Мистер Зильберштейн. То ликера им, а то печенья…
Инспектор. Им? Вы же сказали, что он был один.
Мистер Зильберштейн. Кто один?
Инспектор. Тот, кто к вам заглядывал.
Мистер Зильберштейн. Ну да. То один, а то снова… одна. Да многие заходили! Всех разве упомнишь?
Инспектор. Как думаете, могли они убить вашего хозяина?
Мистер Зильберштейн. Кто?
Инспектор. Гости, домашние.
Мистер Зильберштейн. Все вместе? Все вместе, наверное, могли. Говорю же, правая рука у мистера Бриджстоуна…
Инспектор. А по отдельности? Кто-то конкретно?
Мистер Зильберштейн. А конкретно ни про кого не скажу. Не видел.
Инспектор. А что насчет служанки?
Мистер Зильберштейн. Вирджинии?
Инспектор. Может она? Расскажите о ней. Как она в дом попала?
Мистер Зильберштейн. А что о ней? Как попала? Так и попала. Прибилась однажды к мистеру Бриджстоуну на прогулке. Тощая. Ободранная. Вся трясется. Глаза гноятся. Блохи по ней так и скачут. Дали ей колбасы, так она весь двор загадила.
Инспектор. Это вы о служанке?
Мистер Зильберштейн. А о ком еще? Мерзкая тварь. На болонку совсем не похожа. Не знаю, как бы графиня ее забрала. Если только отмыть. Ну и дал мистер Бриджстоун объявление, что, мол, требуется для собачки компаньонка. Кормить, там, гулять и блох вычесывать. Вот Вирджиния и откликнулась. Добрая душа.
Инспектор. И что?
Мистер Зильберштейн. И то, что мистер Торчвуд ее невзлюбил. Пинал все время. Пару раз дверью прижал, а однажды пытался своим пикапом переехать.
Инспектор. Я про служанку.
Мистер Зильберштейн. А я про кого? Псина сдохла. А Вирджиния осталась. По дому помогает. Мистера Бриджстоуна, опять же, переодеть, переобуть… И послужить предметом этого, как его…
Сержант. Вожделения?
Мистер Зильберштейн. Да, сержант. Вдохновения. Он с нее картины рисовал.
Инспектор. Пейзажи?
Мистер Зильберштейн. Натюрморты.
Инспектор. То есть служанка к покойному хорошо относилась?
Мистер Зильберштейн. Да уж куда лучше. Ходила за ним, как привязанная, в рот ему заглядывала, чуть не с руки у него ела, только что хвостом не виляла.
Инспектор. Вы про служанку?
Мистер Зильберштейн. Про нее. Мечтала за него замуж выйти, дуреха.
Инспектор. А другие члены семьи?
Мистер Зильберштейн. Господь с вами, сэр. Они же и так родственники!
Инспектор. Они не могли желать смерти мистеру Бриджстоуну?
Мистер Зильберштейн. Из-за Вирджинии?
Инспектор. Ну не из-за собаки же!
Мистер Зильберштейн. Кто же их знает. Люди они не простые. Взять вот миссис Гриншоу. Все ее зовут теткой. Даже мистер Бриджстоун так звал, хотя она ему какая-то сестра троюродная, что ли, а мистеру Фрилодеру и мисс Мидлэйдж вообще в прабабки годится. Так она, мне кажется, не только из-за собаки, из-за мухи горло порвет. Такой характер, скажу я вам, сэр…
Инспектор. Так, так…
Мистер Зильберштейн. Она инвалид. Колясочница. Сейчас-то ходить сама не может. А в молодости, говорят, бегала.
Сержант. Трусцой?
Мистер Зильберштейн. Может быть и трусцой. За мужчинами. Вешалась на каждого встречного в брюках. Но сама была не то, чтобы писаная красавица… или хоть немного привлекательна… Безобразна была как смертный грех. Ну и оттого вешалась совершенно без взаимности. Ну вот, вешалась она, вешалась, вешалась, вешалась, да и…
Сержант. Повешалась?
Мистер Зильберштейн. Озлобилась. Прямо сохнуть стала от злости. Сначала большой палец на правой ноге. Потом вся ступня, потом до колена, потом другая нога. Так и усохла снизу до пояса. Решила брать, если не молодостью и красотой, то этим, как его, обо…
Инспектор. Обаянием?
Сержант. Обонянием?
Мистер Зильберштейн. Обоими. Угрозами и шантажом. Тут дело пошло. От одного счастливого брака к другому, еще более счастливому. Сорок лет. Семь раз овдовела. Пятеро мужей пропали без вести. Трое в психушке. Но сейчас ей не до браков. Судится с родственниками бывших мужей. Они коллективно обвиняют ее в домашнем насилии и доведении до самоубийства. Адвокаты ее почти разорили.
Инспектор. Ну а мисс Мидлэйдж?
Мистер Зильберштейн. Она какая-то внучатая племянница мистеру Бриджстоуну, что ли. Мамаша ее была ученая. Искала какое-то недостающее звено. Между человеком и нашими предками.
Сержант. Покойными?
Мистер Зильберштейн. Вымершими. Чупакабру какую-то искала. Бигфутовую. Пещерного этого, как его… ящура.
Сержант. Ящера.
Мистер Зильберштейн. Точно, сержант, пращура! Все время жила где-то в Африке среди ископаемых обезьян. Связалась там с кем-то из них. Забеременела, конечно
Сержант. От обезьян?
Мистер Зильберштейн. От туземцев. Поначалу еще приезжала. За спичками, там, крупой, порохом. А потом перестала. Связь с ней прервалась. Говорят, сгинула там, во мраке прошлых веков. Так что мисс Лиза родилась здесь уже без нее.
Инспектор. Как же можно родиться без матери?
Сержант. Из пробирки, сэр? Путем телемедицины?
Мистер Зильберштейн. Последний месяц беременность донашивал кто-то из соседей. То ли миссис Бейтс, а то ли мистер… А то ли оба, по очереди. Так что сразу после родов малышка осталась предоставлена сама себе. Сама за собой и ухаживала. Кормила грудью, подгузники меняла. Вот так, с детства и считала себя собственной дочерью. Вырастила, воспитала, обучила грамоте, макраме и основам численного моделирования стохастических процессов. А как подросла, так и стало ясно, что вся пошла в мать.
Сержант. Сбежала в Африку?
Мистер Зильберштейн. В Сибирь. Вернулась – никто узнать не мог. В мужской потрепанной одежде. Насквозь пропахла дымом, водкой, чужим потом. Похудевшая. Грязная. Голодная. Волосы всклочены. Борода не чесана.
Инспектор. Какая борода?
Мистер Зильберштейн. Черная, с крошками, с проседью.
Инспектор. Но она же блондинка? Я видел ее в столовой.
Мистер Зильберштейн. То-то и оно.
Инспектор. Понятно. А мистер Фрилодер?
Мистер Зильберштейн. А вот он, как раз, брюнет.
Сержант. Нас интересует, что он собой представляет как личность.
Мистер Зильберштейн. Ничего особого и не представляет. Он дальний родственник мистера Бриджстоуна. Его родителями была пара престарелых гомосексуалистов. Впечатлительные были люди. Ждали ребенка тридцать лет, а пережить его рождение не смогли. Передозировка эндорфина. Острая. Поэтому родился он сразу и круглым сиротой, и полным идиотом. До пятнадцати лет воспитывался пациентами местной психушки. Не мог ходить, говорить и хоть как-то себя обслуживать. Но вот фамильная тяга к творчеству проявилась в полную силу.
Инспектор. Тоже в рисовании?
Мистер Зильберштейн. В бухгалтерии. Рисовать он тогда не мог. Путал цвета.
Сержант. Красный с зеленым?
Мистер Зильберштейн. Черный с белым. А красный со звуком. А зеленый с формой. А синий с расстоянием.
Инспектор. Странный дальтонизм.
Мистер Зильберштейн. Да какой там дальтонизм. Говорю же, кретинизм полный.
Инспектор. Ну а сейчас он чем занимается?
Мистер Зильберштейн. Бизнесом. Помогает мистеру Бриджстоуну
Инспектор. А что доктор? Что вам о нем известно?
Мистер Зильберштейн. Он у нас недавно. Года три. Раньше-то у нас не было врача. Народ и не болел. Умирали, конечно, но совершенно здоровыми людьми. А если и были у кого проблемы, те шли к отцу Броунсу. Но он всех лечил одинаково. Рукоприкладством.
Сержант. Бил, что ли?
