— Азирафель не при чем, — нахмурился Михаил. — И я попросил бы с уважением упоминать о наших сотрудниках! К тому же «Горгона» — порождение вашего ведомства, и мы никогда не расстанемся с нашим лучшим специалистом по земным делам, даже ради Леонардо!

— А как же вот это? — Хастур ткнул остатком карандаша в фотографию нежно улыбающегося Ангела, который пил вино в ресторане в компании демона Кроули. — Что ты скажешь об этой их… с позволения сказать, «дружбе»? Это тоже для поддержания «равновесия» между добром и злом? Или это «частный случай», где наши и ваши сотрудники уличены в порочащей их связи»?

— Этот демон разрушает человеческую культуру, потому что именно его лицо и телесная оболочка присутствует в каждом вирусном ролике!

— Этот демон — не специалист по разрушению. Он специалист по искушению, и отлично делает свою работу, — герцог издал короткий смешок и удовлетворенно потер усеянные коричневыми бородавками руки. — Если наш сотрудник столь успешно смог искусить вашего Ангела, то разве вы можете поручиться за то, что этот Азирафель уже не перешел с помощью Кроули на сторону Зла? За это мы вынесем демону благодарность и повысим в должности, а вот вашему ведомству надо бы получше контролировать интимные связи своих сотрудников!

— О какой связи ты говоришь, Хастур? — вскочил Михаил, отшвырнув газету. — Ангелы бесполы и непорочны! У них нет и не может быть никаких «интимных связей», это все от вашего… Лукавого!

— Да наши демоны тоже вроде как бесполы, — заржал Хастур, — а там черт их разберет! И потом: какая нам с тобой разница — от Луки, от Лукавого, от черта, от Бога? — герцог откровенно наслаждался паникой в глазах Архангела. — Слушай, Михаил, давай уже начистоту, и карты на стол! Наше с тобой дело — поддерживать баланс сил, так? Нам не нужен давно раскаявшийся грешник, на весь Ад славящий вашего Бога! Все, что нам нужно от вас — это обмен информацией и технологиями, которые у вас есть, а у нас — нет! Мы отпускаем праведника, вы поставляете нам флешки, которыми наши сотрудники могут пользоваться пока что только на Земле. Вы проводите нам аналог вашего интернета, который нужен нашему ведомству не меньше, чем вашему, и мы продолжаем сотрудничать, не привлекая ничьего внимания. Ваша древняя традиция объявлять одного из ангелов падшим за «переход» грешника из Ада давно изжила себя, как мы все понимаем, и нужна вам скорее для борьбы с «внутренним инакомыслием», не правда ли, дорогуша? — Михаил укоризненно посмотрел на собеседника, как будто тот говорил нечто совершенно недопустимое с точки зрения райской этики. — Но, скажи: стоит ли вам так уж беззаветно доверять ангелу, чья репутация за столько веков явно пострадала — до такой степени, что он позволяет себе чревоугодие, пьянство и, разумеется, разврат с демоном? Вам же самим придется потом отвечать за его темные делишки перед Всевышним, и всем вам прилетит от вашего боженьки по полной программе, не сомневайтесь! Ты посмотри на него, нет, — ты только глянь, как он смотрит на демона Кроули! Да от его взгляда прикуривать можно, разрази меня Дьявол! Кстати…может, покурим травки из вашего сада по старой памяти, а? У вас же там что яблочки, что травка — ох, и забористые! — Хастур залихватски подмигнул вмиг покрасневшему Архангелу и громко расхохотался.

— Мы поговорим с Азирафелем, — неуверенно произнес Михаил, который потихоньку начал сдавать позиции под наглым напором герцога Преисподней. — Я не утверждаю, что ты прав, но равновесие в мире должно соблюдаться обеими сторонами, а обмен технологиями, как и возвращение праведников к нам — это тоже равновесие… и тут я с тобой согласен. Кстати: неужели у вас действительно не работает Wi-Fi? Отсталые вы грешники, Господь спаси ваши души…

— Слава Сатане! — Хастур по-военному четко вскинул руку в известном «фюрерском» салюте. — И оставь в покое наши души, Михаил — мы не скучаем! Поверь, уж нам-то есть, чем заняться, в отличие от вас, бездельников! Вы же, поди, целыми днями поете и пляшете, распевая там с вашими непорочными ангелочками «Пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет небо?» — Снова короткий смешок. — Обмен технологиями для нас жизненно необходим! Не представляю, кстати, что мы будем делать в Адовом подполье без нашего славного Лео да Винчи, который проложил в Аду телевизионный кабель? Может, вам стоит подпилить крылышки еще как минимум парочке таких херувимов, как этот ваш Азирафель, в обмен на Лео — так будет честнее с точки зрения баланса, я считаю!

Михаил попытался изобразить на лице праведное негодование, но получилось крайне неубедительно. — И теперь последний вопрос, так сказать, на прощание: нас интересует начало проведения работ по модернизации Ада. Желательно чтобы сроки были сжатыми. В это время можем подкинуть вам еще кого-нибудь…вот, скажем, Стив Джобс, который наотрез отказывается сотрудничать с нашим ведомством и считает себя праведником, вам вполне подошел бы, как мне кажется! Как ты считаешь, мой дорогой? — Хастур сиял самодовольной улыбкой, буравя глазами Михаила.

— А как он вообще оказался у вас? — Михаил, включив стильный прозрачный планшет, внимательно изучал биографию знаменитого ученого и предпринимателя. — Может быть, может быть… Хотя теперь понятно, — он с облегчением выдохнул, убедившись, как всегда, в абсолютной непогрешимости Божьего суда. — «Авторитарный стиль управления, агрессивные действия по отношению к конкурентам, стремление к тотальному контролю за продукцией даже после ее реализации» — да это многое объясняет!

— Так у вас скоро не останется ни одного ангела, — герцог откровенно наслаждался неспособностью райского посланника установить критерий «праведности». — Кто, по-вашему, сейчас праведник? Есть такие? Разве что служителям Ватикана уже прижизненно гарантирована дорога в Рай?

— Слишком много вопросов, герцог! — повысил голос Михаил, с трудом сдерживая гнев. — Кажется, мы обо всем договорились? В таком случае — до свидания, Хастур, не буду больше задерживать! — Михаил мрачно проводил глазами гордо удалявшуюся фигуру герцога, понимая, что этот тур переговоров постыдно проигран силам Тьмы.

А главное, из-за чего? Не сумел отбиться от сатанинских нападок на «чистоту и непорочность» Божьего замысла! Этот негодяй имел наглость поставить под сомнение критерий праведности! А честь самого Архангела, его безупречная репутация и многовековое служение силам Света сейчас поставлены на карту из-за какого-то Азирафеля, которого в Раю давно уже считали если не изгоем, то, как минимум, «странным типом».

Слишком земным. Слишком отуземившимся. Слишком… прости Господи… грешным. И потом… Он очень умен и явно скрывает больше, чем показывает, прикидываясь милым и очаровательным.

А если он действительно работает осведомителем для Демона?

Михаил брезгливо, стараясь не запачкать рук, поднял с пола «Адские Ведомости» и вгляделся в снимок.

Хастур упомянул, что только Ангел смотрел на Демона слишком уж нежно. Но на снимке голова Кроули была тоже наклонена к Ангелу, и вид у него у него был такой, как будто он собирался поцеловать Азирафеля.

Его рука покоилась на плече Ангела, а пальцы касались его волос и шеи.

Искуситель!.. И поддавшийся искушению.

Красивое лицо Михаила исказила гримаса отвращения. «Ты не ангел, Азирафель… Ты — жертва дьявольского плана, мелкая пешка в шахматной партии, которой вполне можно пожертвовать ради высшей цели!»

Впрочем, так ли уж велика разница между дьявольским планом и Божьим умыслом?..

«Они напомнили мне о моем предназначении, будто я когда-то о нем забывал!», — по дороге к выходу из Райского ведомства Азирафель, понуро заложив руки за спину, перебирал в уме подробности разговора с Михаилом и Гавриилом. «Я должен был сохранить для людей Вечность, но чего стоят все мои книжные сокровища по сравнению с уничтожением мировой культуры в интернете? Они дали всего лишь три дня на восстановление, прошло уже два, и ничего не получается… Неужели этот вирус и правда грозит мне лишением бессмертия, и меня казнят, отрежут крылья? Меня, Ангела, отправят на короткую жизнь на Земле, откуда я попаду… в Ад? Или снова в Рай? И кем я стану там, на Земле? Я не готов к этому!.. О, если бы я только мог хоть как-то помочь земным людям, которые сейчас день и ночь трудятся, стараясь победить «Горгону!» Я бы все сделал для того, чтобы…»