— Нет, Эдвард!!!

Я увидел себя, пьющего кровь, мёртвую Беллу, и всю школу, которая за этим наблюдает. Мы раскрыты. Мои глаза снова красные. Видение отрезвило, и я смог побороть наваждение, рывком поднимая Беллу и вставая сам. Отвернулся и глотнул как можно больше воздуха, стараясь поскорее избавиться от её манящего аромата. Посмотрел на машину Тайлера и, пока никто не заметил, рукой подправил вмятину. Теперь она не была такой огромной и вполне могла остаться от столкновения с человеком, а не с живой скалой, которой был я. Да, вот так, и никто не видел. Я оглянулся и столкнулся с горящим взглядом карих глаз.

Белла

Всю биологию просидела как на иголках. Мы оба словно ходили по тонкому льду. Я поддалась очарованию романа и стала чуть смелее и даже наглее чем обычно. Я…флиртовала? Флиртовала со смертельно опасным хищником. И мне это нравилось! Я чувствовала, что удивляю его, заставляю ломать голову над моими ответами и внутренне ликовала. Эдвард Каллен, не желающий меня сожрать, или хотя бы делающий вид, что не хочет, оказался чертовски притягательным. Я всё время забывалась в его обществе.

Прикосновение его холодных пальцев обожгло словно кипятком. Меня пронзило, побежало по позвоночнику, давно забытое, но такое знакомое по прошлой жизни, чувство. Между нами было Предвкушение, которое бывает лишь тогда, когда впервые притрагиваешься к неизведанному миру другого человека. Когда подсознательно уже знаешь, что этот человек не просто так, не проходящий. Что он — нечто большее в твоей судьбе. И между вами повисает оно — жаждущее, хрупкое, но ощутимое Предвкушение Познания. Оно или есть или его нет, и не знаю как Эдвард, а я его не упущу.

Спалось мне сегодня плохо. Во сне Эдвард говорил со мной о чём-то, гулял по лесу, а потом стал уходить. Я старалась догнать его, но он шёл слишком быстро, пока не превратился в размытый силуэт. Я проснулась.

За ночь сильно похолодало, ледовая корка покрыла всё вокруг. Я чуть не убилась, пока добралась до пикапа, чтобы обнаружить, что Чарли поставил на него цепи. Мой заботливый отец. Он никогда не говорил, что любит меня. Но умел сказать это вот так. Гораздо красноречивее, чем Рене, со всеми своими заверениями.

Я села в машину со всей возможной осторожностью, на минимальной скорости отправилась в школу. А на стоянке меня ждал сюрприз. Он выглядел как Бог, и моё сердце предательски забилось, а в животе стало тепло. Он стоял напротив того места, где я обычно оставляла авто. Значит, ждал меня. Я собрала все силы, чтобы не начать предательски улыбаться во весь рот. Нет, нужно держать себя в руках.

Я заглушила мотор и со всей доступной мне осторожностью вышла из машины. Надела рюкзак, захлопнула двери и стала осторожно двигаться к Эдварду, обходя машину сзади. А дальше всё завертелось. Глаза Эдварда на миг стали дикими и он, размытой тенью, рванул ко мне, чтобы притиснуть вдруг к твёрдому как камень животу и развернуться вместе со мной. Тут же я почувствовала сильный удар в спину, услышала скрежет и грохот, и мы упали на лёд. Эдвард приземлился на плечо, меня лишь слегка тряхнуло, но я отчётливо почувствовала, что в тех местах, где его руки сжимали меня, останутся синяки. Я лежала на льду, чувствуя холод и ощущая остро глубокое дыхание вампира. Секунда, и Эдвард рывком поднялся на ноги, без труда подняв и меня. Я, пребывая в шоке, не могла оторвать от него взгляда. Он же, быстро мотнув головой, так быстро, что я едва уловила движение… выправил вмятину на машине Тайлера. Рукой. И посмотрел на меня. Его глаза были чернее ночи, ноздри раздувались…и тут к нему подлетела Элис.

— Эдвард? Ты не ушибся, как ты?

И она заставила его повернуться ко мне спиной. Выглядело это так, словно ничего ей не стоило, и Эдвард, не менее шокированный, чем я, автоматически выполнил нужное действие. На самом деле, я думаю, это было не так просто. Но Элис должна была быть не менее сильной, чем Эдвард, ведь она тоже вампир. Додумать я не успела, Тайлер выбрался из машины и стал извиняться, затем налетели остальные ученики, нас с Эдвардом потащили в медпункт, где я и познакомилась с Карлайлом.

Если среди вампиров и был кто-то прекраснее Эдварда — это был Карлайл. Если бы у Эдварда был шанс повзрослеть и возмужать, он бы стал таким. Карлайл был заматеревшей версией Эдварда, и если бы я не знала, что Эдди не его родной сын, очень сильно бы в этом засомневалась. Доктор осмотрел меня и сказал, что стоит немедленно отправиться домой и отлежаться. Выписал успокоительное, вручил рецепт моему отцу, который уже успел прибыть на место событий. После чего оставил нас. Хотя я видела краем глаза, что Карлайл прислушивается к нашему с отцом разговору.

— Так что произошло, Белла? — Чарли нервничал, но он оставался шерифом, и должен был снять с меня показания, как с одной из потерпевших. Эдварда он уже опросил, пока меня осматривал врач.

— Я точно не знаю, пап. Я обходила машину, хотела поздороваться с Эдвардом и ребятами. Он стоял ближе всех к моему парковочному месту, — я сглотнула, — а потом вдруг схватил меня в охапку и повалил на землю. Когда мы поднялись, я увидела, что совсем рядом с нами машина Тайлера, его занесло на льду. А потом поняла, что если бы не Эдвард, то могла погибнуть.

Тут меня начало трясти совершенно не наигранно. Пришёл адреналиновый откат. Доктор Каллен дал мне выпить воды и заставил проглотить какую-то таблетку. Отец закутал меня в одеяло и, приобняв за плечи, повёл прочь из медпункта. Сразу на выходе стоял, прислонившись к косяку, Эдвард. Мы приостановились, я кивнула и, с трудом, через стук зубов выдавила, подняв на него взгляд:

— Спасибо!

Он внимательно посмотрел мне в глаза и кивнул. Отец что-то ему ответил, вроде бы даже пожал руку, но меня накрывало сильнее, наступала апатия. Хотелось глубже завернуться в одеяло и свернуться калачиком на заднем сидении отцовской машины. Эдвард первым обратил внимание на моё состояние, намекнув на это отцу. Меня заполнила благодарность к этому нечеловеку.

Отец отвёз меня домой, усадил на диван и насильно всунул кружку с чем-то горячим. Я автоматически выпила. Подумала, что сейчас бы мне водки, или коньяку, грамм сто. Залпом. Чтобы отпустило. Но нельзя. Я несовершеннолетняя. Отец сел рядом, обнял меня. Я почувствовала знакомый запах его сигарет, мыла и чего-то неуловимого, чем пах только Чарли, и от души, не стесняясь, разревелась. С подвыванием и соплями, вцепившись в рубашку у него на груди. Меня колотила дрожь. Папа затянул меня на колени и гладил, как маленькую. А потом, когда я выплакалась, прямо в одеяле понёс на второй этаж, уложив в постель лишь стянув уличную обувь. Я забылась сном моментально, слишком много на меня сегодня свалилось.

Эдвард

Несмотря на то, что я чуть не убил Беллу, спасая её, я не мог отделаться от мыслей о том мгновении, когда держал её в своих руках. Она была такой мягкой, такой тёплой и хрупкой. Держать её в руках было…правильно. Я не мог отпустить эту мысль. Она стала наваждением. И, одновременно, не мог понять своих чувств. Со мной ранее такого никогда не было. Когда её осматривал Карлайл, мне на миг захотелось зарычать, словно кто-то прикасался к…моему? Я ревновал и завидовал, что он может трогать её, и не хотеть убить, впиться зубами в сладкую бледную кожу.

Почему же я решил, что Белла Свон это нечто моё? Потому что лишь для меня она так…звучит? Но какие у неё мягкие волосы, и как умопомрачительно пахнут! А ещё она благоухала кофе и ванилью, ирисами, кожей её куртки, лавандовым мылом. Теперь, когда ей не грозило быть выпитой на парковке, и её аромат не кружил мне голову, я мог раскладывать его на составляющие. Смаковать, как настоящий мазохист, борясь с бесконечной жаждой.

Я переключился на Чарли. Его мысли я тоже мог читать не до конца, словно сквозь помехи. Он был переполнен тревогой. Ещё тревогой фонили все мои. Из эфира моей семьи доносилось общее мнение, что я придурок, так рисковать ради смертной. О нас могли узнать. Но сегодня Изабелла промолчала. И ничего не рассказала отцу о том, что меня всё-таки сбил фургон, а она не могла этого не понять. Как и того, что после такого удара я должен был быть, как минимум, госпитализирован. А на мне ни царапины. А ещё, она точно видела и мои глаза, и то, как я подлетел, и то, как исправил вмятину. Но промолчала. Почему? Я не мог понять эту девушку. Это меня раздражало и манило. Белла, ты моя головоломка.