– Спасибо, – она просияла.

– Есть идея, – сказал Саша. – Миша, ты можешь поджечь траву около него?

– Скорее всего.

У Миши получилось сделать это с первого раза. Зверь от удивления вскочил, жалобно посмотрел на нас, начал пятиться назад, потом развернулся и скрылся в кустах.

– Отлично! – Саша похлопал Мишу по плечу.

– Не будем задерживаться, – сказал Миша. – Придумали, как воду понесём?

Аня озвучила мою идею.

– Я надеюсь, тебя раздевать будем? – улыбнулся Миша. – Ладно, шутки в сторону.

Он встал.

– Пойдём воды наберём, – обратился он к Саше, – а вы ждите.

Когда Саша с Мишей ушли, я пересела поближе к костру, чтобы согреть руки. Несмотря на жару, они ледяные. Стоило посмотреть на огонь, как голову тут же пронзила боль.

Перед глазами появился лес, совершенно другой. Растения и деревья в нём почти такие же, но все зелёные. Я сижу уже не на земле, а на упавшем дереве. Передо мной развернулся не менее красивый вид: на небе одно солнце, и оно встретилось с горизонтом, наполовину окунувшись в озеро, размыто отражаясь в нём. Я наклонилась к костру, чтобы погреть замёрзшие руки. Тут холоднее. Посмотрела на людей, сидевших напротив: их пятеро. Сколько ни всматривалась в лица, вспомнить, кто они и хорошо ли мы знакомы, не удалось. Это молодые ребята, выглядят лет на шестнадцать – двадцать, а за их спинами друг за другом бегают две одинаковые маленькие девочки, то и дело что-то громко выкрикивая, визжа и смеясь.

– Алина, Полина, не носитесь так! – крикнул парень, сидевший рядом со мной.

Я не перевела на него взгляд, продолжив наблюдать за девочками.

– Я так и знал, что брать вас не надо!

– Ну Костя! – обиженно сказала одна из них, остановившись.

Её дыхание сбивалось.

– Зачем так носиться? Сядьте и передохните немного.

Парень прикоснулся к моей руке и тихо сказал: – Как хорошо, что ты выбралась из дома.

Я уже начала поворачиваться к нему, но картинка рассеялась.

– Опять что-то вспомнила? Я уже знаю: если хватаешься за голову, значит, что-то вспоминаешь, – Аня улыбнулась.

– Воспоминания такие реалистичные. Это как будто происходит прямо сейчас.

– Это хорошо? – спросила Аня.

Я пожала плечами.

Дальше пошли бессмысленные попытки вызвать ещё какое-нибудь воспоминание. Даже голос того парня в голове проиграла – ничего не помогло. Я сдалась. Послышались шаги.

– Чего такие кислые? – спросил Миша, садясь рядом с Аней.

А уже через пару минут мы продолжили путь.

Нам предстояло до наступления темноты найти подходящее для ночёвки место. Я шла рядом с Сашей, слушая песенки, которые он напевал. Совершенно неожиданно возникло ощущение, будто я забыла что-то очень важное, но этим всё и ограничилось.

Близился закат, ничего подходящего встретить до сих пор не удалось, поэтому пришлось ускорить шаг. Для Ани это стало настоящим мучением: каждый раз, наступая на больную ногу, она либо морщилась, либо закусывала губу. Мне захотелось хоть как-то помочь Ане, и я взяла её под руку.

Зато нам везло и удалось избежать случайных встреч. Похоже, что сами звери тоже не горели желанием контактировать с пришельцами. Несколько раз неподалёку слышался громкий рык, но с его владельцами мы так и не встретились.

А вот поющие птицы, маленькие невиданные зверьки и множество разных насекомых, только добавляли этому лесу шарм.

Я рассматривала каждый цветочек, каждый листик на пути, а вот Аню это сейчас совсем не интересовало. С каждым пройденным километром она начинала хромать сильнее и идти медленнее, пока вовсе не сдалась:

– Всё! Я больше не могу, привал!

Аня села туда, где только что стояла, а именно на небольшой цветочный холмик.

– Слабенькая ты, – сказал Миша.

– Я бы на тебя посмотрела, – Аня дотронулась до колена и поморщилась.

– Не возражаешь, я посмотрю? – Саша нагнулся к ней.

– Нет, но вид у моей ноги сейчас не особо привлекательный, я чувствую, как сильно там всё распухло.

Саша закатал штанину. Я увидела один сплошной красный синяк на сильно распухшем колене.

– Стало намного хуже. У тебя не просто ушиб, а, скорее всего, гемартроз, – Саша вздохнул. – Кровь заполняет сустав, от этого такой сильный отёк и боль. Учитывая наше положение, это плохие новости. Если запустить такую травму, понадобится операция. Но не стоит пугаться раньше времени, без рентгена точного диагноз не поставишь, всегда есть вероятность ошибки, может, всё не так уж и плохо, – он сказал последнее, чтобы Аня не нервничала.

С её ногой всё очень плохо, одного взгляда достаточно, чтобы это понять.

– Тебе очень больно?

– Если честно, я еле сдерживала крик, пока мы шли. Кажется, у меня ещё и температура.

Было принято решение ночевать на этом месте. В таком состоянии Ане нужен покой.

– Схожу-ка прогуляться, может, найду место лучше.

Миша пощупал мешки с водой.

– Было бы неплохо пополнить запасы.

– Один пойдёшь? – Саша встал.

– Ты серьёзно? – Миша хмыкнул. – Я справлюсь, лучше за девушками присмотри.

Саша махнул в его сторону рукой, а тот улыбнулся и скрылся за деревьями.

– А как ты себя чувствуешь? – спросил у меня Саша.

Я очень сильно вымоталась, даже думать удаётся с трудом.

– Устала.

Саша кивнул.

– Нужно, чтобы нога Ани находилась выше тела, хочу поискать что-нибудь…

– Не надо! – крикнул Миша, от неожиданности мы вздрогнули.

Он, улыбаясь, вышел откуда-то справа и, дойдя до нас, воткнул в землю прямо перед Аней палку в виде рогатки.

– Не стоит благодарности. Хотя…

– Спасибо.

Аня протянула к нему руки, Миша присел, и она поцеловала его в щеку.

– На большее не рассчитывай.

– Ладно, я ещё не пришёл, – уходя в противоположную сторону, сказал Миша.

Саша аккуратно зафиксировал ногу Ани.

– Это, конечно, не подушки, но так надо. Если станет больно, скажи.

Аня кивнула.

Её голова покоится на моем плече и сквозь комбинезон чувствуется, как Аня горит.

– Может, ты хочешь пить? – спросила я.

– Воды мало.

– Это неважно, – возразила я, а Саша протянул ей мешок.

Вскоре Аня уснула. Я сидела, не шевелясь, чтобы случайно не разбудить её.

– Что-то Миша долго, – прошептал Саша.

– Мне кажется, с ним ничего не случится.

Я зевнула, глаза уже начинали слипаться.

– Ты тоже можешь поспать.

– Спасибо.

Длинный белый коридор, на потолке лампы в ряд. Они светят холодным голубоватым светом, одна из них мигает и трещит. Это единственный источник звука на данный момент. Я повернула голову вправо: в конце коридора балкон, за стеклом темно.

Мне страшно, по-настоящему страшно. Пульс учащённый, руки трясутся так, что я не знаю, куда деть их. В голове заела мысль: «Может, это ошибка?», но я понимаю, что это практически невозможно, но не верю, всё как во сне…

– Вы его дочь?

Я дёрнулась от неожиданности, сердце на несколько секунд остановилось.

– Вы меня слышите? – ко мне обратилась пожилая женщина в белом халате.

Я просто уставилась на неё.

Женщина села рядом, положила руку на моё плечо.

– Если хотите, можете позвонить кому-нибудь ещё, кто сможет опознать его.

Было бы кому звонить…

– Да нет… нормально, – я не узнала свой голос.

Женщина вздохнула и встала.

– Идите за мной.

Я уже была в морге и далеко не один раз. Там, где я учусь, это обычная практика. Но этот раз не сравнится ни с чем, даже с первым вскрытием.

Медсестра остановилась около двери, спросила:

– Вы точно готовы?

Я кивнула, хоть это было и не так. Ужас, отчаяние, застрявший в горле крик, желание убежать отсюда подальше – вот, что я чувствую.

Женщина открыла дверь. Первое, что я увидела, – это кушетка, на которой лежит мой отец, полностью накрытый белой простынёй. Я не могла оторвать от него взгляд.