. Я подняла его документы. Он погиб в конце Третьей Мировой. Возможно, что как раз… кхм… после твоего зачатия.

— Ты узнала, кто мой отец? — удивился я. Нифига себе оперативность и техника у них.

— Я на время взяла… Его личное дело, — из подсумка она достала крохотный свиток. На моих глазах произошло очередное чудо местного разлива, и после складывания пары ручных печатей с тихим хлопком возникла тоненькая папочка. Техники запечатывания — это очень удобно.

Сверху был номер, который начинался с жирно выделенных «ноль два», после дефис и ещё куча цифр и букв.

— Первые две цифры в личном деле есть только у клановых шиноби, — пояснила мне Сакура, заметив, что я изучаю цифры и не рвусь посмотреть, что внутри. — Это порядок присоединения к Конохе в начале эпохи конгломерации.

— Ясно, — кивнул я, ожидая, что она откроет папку сама. Вдруг тут отпечатки пальцев на раз снимают. — Я не очень хорошо читаю, — всё же пришлось мне признаться, — но Генна-сенпай учит меня письменности.

Сакура кивнула и открыла папку. С первого листа смотрел довольно молодой парень, если не мальчик, действительно, насколько я могу судить по отражению в зеркале и аниме, похожий на меня… и на Учиха Саске.

— Это карточка выпуска из академии, — уточнила Сакура. — Вот диаграмма параметров способностей. «Нин» — это размер знаний и степень контроля ниндзюцу. «Тай» — способности к тайдзюцу. «Ген» — способности к гендзюцу, видишь, из-за того, что клан Учиха специализируются на гендзюцу, у него в диаграмме сразу идёт перекос на «ген». «Рики» — сила, мышечная активность, её определяют у нас в госпитале на специальном приборе. «Соку» — скорость, также скорость реакции, не только силовой, но и мыслительной: шиноби очень важно быстро решать задачи. Тут же «Кен» — это интеллектуальные способности. Определяются итоговыми тестированиями. Последние — это «сэй» — энергия, объём резерва. Замеры на выносливость. И «ин» — знание и скоростные навыки набора ручных печатей. Эта цифра — сколько печатей, знаки которых тебе показывает инструктор, ты можешь набрать за минуту.

— А написано, что и как его зовут? — спросил я. — А ещё мне Генна про контроль говорил, его разве нет в диаграмме?

— Контроль вот тут просто записывается, — ткнула под цветную диаграмму Сакура. — Его звали Учиха Тэнджи, родился пятого числа пятого месяца в год Дракона третьего цикла Эпохи Скрытых деревень. Закончил Академию и получил генина в одиннадцать лет.

На следующем листке фотография была с тем же парнем, постарше уже, в чуунинском жилете, но серого цвета, какие были в аниме, когда показывали события второй мировой войны. Диаграмма тоже прибавилась, особенно в «тай», «соку» и «кен».

— Так, у него несколько наград. Ветеран второй мировой войны, — читала Сакура. — В год Собаки в четвёртом цикле женился на бесклановой куноичи. Акихиро Томи. Десятого числа второго месяца в год Крысы пятого цикла у них родился сын. Тут метрика. Получается, твой единокровный старший брат. Читать?

— Ну, прочитай. Не знаю только, что мне это даст. Они всё равно уже умерли, — пожал плечами я.

— Ты сможешь найти их могилы на кладбище и помолиться, — возразила мне Сакура, и я вспомнил о местной религии.

Вода в кастрюле вскипела, и я заварил чай.

— А что случилось с кланом Учиха и чем мне грозит быть с ними в родстве? — вспомнил я, с чего начался этот разговор.

— Клан Учиха был Великим кланом. Именно этот клан, объединившись с кланом Сенджу, основал Коноху, — наставительно подняла палец вверх Сакура. — Одной из особенностей Учиха было их додзюцу. То есть разновидность улучшенного генома — способность глаз, которая называется «шаринган». С помощью шарингана Учиха могли… многое.

— И ты всё же думаешь, что я именно Учиха? — уточнил я. — Но у меня же нет этого самого, как ты сказала, — шарингана.

— Он появляется не сразу, не с рождения, — пригубив чай, ответила Сакура. — Для появления шарингана нужно достаточное развитие как шиноби, определённый резерв чакры, а ещё — сильный стресс.

— И откуда, интересно, ты всё это знаешь? — задал вопрос я.

— Меня интересовал клан Учиха… Из-за одного человека… А когда я стала ученицей Хокаге, то появилась возможность разжиться информацией, — пожала она плечами. — Теперь я многое знаю.

— Вот как, — допил чай я. — Так, получается, что не всех Учиха убили? Кто-то остался? Не стала же бы ты интересоваться давно сгинувшим кланом. Да и я тебе кого-то напомнил…

— Ты сообразительный, — улыбнулась Сакура. — Да, остался один, точнее, двое из клана Учиха. Два брата. Они тебе, наверное, тоже будут приходиться какими-нибудь родственниками. Они из главной ветви клана Учиха, старший — Итачи, — который всех убил. И младший — Учиха Саске.

— Ух, ничего себе! — воскликнул я, подыгрывая.

— Да, история печальная. Итачи убил весь свой клан, но оставил в живых только младшего брата. Итачи покинул Коноху и стал нукенином. А Саске… — она вздохнула и посмотрела на меня. — А Саске… Он ушёл из Конохи год назад, чтобы найти брата и отомстить ему за клан.

— И я тоже считаюсь Учиха? Точно? — спросил я, вкладывая некоторый скепсис в слова.

— Пока у тебя не пробудится шаринган, лучше об этом никому не говорить, — ответила Сакура. — Всё же кровь Учиха сильна… Просто ты, насколько я поняла, даже не знал, что можешь стать шиноби.

— Это, конечно, новость, — потёр я затылок. — Всё же удивительно… Эм… Забыл, как там звали моего отца. Сейчас запишу, — я сбегал в комнату за письменными принадлежностями. — Прочитай его имя ещё раз, пожалуйста.

— Учиха Тэнджи. А твоего старшего брата звали Учиха Обито, тут пометка, что он погиб в конце третьей мировой, совсем юный, тринадцать всего было…

— А? — я сделал огромную кляксу на листке и изо всех сил постарался сохранить лицо и не высказать степень своего офигения Сакуре.

Это что получается? Мой старший брат — главная местная редиска, да?

Вот и не знаешь теперь, то ли ржать, то ли плакать надо. Жаль, что у меня в свете новостей шаринган не пробудился. Впрочем, там стресс нужен, кажется, а у меня было высшей степени опупевание от вывертов судьбы. Я что, не совсем в мир шиноби попал? Может, этот мир, точнее конкретно эту ветку реальности показывали на каком-нибудь «Индия ТВ»?

— Здравствуй, Обито! Я нашёл тебя! Я твой брат! У меня такой же красный глаз от переживаний и недосыпа и шрам на груди в виде сюрикена! Я хотел бы спеть по этому поводу грустную, но радостную песню…

— Сайто, брат! Шрам в виде сюрикена есть и у меня! Только он на попе… Будем танцевать и сражаться, брат! А ещё поработим мир с помощью наших красных глаз.