– Знаю, – лукаво улыбнулась Волченкова, вырывая руку и удаляясь в раздевалку.

Громов перевел взгляд на большие часы, отмечая, что у них с Таней есть ещё полчаса до прихода тренера. Несколько следующих секунд смотрел на партнершу, которая быстро перемещалась по льду, меняя дорожки шагов. Он понимал, что так быстро она сейчас катается как раз потому, что всё ещё не может прийти в себя и пытается отвлечься. К приятному удивлению Евгения, Татьяна прекрасно смотрелась на льду. Она грациозно держала тонкие руки, контролировала осанку и замечательно владела коньком. Громов начинал забывать, что ему следует к ней присоединиться.

Ему нравилось смотреть на Алексееву, несмотря на то, что сейчас она каталась нервозно и не выполняла никаких элементов.

Громов ступил на лёд и, сделав буквально два толчка ногами, быстро догнал Татьяну, а затем замедлил скольжение, подстраиваясь под её скорость.

– Как… Дела? – спросил Евгений, а затем не смог сдержать ухмылки. Он понимал, что такой вопрос сейчас либо насмешит Алексееву, либо разозлит. И надеялся, что случится именно первое.

– Терпимо, – спокойно ответила она и подняла руки вверх, а затем плавно их опустила. Алексеева хотела сосредоточиться на себе и своем теле. Её одолевала целая буря эмоций, но показывать их точно не стоило.

– Волченкова – последний человек, на которого тебе стоит обращать внимание, – тихо произнес Евгений, понимая, что встреча с этой спортсменкой только усугубила стресс, в котором пребывала Татьяна. Алексеева недовольно нахмурила тонкие темные брови, а затем ускорилась, вынуждая Громова сделать то же самое.

– Удивительно! – вдруг подметил Евгений, продолжая кружить по катку рядом со своей новой партнершей. Поражало, что общительная, даже слишком, до этого момента Татьяна последние несколько минут оставалась безмолвной. Теперь он начинал понимать, что чувствует партнерша, когда сам бывает немногословен. – Последние сутки ты постоянно пыталась меня разговорить, а сейчас сама молчишь.

– У нас осталось меньше получаса до прихода тренеров и, я не хочу терять время, – пояснила Татьяна. – Мы можем поговорить вечером, если у тебя появится желание.

Громов согласно кивнул, мысленно отмечая, что поговорить стоит. Он взял её ладонь в свою, желая раскататься вместе.

– Думаю, тебе нужно тренироваться в перчатках, – предложил Евгений, начиная двигаться по кругу.

Алексеева от такого замечания немного смутилась. Никто из предыдущих партнеров не обращал внимания на это. Ладони Громова были теплыми и немного шершавыми. Татьяна крепче сжала пальцы. Это прикосновение было приятно им обоим.

– Я никогда не тренировалась в перчатках, – тихо ответила она, быстро передвигаясь по льду в унисон с Евгением и изредка посматривая на его лицо.

– Зря, – отметил он, а затем положил свою ладонь на талию Татьяны, уводя её в парную либелу[1], и тем самым ближе прижимая к себе. – У тебя очень красивые руки, – добавил Евгений во время вращения. – Будет жаль, если воздействие холода их испортит.

Алексеева шумно втянула ртом воздух, стараясь сосредоточиться. Подобная близость с прежним партнером никогда не смущала так сильно, но с Громовым всё было иначе. Мысленно она пыталась списать это на его высокий статус и на то, что попросту к нему не привыкла.

– Не доверяешь? – лукаво сощурил глаза Евгений, выйдя из вращения, и остановился возле Татьяны.

– Не доверяю, – серьезно кивнула Алексеева, виновато посмотрев на свои коньки, чтобы не видеть реакции Громова на такие слова, боясь задеть его самолюбие. – Не доверяю себе, – грустно пояснила Татьяна, подняв голову, а затем уехала в другой конец катка. Громов, скрестив руки на груди, наблюдал за тем, как Татьяна выполняла заход на тулуп.

Первый оборот в воздухе.

Второй.

Третий Татьяна не докрутила…

Евгений нахмурился, видя, как она падает на лёд. Быстро поднявшись, Татьяна раздраженно поправила выбившиеся из хвоста пряди волос и собралась выполнить ещё один заход.

Необходимо было реабилитироваться в глазах партнера.

– Такими темпами ты не пойдешь болеть за юниоров, – громко произнес Громов, и Татьяна, набиравшая скорость для захода на прыжок, резко сменила траекторию. Теперь она двигалась по направлению к Евгению. Доехав до него, резко притормозила ребром конька. Сопровождаемая громким скрежетом льда, Таня остановилась в нескольких сантиметрах от Громова, почти уткнувшись ему в грудь носом.

– Почему? – как можно более самоуверенно поинтересовалась она, запрокинув голову. Громов с трудом сдержал улыбку. Каждый раз, когда Алексеева пыталась выглядеть самоуверенной и серьезной, это казалось по-детски наигранным. И это же ему почему-то нравилось.

– Зачем смотреть на молодежь, которая прыгает лучше тебя? – вопросительно изогнул бровь он.

– Хам, – констатировала Татьяна.

– Вижу, вы уже подружились, – громко обратилась к фигуристам тренер, подойдя к борту катка.

Евгений и Татьяна поспешили к ней. Алексеева была знакома с Ольгой Андреевной, но не работала с ней. За несколько минут разговора тренеру удалось очаровать Татьяну. Она была опытным и строгим профессионалом, но в общении смогла произвести впечатление приятного и заботливого человека. Когда Ольга Андреевна отправила Евгения выполнять определенные элементы, у них появилась возможность поговорить наедине.

– Как тебе новый партнер? – улыбнулась она, желая расслабить Татьяну, и наклонилась ближе.

Таня сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями и оглядываясь на Громова, который в этот момент с необычайной легкостью выполнял тройной риттбергер. И вновь пришлось признать, что Евгений не зря считается одним из самых красивых фигуристов планеты. Высокий и подтянутый, он невольно притягивал взгляды к своей отнюдь не скромной персоне. Густые пшеничные волосы, светлая кожа и серо-голубые глаза выдавали в нем человека типично славянского происхождения, но была в нем какая-то немного хищная, холодная красота, выражавшаяся в резких, уверенных движениях и немного заостренных чертах лица. Вздохнув, Татьяна обернулась к Ольге Андреевне. С одной стороны, перед ней стоял тренер, который много лет работал с Громовым и, наверное, относился к нему как к близкому человеку, поэтому Алексеевой стоило быть аккуратной в выражении своих эмоций. Но, с другой стороны, Ольга Андреевна выглядела как человек, которому можно было доверять.

– Слишком закрытый, – честно ответила Татьяна, одергивая вниз черную водолазку. – Он всегда напряжен. Ощущение, что не только физически, но и морально.

– Это его обычное состояние, – с толикой грусти призналась она. – Закрытым он был всегда, но эта черта только усугубилась после случая с Волченковой. А теперь ещё и Алиса…

Оставшуюся часть тренировки фигуристы, под руководством тренера, выполняли парные элементы, пытаясь лучше почувствовать друг друга, подстроиться под внешние параметры, скорость и характер скольжения. Когда они, наконец, синхронно прыгнули двойной тулуп и сделали чистый выезд из него, Ольга Андреевна поощрительно похлопала в ладони, довольно улыбнувшись.

– Закончим на успешной ноте, – предложила она.

Евгений первым поспешил выйти с катка, торопливо надевая чехлы на лезвия коньков, а затем подошел к тренеру. Ольга Андреевна непонимающе посмотрела на него снизу вверх. Громов опасливо оглянулся на Татьяну и, убедившись, что та стоит достаточно далеко, снова повернулся к Ольге Андреевне.

– Ей не стоит знать, что это мой последний сезон, – безапелляционным тоном произнес он.

Татьяна стянула резинку с волос, распуская хвост, от которого начинала болеть голова и украдкой посмотрела на Евгения, который говорил с Ольгой Андреевной. Решив, что не стоит лезть в их разговор, Алексеева направилась в раздевалку.

– Спасибо за тренировку! До завтра!

– До завтра, Танечка! – ласково ответила Ольга Андреевна, выглядывая из-за Евгения, который так и стоял к своей партнерше спиной.