– Перед этим накапай немного сока лайма себе между большим и указательным пальцем и щепотка соли сверху.

Выполняю все так, как посоветовала подруга.

– Затем сначала слизываешь соль, только потом пьешь. И пей на вдохе. ― Киваю, силясь не бросить это дело на полпути. До этого я пила безобидный алкоголь: пиво, вино, шампанское. ― Давай вместе напролом.

Так даже лучше будет. Наверное. Переплетаем в районе сгиба локтя руки, подносим к губам стопку и на отсчет раз-два-три, слизываем соль и закидываемся текилой, продирающая в секунду мое горло. Вдыхаю пропитанный воздух потом и дешевыми духами, вот только это помогает вызвать диссонанс… Вот черт!

– Закуси лаймом!

Беру его в руки и впиваюсь губами в сочную горчинку вперемешку с терпкостью хвойных ноток лайма, которая помогает сбавить жар в глотке и принести резкий, но приятный, удар в голову.

– Ух.

Смесь гремучая и очень растопляющая. Оковы сбрасываются с моих плеч.

– А ты говорила: «Не буду, я же слабачка». ― Толкаю Костину локтем в бок, а та шипит. ― Ауч.

– За слабачку, ― пожимаю плечами, будто ничего не произошло. ― Кстати, наряд твой очень экстравагантный. Мне нравится.

Рыжая бестия опускает глаза вниз, деликатно оценивая свой наряд. Костюм-дождик состоит из жакета, под которым ничего нет, поверьте и лифчика тоже, черных брюк и белых босоножек на высоких шпильках. С образом она поработала за короткий срок быстро, к тому же где она достала редкий жакет. На звездах можно такое увидеть. Это я надела платье с вырезом в виде ромба над грудью, также в районе боков, обделанные сеточкой, с длинными рукавами и длины ниже середины бедра. Не разделяю тенденцию экспериментировать с одеждой и одеваться под стать моде.

– Спасибо, солнце.

– Откуда жакет? ― Еще раз рассматриваю стол в поисках того коктейля, приглянувшегося мне, тяну руку и беру его. Лера ничего не говорит, значит, разрешено. ― Не говори, что ты ограбила знаменитость и теперь тебя ищут.

– Ха, нет. У Светки Городецкой позаимствовала. Помнишь ее?

– Которая всегда ходила в очках и заплетала косички? ― Ловлю ртом соломинку, втягиваю немного сладкого напитка и отвечаю: ― Такую не забыть.

– Она же теперь модель.

– Вроде как собиралась поступать в технический университет, ― задумчиво тяну, припоминая пятилетнюю давность. ― Неужели стала настоящей архидеей?

– Еще как. Я ее, когда увидела, обомлела от внешнего вида: глаза заостренные в уголках, еще и обрамленные изумрудом, губы пухлые, скулы выразительные, щеки впали, кожа бархатистая, фигура как Кендалл Дженнер, а походка статной львицы. И это еще не все…

– Боже, у нее там светская жизнь началась, ― фыркаю, отставляя бокал и повернувшись к Лерке, чтобы внимательно продолжить слушать.

– Она замужем за Никитку Гузько.

– Что? ― приоткрываю рот, а уголки губ приподнимаются. Вот это поворот. ― Быть такого не может. Он же…чудиком был.

– Был два года назад. Сейчас спелая клубника…

– Фу. Твои сравнения немного деформируют представления…

– И говорят, что в ближайшие месяцы задумываются о пополнении семейства. Представь? Восемнадцать лет обоим, а уже живут себе припеваючи и размножаться собрались. Хорошо живут.

– Это точно.

Облокачиваюсь об спинку дивана, руку закидываю на подлокотник, чувствуя прилив временной безмятежности. Мышцы тела настолько перестали трястись от проблем, что я позабываю обо всех неурядицах и отключаюсь от реального мира. Все решится завтра. Есть сейчас. И нужно уметь «сейчас» не просиживать в стенах своей каторги.

– У меня есть тост.

– О-о-о, я вся во внимании. ― Девушка берет на этот раз ром и, удобно расположившись, выжидает моих слов.

– Пусть в этой жизни мы полные неудачницы, у нас нет всех этих жакетов с дождиком, работы в модельном агентстве, тем более парня-красавчика, с которым захочется ребенка, но мы с тобой отличные подруги.

– Подруги-сучки, ― добавляет Лера.

– Верно. Мы есть друг у друга. Сильные, независимые и красивые подруги. Давай поклянемся, что никогда не будем забывать друга друга!

– Никогда не забывать друг друга! ― вместе выкрикиваем повторно мои слова. Я делаю несколько глотков коктейля, она ― закидывается ромом.

– Если тебя уже так нехило понесло, то стоит сделать повторный круг, ― сипит девушка, долькой лимона сбавляя привкус горечи. ― Как думаешь?

– Отличная идея, ― расплываюсь в довольной улыбке.

– Официант!

Ладно, одно правило я все же сегодня нарушила. Остальных двух я все еще четко придерживаюсь.

Ну, по крайне мере собиралась придерживаться.

Все-таки не выпивать так часто ― сильно пошатывает трезвость. Я буквально вымотала себя эйфорическим закидыванием в желудок всяких разновидностей выпивки. Вот это да… Перед глазами стоит пелена, а тело не совладает в разумом.

Стоило немного сбавить обороты.

Теперь приходится отсиживаться, ибо, встав с места, легко грохнусь пятой точкой обратно на кожаную обивку дивана. Надо будет записать в свой ежедневник напоминание, чтобы НИКОГДА не вестись на поводу Костиной. Недаром все рыжие бывают хитры по своей природе. Не подумайте, что я пытаюсь как-то оскорбить свою подругу, просто это всем давно известный стереотип.

Позволяю себе расположиться в удобной позе, чтобы в голове не было ядерной войны от передоза алкоголя, и слежу за активностью людей. Среди них нахожу Лерку, которая танцевала уже с каким-то парнем. Сквозь темень и вечно гуляющих лучей трудно было разглядеть лицо, да и мне было незачем. Они двигались плавно, явно не подстать музыки, вечно перешептывались и лицезрели друг друга с первобытной страстью. Так бывает, когда от нахлынувших чувств в тебе просыпается огонь, распространяющийся по всем эрогенным участкам кожи. Ты плавишься, трудно дышишь и забываешь обо всех вокруг ради одного ― окунуться в бездну. Я никогда такого не испытывала, но знала по опыту Костиной, ведь страсть рождается от первой искры, которая зажигает все моторы в твоем чувствительном теле.

Продолжаю глазами дальше шестерить по залу и как-то устремляю свой взор на второй этаж, где оперившись об перила, стоял молодой парень и удрученно рассматривал толпу. Из-за кепки, опущенной на глаза, мало что можно было разглядеть, кроме как сложенной фигуры: широкие плечи, узкая талия и перекатывающиеся под черной водолазкой груда мышц. Очередной любитель заниматься в зале. К тому же…весь его образ был манящим, ― черный стиль, как пожирающая тьма твою душу. Не исключительно, дам это притягивает. Нам кажется, что в этом мужчине таится много неразгаданных секретов и шрамов на сердце, хотим познать натуру и позволить ему довериться нам. Но они никогда не откроют свою душу малознакомым девушкам. И порой мы ломаемся, когда пониманием, забыть уже не сможем…

Самое печальное это то, что я сама заинтересовалась о нем. Мне, правда, стало любопытно, кто же он такой? Почему ходит в клубе с головным убором? Почему во всем черном? Что его тяготит? Ненормально для подвыпившей меня. В трезвом состоянии я бы не стала дольше положенного на него глазеть.

Парень берет за козырек кепки, приподнимает ее и еще ниже опускает, лишая рассмотреть лицо. От кого интересно, он скрывается?

– Уф, не думала, что он окажется таким горячим танцором.

Рядом с громкой отдышкой падает подруга, развевая чары гипноза. Хлопаю как дурочка ресницами и поворачиваюсь к Лере. Мысленно обязуюсь перестать смотреть на человека, кто волновать меня не должен всякими дурацкими вопросами и фокусирую внимание на танц-поле.

Нашла за кем следить, Азалия. Надо меньше пить.

– Вы смотрелись как два влюбленных голубка, ― подкалываю ее, лишь бы отвлечься от желания снова посмотреть на второй этаж. ― Могла бы и с ним переспать. Вроде бы симпатичный парень.

– Ключевое слово «вроде бы»… Он слишком глуп. Мне таких в постели не надо, а то вдруг от него залечу, потом мучайся с недоучкой.