— И пяти минут достаточно, — поспешно отвечает Харучиё, уверенно взглянув на рядом сидящего парня. Ему кажется или Майки переоделся? В дорожную одежду. Опасения подкрадываются к измученному сознанию.

— Отвезешь меня в аэропорт.

Вот и все. Снова они не увидятся хер-знает-сколько времени. Снова Санзу будет купаться в грязной крови, копаться в себе и пытаться заполнить образовавшуюся пустоту таблетками. Для правой руки он видит чертовски мало своего босса.

— Конечно, — подавив в себе все чувства, кивает он.

Может быть, Ран Хайтани и не такой плохой способ забыться? Подобных расставаний будет еще не один и даже не десять раз.

Руки холодеют от мысли, что не увидит Майки еще столько. Хочется обнять и не отпускать. Хочется умолять у колен, чтобы не уезжал. И необходимо решаться сейчас.

— Поехали, — по истечению пяти минут, Майки хочет подняться, но вдруг Харучиё хватает его за руку, заставляя сесть обратно. Сердце бешено стучит, когда Майки впивается в него своим темным взглядом. — Не сможешь вести машину?

Парень отрицательно качает головой. Сейчас или никогда. Ему так не хочется расставаться с ним, хоть и на неопределенный срок.

Кое-как привстает на локтях, по-прежнему не отпуская руку Майки, и наклоняется к нему, чтобы поцеловать. Санзу накрывает потрескавшиеся чужие губы и медленно пробует их. Выходит сухо, вяло, но по-своему нежно. До Майки не сразу доходит произошедшее, поэтому он не реагирует вообще. Харучиё наслаждается этими мгновениями, мысленно готовясь к худшему, и отрывается, ожидая реакции.

Да, он сам, черт возьми, не знает, зачем решился на это, между ними и так все было прекрасно, если подумать. Бывало временами они лежали вместе в молчаливых теплых объятиях, проводили время на крышах, катались по городу.

Да, не разговаривали практически, но им и не нужно вовсе. Между ними особая связь. И Санзу, кажется, сейчас все испортил.

Вот только Майки не бьёт его по лицу, не злится, не вытирает губы с отвращением. Просто смотрит безразлично, пробираясь своим пугающе черным взглядом прямо в душу, и его лицо абсолютно ничего не выражает.

Пользуясь отсутствием реакцией, Санзу решает довести свое безумство до конца: ему ужасно тянет к нему и более сдерживаться он не мог. Детская глупая мечта по-тихоньку превращается в реальность.

И не важно, что в детских грезах Майки всегда целовал его так же страстно, как и когда проявлял себя в роли сильного лидера.

Харучиё страшно до чертиков, боясь сделать что-то не так, но все же целует мокро, глубоко и очень чувственно. Лезет с языком, стараясь запомнить навсегда его вкус. Хочет прижаться к нему, но боится, что отпугнет.

Майки же сидит, как безвольная кукла, позволяя творить с собой что угодно. Нет, не совсем так.

Майки разрешает. Майки наблюдает за всеми его действиями.

Желая доказать, что он способен подарить намного больше удовольствия, опускается на пол, оказываясь на коленях перед ним.

Спина жутко саднит от свежих ран, голова кружится, сердце бешено бьётся — несмотря на это все, Санзу уверенно разводит ноги Майки в стороны и позволяет себе рискнуть слегка задрать кофту Майки, чтобы припасть к напряженному прессу губами. Затем скользит дорожкой поцелуев к паховой зоне и замечает ниже пупка пушок светлых волос. От этого его начинает трясти: только он доходил до такого, только он увидит то, что не позволено другим, только он.

И самое важное — Майки разрешает.

С едва скрываемым волнением, не сводя взгляда с лица Майки, он тянет резинку штанов и медленно проводит языком по ткани боксеров, чувствуя, что чужой член наполовину стоит. Боже… от стольких ощущений он готов снова упасть в обморок.

Прежде чем приступить к следующим действиям, Харучиё глядит на него из-под опущенных ресниц, как бы спрашивая разрешения. Еле заметный кивок срывает с него все тормоза.

Их связь только что стала на десяток оттенков темней, грязней и порочней.

Подумать только, что Майки, который, казалось бы, на памяти Санзу почти никогда не проявлял никакой сексуальный интерес, только что позволил ему отсосать. Это волнует, будоражит и пиздец как заводит. От переизбытка всего чего только можно, он уже готов кончить.

Дрожащими пальцами он высвобождает из боксеров член Майки и сглатывает образовавшиеся слюни, как только видит его. Пару раз ведет ладонью по стволу, а после жадно скользит языком по уже возбужденному органу.

Все время не сводит взгляда с Майки, который до сих пор не выдал никаких эмоций. Только глаза и без того черные-черные сверкнули чем-то будоражаще-опасным.

У него самого все горит от безумного желания, но важнее всего сейчас его король. Король, который сидит будто на троне, и свысока смотрит на него своим безучастным взглядом.

Теперь, когда член Майки полностью заполняет рот Санзу, их связь окончательно и бесповоротно превращается во что-то новое, по-настоящему темное и порочное. Теперь они связаны, и очень сильно.

Внезапно пальцы Майки хватаются за слегка влажные волосы Санзу, побуждая того взять поглубже; он давится слюнями, чувствуя, как тошнота подступает к горлу, но держится до последнего. Осознание того, что, вероятно, для Майки он единственный в этом аспекте, заставляет чувствовать себя особенным.

И, когда Майки откидывает голову назад, прикрывая глаза, от приближающегося оргазма, Санзу буквально кончает в штаны от прекрасного выражения его лица, но продолжает полностью брать в свой рот чужой член.

Пару резких толчков и Майки, зажмурившись, кончает ему в рот с тихим стоном. Со странным удовольствием Харучиё все проглатывает, облизывая остатки с губ.

На какое-то время в гостиной воцаряется тишина. Слышно лишь их тяжёлое дыхание. Честно, Санзу не знает, что чувствовать после всего, что произошло между ними. Его одолевает масса различных эмоций: начиная от стыда и заканчивая удовлетворением.

Первым приходит в себя Майки, который окидывает взглядом покрасневшего Санзу:

— И что ты хочешь?

— Останься, пожалуйста, — выдавливает он, накрывая чужую ладонь. Да, это его искреннее желание в данный момент, несмотря на одолевшие чувства.

Майки раздумывает над его словами, при этом абсолютно ничего не выражая, и, кажется, придя к чему-то, привычном тоном приказывает:

— Отнеси меня в ванну.

И хотя Санзу не совсем понимает, как теперь относиться к нему, к его единственной незапятненной части поганой жизни, их связь, запачканная еще и похотью, стала только сильнее.

И вообще. Как будто бы связь, запачканная убийствами и насилием, совершенно невинна.

Комментарий к Часть 3

прощу прощения за ожидание. надеюсь, вам понравится… для меня немного тяжеловато вышло. очень переживаю, но с самого начала я так и планировала. спасибо за прочтение!

upd: повезло же мне выложить главу, когда фикбук лёг :’)

========== Часть 4 ==========

Ледяные капли дождя нещадно бьют по лицу. Наверное, наказывают за пролитую чужую кровь. Ран Хайтани с холодным равнодушием смотрит на остывшее тело с зияющей дырой во лбу. Единственное, о чем он жалеет в данный момент, так только о том, что кровь ублюдка попала на его лицо, пиджак, воротник рубашки даже.

Ветер на пристани тоже желает наказать его — бьет невидимыми хлёсткими пощечинами, только все зря. Урок следовало преподать, когда его папаша в качестве церемонии принятия в семью заставил забить насмерть их врага.

От проклятых дождя и ветра мужчина только морщится и плотнее кутается в промокший насквозь пиджак. Очень хочется достать сигарету из заднего кармана брюк и с удовольствием затянуться дымом, но на пути к этому его прерывают. С лёгким раздражением он достает из неприятно мокрого пиджака телефон, мысленно проклиная человека, который очень не вовремя позвонил ему.

Однако раздражение снимает рукой, как только видит на дисплее имя абонента.

«Санзу».

Какое-то время он разглядывает экран телефона, подставив его под противные дождевые капли, которые размывали имя звонившего. Любопытно, что могло ему понадобиться? С той самой встречи прошел почти месяц, за который они от силы виделись два раза.