— Значит, ты вернулся, — произнёс Лука с удивлением, но точно не с радостью.

— Я вернулся и останусь до тех пор, пока Марселла хочет меня видеть.

— Посмотрим, — сказал Маттео, опускаясь на диван с фальшивой расслабленностью.

На самом деле мне хотелось всадить пулю в его высокомерную голову.

Я посмотрел на Луку с жесткой улыбкой.

— Я не хотел отсутствовать так долго, но мне нужно было уладить несколько дел после того, как поползли слухи о том, что я убил Эрла. Это намного усложнило жизнь. Многие люди хотят видеть меня мертвым. В том числе и нынешняя компания, я полагаю.

Лицо Луки оставалось чистым, ничего не выдавая.

— Несколько моих людей следили за тобой и видели, как ты искал что-то в старых тайниках Тартара.

— Мне показалось, что я заметил пару ублюдков на моем пути, — сказал я, пожав плечами. — Я искал деньги Тартара, если хочешь знать. Нет желания полагаться на твои деньги. Теперь у меня достаточно средств, чтобы найти жилье и купить новый байк и начать работать с твоими Головорезами, или ты передумал?

Лука сузил глаза.

— Если у тебя есть подсказки о возможных укрытиях сбежавших байкеров Тартара, то это все еще вариант.

— Не все члены Тартара представляют опасность. Многие были против плана Эрла, а некоторые даже стали одинокими волками, избегая участия. Эти люди могут быть полезными агентами. Нет смысла идти на ненужные убийства, когда вместо этого они могут стать союзниками. — я сделал паузу. — Но сначала нам нужно обсудить, кто слил информацию об убийстве Эрла. Либо ты отдал приказ распространить эту новость, либо твой контроль над людьми ослабевает.

Лука выглядел готовым задушить меня, но тут вошла Марселла, за которой следовал взбешенный Амо. Похожий на Луку парень лишь бросил на меня короткий взгляд, обменявшись взглядом со своим отцом, который я не смог прочесть.

Лицо Гроула было извиняющимся.

— Она настояла, чтобы я привёз ее.

— Ты можешь идти, — сказал Лука.

Гроул закрыл дверь. Как только он ушел, Марселла набросилась на отца.

— Не могу поверить, что ты все еще обращаешься со мной как с глупым ребенком. Я не ребенок. Но ты продолжаешь решать все за моей спиной и даже лжешь мне в лицо!

— Марселла, — сказал Лука низким, умоляющим голосом. — Я хочу защитить тебя.

— Так вот почему ты пытался сделать так, чтобы Мэддокса убили его старые друзья-байкеры, слив информацию о смерти Эрла?

Значит, я оказался прав. Витиелло играл в грязную игру. Я не очень удивился.

— Он сказал тебе это?

Лицо Марселлы покраснело, глаза стали большими. Она подошла ближе к своему отцу.

— Ты обещал! Я думала, что могу доверять тебе.

Ее голос дрожал, не только от гнева, и впервые в жизни я увидел намек на более мягкие эмоции на лице Витиелло, но они исчезли слишком быстро.

— Это разговор между нами двумя, — сказал Лука, прежде чем повернуться к остальным. — Сейчас же всем выйти.

Я поднял брови на его приказ, затем повернулся к Марселле.

— Ты хочешь, чтобы я остался?

Марселла на мгновение задумалась, но потом покачала головой. Лука выглядел готовым задушить меня до смерти за один только вопрос. Я послал ему натянутую улыбку, а затем последовал за Маттео и Амо из кабинета. Марселла умела вести себя со своим стариком, как никто другой. Если кто-то и мог заставить его прекратить попытки убить меня, так это она. Но меня определенно не устраивало, что я не могу просто отомстить, как это было в прошлом.

Но ради Марселлы я готов был попытаться, независимо от того, насколько это самоубийственно.

— Не думал, что ты вернешься, — сказал Маттео, когда мы оказались наверху в пустом баре. — Не пришлась по вкусу свобода?

— Пришлась, но Марселла мне нравится еще больше.

Амо насмешливо хмыкнул.

— Пока что. Ты ничего не знаешь о нашем образе жизни. Мы связаны правилами, которые тебе никогда не понять.

Возвращение в Нью-Йорк и работа в Фамилье означали для меня непривычные обязательства, и он оказался прав. Мое сердце всегда звало к свободе, но теперь оно тосковало по Марселле с каждым яростным толчком. Тем не менее, езда на байке и сопутствующая ей свобода были у меня в крови. Я уже скучал по ощущению езды бок о бок с другими.

— Так вот почему ты хотел убить меня, чтобы вернуть мне свободу? Трусливый поступок использовать других, дабы сделать грязное дело.

Амо вцепился в мое лицо с суровым выражением.

— Я бы убил тебя сам, прямо сейчас, и наслаждался бы этим, если бы не дал Марселле обещание.

— У тебя странное понимание выполнения обещания. Думал, только суки наносят удар в спину.

— Пошел ты, Уайт. Ты есть и всегда будешь грязным байкером и нашим чертовым врагом. Неважно, что ты говоришь Марселле и во что она хочет верить, ты в конце концов потеряешь интерес к моей сестре и вернешься к своим байкерским шлюхам.

Я шагнул ближе к нему, пока носы наших ботинок не столкнулись друг с другом. Хотя парню было всего пятнадцать или шестнадцать, он был мне по росту, а я уже был высоким.

— Твоя сестра это не та девушка, к которой кто-то может потерять интерес. Я всегда буду благодарить гребаного Господа, что она выбрала меня.

— Ты называешь похищение выбором?

Я наклонил голову.

— Она не выбирала, как мы встретились, но она точно выбрала быть со мной.

— И как только она вернется к цивилизованным людям, она поймет свою ошибку и бросит твою задницу.

Я жестко улыбнулся.

— Тебя ужасно интересует выбор мужчин твоей сестры. Если между братьями и сестрами есть что-то вроде Эдипова комплекса, то, скорее всего, он у тебя. Возможно, тебе стоит проверить это.

Маттео одобрительно засмеялся, явно наслаждаясь стычкой между мной и Амо. Последний, однако, вышел из себя и набросился на меня, его руки сомкнулись вокруг моего горла слишком знакомым способом.

Я вцепился в его пальцы, пытаясь вырвать их, но преуспел лишь в малой степени.

— Пытаешься быть похожим на своего старика, парень? Никто никогда не говорил тебе, что может быть только один главарь, и это не ты.

— Иди ты, Уайт, — прорычал Амо.

Я ухмыльнулся и ударил его головой. Боль пронзила мой череп, но, по крайней мере, хватка Амо ослабла.

— Ты труп, Уайт!

Глава 7

Марселла

Как только Мэддокс, Маттео и Амо вышли из кабинета, я направилась к папе.

— Не смотри на меня так, Марси. Он не понимает ни наших ценностей, ни наших правил. Байкеры живут беспорядочной и непостоянной жизнью. Семья для них ничего не значит, брак почти ничто. Я остаюсь при своем мнении. Он недостоин тебя.

— Многие члены мафии изменяют своим женам. Так они доказывают, насколько им дорога их семья? Какие у них ценности?

Отец покачал головой.

— Дело не в этом. Я хочу для тебя мужа, который будет относиться к тебе как к королеве. Я никому не позволю проявлять к тебе неуважение.

— Я тоже не позволю, — твердо сказала я. — Неужели ты думаешь, что я позволю Мэддоксу изменять мне? Или плохо относиться ко мне каким-либо другим способом? Я бы надрала ему задницу.

— Он похитил тебя.

— Пап, — сказала я раздраженно. — Мы это обсуждали. Это прошлое, и Мэддокс заплатил за него, и он докажет свою правоту в течение следующих месяцев и лет. У меня нет ни малейших сомнений на этот счет.

— Ты столкнешься со множеством негативных эмоций, если будешь с таким человеком, как он. Пресса, другие женщины, наше окружение в целом, они не примут это на доброжелательной основе. Я постараюсь, но даже моя власть имеет пределы, когда речь заходит о скандале такого масштаба.

— Я справлюсь. Люди будут клеветать на меня в любом случае. Я знаю, что люди будут говорить. Многие будут злорадствовать, когда увидят мое ухо и татуировку. Но я не позволю им заставить меня почувствовать себя плохо.