– Лера, дети же цветы жизни. К тому же фундамент воспитания и обучения с младенческого возраста определяет склад ума ребенка. Не стоит говорить о генетике, она здесь зависит от силы двадцать-сорок процентов.

– Отключите, пожалуйста, умника. Верните мне выпившую Азалию, ― соединив ладони и разместив перед грудью, молится Лера. Я хихикнула.

– Я сижу перед тобой, дорогая.

– Сидишь целый час, но ни разу не танцевала. Прыщи на твоей чудесной заднице появятся, ― бухтит подруга и затягивается каким-то коктейлем. Даже не вдавалась в подробность о названиях. ― Надо развеется. Когда еще мы сможем выбраться и повеселиться так хорошо?

Признаюсь, я еще никогда так в жизни не веселилась, это не беря в расчет местоположение и условия. Впервые мне было легко разговаривать на знакомые темы с подругой, выпивать, выговаривать всякую ерунду, шутить, смеяться, фоткаться, рассматривать парней, заговаривая на неуместные темы. И хотелось бы когда-нибудь повторить. Только уже с другой геолокацией.

– Не знаю, ― поджимаю губы.

– Во-от, так что мы…

– Друзья-друзья! Давайте вместе с вами ненадолго прервемся! ― Музыка резко затихает, удаленно играя на втором плане, и на сцену выходит мужчина лет тридцати в футболке с английской подписью, светлых джинсах и смешных очках в виде звезд. Некоторые люди громко возражают, но их заглушает речь ведущего. ― Никуда только не расходимся. У нас для вас есть предложение, как разбавить монотонность танцев. Также это дает возможность встретить свою половинку, ― загадочно договаривает. ― Объявляется конкурс на «Лучший горячий танец». Правила очень просты: выходят желающие поучаствовать, потом с помощью жребия мы находим вам пару, и в конце ― каждая пара должна представить свой танец, а зрители у нас будут жюри. Приз останется засекречен. Ну, что? Как вам идея? ― Громкоголосость разрывает черноту клуба. ― Слышу, многим приглянулось. Так что, вы готовы?

Все громко кричат «Да». Видимо, их заинтриговала такая игра. Хотелось бы посмотреть, на что парочки готовы ради бурных оваций и неизвестного приза.

– Что вы хотите? ― орет в микрофон ведущий, заставляя уши вянуть.

– Танцев парочек, ― вместе выкрикивают остальные.

– Оу, идея заманчивая. Ты должна пойти, ― резко выдает Лера, даже не повернувшись ко мне и приготовившись стартовать.

– Я? Ни за что!

– Пойдешь-пойдешь. Не киснуть же тебе оставшиеся часы, а так с кем-то потанцуешь. Может быть, будет твоей судьбой.

– Нет! ― отвечаю, выразительно мотнув головой. ― Я не хочу быть центром внимания…

Лерка цокает языком, встает со своей места, поправляет пиджак и наклоняется ко мне, обхватывая мою кисть стальной хваткой.

– Будем из тебя выбивать весь дух крепостничества… Не бойся, я буду рядом.

Не успеваю понять смысл ее слов, как меня дергают и начинают тянуть в сторону сцены. Несколько молодых людей кучковались перед сценой: парней было больше, нежели девушек. Стараюсь изо всех сил оторвать пальцы Костиной от кожи, но здесь явно понадобиться ножовка. Это рука похожа на лапу хищника.

И чем ближе мы подходили к сцене, тем острее я ощущала себя не в своей тарелке. Между лопатками собралась легкая испарина от волнения. За спиной ощущалось скопление глаз, провожающие нас. Сделала очередной выпад, дернувшись в другую часть зала, и промахнулась, поднимаясь с Лерой по ступенькам.

– А вот еще подоспели юные леди. Занимайте места с другой стороны сцены…

Всем было все равно, что меня сюда затянули силой. И как только мы встаем за спинами других девушек, мою руку, наконец, отпускают.

– Ты спятила! ― начинаю свою тираду, массируя поврежденный участок кисти. ― Я не хочу в этом цирке принимать участие!

– Успокойся. Всего лишь потанцуешь на глазах сотни людей. Это же тебе не полстраны… ― Говорит так уверенно, будто для нее это обыденность и вовсе не унижение.

– Ты поплатишься за свою дурость, Лера.

Опускаю глаза вниз и встаю так, чтобы меня здесь не существовало.

– Я тебя тоже люблю, ― приобнимая, говорит она.

– Вижу, у нас равное количество. Думаю, желающих больше нет. ― В ответ тишина. ― Тогда запускаем наш конкурс. Сейчас каждому парню и каждой девушки дадим половинки разных фигур. По моему сигналу вы должны будете показать их и найти свою пару. Затем вдвоем вы выходите на танц-пол, где и начнется веселье.

Да уж, веселье.

Принимаю половинку от фигуры и детальнее ее рассматриваю, отмечая, что это звезда. Как символично. После этого по сигналу ведущего мы поднимаем вверх вырезки, и каждый начинает бродить по сцене в поисках заветной другой части от целой фигуры. Музыка ударяет по вискам. Девушки, довольные своей половинкой, уходят вместе с парнями на танц-пол, что становится проще найти своего напарника. Лерке достается тот, с кем она до этого танцевала, и, провожая ее тяжелым взглядом, я не замечаю перед собой человека и врезаюсь ему в грудь. Упс.

Медленно поднимаю взгляд на парня, встречаясь со сверкающими глазами, спрятанные в тени кепки. Мое сердце делает кульбит, опускаясь к самым пяткам и возвращаясь на место с ударом в ребра. Боже. Проникающий свет под козырьком кепки вычерчивает очертания волевого подбородка, расходящийся в заточенные углы челюсти. Ровный, приплюснутый нос придает ему мужское очарование. Идеально сложенные губы, что, если к ним прикоснуться, потонешь в спектре необъятного поцелуя. Только глаза остаются для меня загадкой, словно скрытая пещера, хранящая в себе драгоценности.

Он вблизи кажется сумраком. Весь холодный, настороженный и отстраненный.

И он…мой партнер по танцу.

– Зачем ты надел кепку? ― спрашиваю его, нарушая первая недомолвку между нами, и ударяю мысленно себя по лбу. Господи, что за тупой вопрос? Знакомиться нужно не так, Азалия. Из тебя никудышный собеседник.

Позади него мужчина просит нас пройти на танц-пол и продолжает о чем-то глагольствовать. Я его даже не слушаю. Полностью погружена во власть тени.

Парень наклоняет голову набок, давая возможность проникнуть свету на кожу лица. Долго молчит, пристально смотря в глаза, но все же отвечает:

– Удобно. Таков мой образ.

Голос. Такой необычный. Грозный. Утробный. Заставляющий мои поджилки задрожать от неконтролируемого прибытия теплой волны. От такого голоса всегда трепещет внутри что-то и сводит тебя с ума. Если он не окажется актером, тогда я представить не смогу его в роли сантехника или же экономиста. Ведь часами захочется слушать один и тот же тембр, вызывающий дрожь во всем теле.

– Прятаться от людей? ― уточняю, заметив, насколько близко мы стоим друг другу. Я в любую секунду могу до него дотронуться, но это нарушение личных границ. А еще от него веет опасным жаром вперемешку с дорогим парфюмом. Точно какая-то знаменитость.

– Нет. Просто люблю интриговать дам, ― приподнимает один уголок губ, наклоняясь ближе. ― Их манит таинственность.

– Что ж, тебе это удалось…

Нас прерывают, когда прямо толкают к остальной кучке пар. Неуклюже спустившись с лестницы, при этом чуть не упав, отдергиваю платье и со вздернутым подбородком иду вперед. Никогда прежде не чувствовала себя куском мяса, которого воротят и режут как хотят. Лишь бы продержаться до окончания этого безобразия.

Краем глаза улавливаю, что спутник, засунув руки в карманы брюк, в развалку идет рядом со мной, игнорируя искоса скользящие взгляды девиц. Из него получается превосходный искуситель женских сердец. Приманивает нарочно внимание, игнорирует, тем самым подстегивает их неустанно таращиться и обдумывать ходы наступления. Женская система ― коварная вещь. Мы можем менять стратегии за секунду, переводить стрелки и фантазировать. И смею предположить, сколько механизмов работает в головке молодой девушки.

– У пар есть всего десять минут на то, чтобы обдумать, каков вид танца они будут исполнять. Время пошло!

Не до конца остановившись, решаю, сразу же задать вопрос по поводу танца, вот только повернувшись, ударяюсь об его грудь, и меня тут же отбрасывает назад. Сильные руки успевают поймать, ухватившись за талию, и неожиданно прижимают к себе плотнее. Ахаю и вцепляюсь в водолазку. От него веет опасной близостью, заставляющее мои колени задрожать, взгляд заметаться по чертам лица, которое в данную секунду на ничтожно близком расстоянии. Вблизи он еще красивее.