– Мама, мне страшно!

Я с трудом сдерживала слёзы.

– Хочу домой!

– Не бойся, всё будет хорошо. Ты даже не заметишь ничего, а когда проснёшься, мы с папой будем рядом.

Перед глазами замелькали лампы, мне было очень страшно и больно.

Кушетка, на которую меня положили, сдвинулась с места, мама с папой стояли неподвижно и смотрели вслед.

Я на всю жизнь запомнила ту большую, хорошо освещённую комнату, в которую меня привезли. Там пахло чем-то резким, и врачи суетились вокруг. Меня переложили на стол и вставили что-то в руку. Мужчина в маске пытался со мной разговаривать, но сердце заколотилось настолько сильно, что я чувствовала его во всём теле, уши заложило, в глазах потемнело, но хоть боль прошла…

Что случилось? Почему я не могу открыть глаза?

– Как думаешь, она скоро проснётся?

Я услышала голос мамы – он доносился до меня издалека.

– Подожди немного, уже скоро.

А это папа.

Как хорошо, что они оба тут, с ними не страшно…

И снова темнота.

Я опять начала приходить в сознание. Мне совсем не нравится, что получается только думать, – тело я не чувствую. Но, приложив все свои силы, я всё-таки смогла открыть один глаз, правда, это не очень помогло – картинка расплывалась. Я не сдавалась и уже через минуту, открыв оба глаза, увидела маму и папу, сидевших в незнакомой мне комнате за столом.

– Мама… – кое-как мне удалось это произнести: во рту сухо, очень болело горло.

– Ты такая молодец, как чувствуешь себя?

– Не очень… – чуть громче ответила я.

– Не бойся, я никуда не уйду, буду рядом, обещаю…

«…я никуда не уйду… буду рядом… обещаю…» – эхом раздался голос мамы в моей голове.

Так отчётливо, не как мысль… Мне даже показалось, что она рядом, а я ещё маленькая семилетняя девочка, и это всего лишь отходит наркоз после удаления аппендицита. Сейчас открою глаза и увижу их – моих родителей.

Но реальность нещадно обрушилась на меня, пожалуй, слишком быстро.

Хотя кого я обманываю?

Я никогда не бываю готова к ней, поэтому испытываю нечто похожее каждое утро, открывая глаза после сна. Правда, сейчас мой сон слегка затянулся… на два года. Значит, и ко дню смерти отца прибавилось столько же. Два года и два с половиной месяца прошло… Я осталась одна, папа был последним родственником, оставшимся в живых. Мамы не стало, когда мне было тринадцать, и это оказался настолько сильный удар для нас, что мы так и не смогли полностью оправиться после этого. Папа вплоть до смерти, а я до сих пор…

Да у меня же была самая лучшая и счастливая семья на свете, почему в жизни нет никакой справедливости?..

Нет, хватит! Только не сейчас!

Я больше не могу об этом думать, да и пора бы уже открывать глаза. Ведь как тогда, в детстве, осознанность опередила контроль над телом, которого я всё ещё не чувствую. Мысленно собрав все свои силы, направила их на тщетные попытки разлепить хотя бы один глаз. Похоже, это сильно вымотало меня, я забылась. Пустота и темнота вновь сменились связными мыслями, к ним прибавился какой-то посторонний звук, идущий извне. Потребовалось время, чтобы понять – это мужские голоса. Разобрать, о чем идёт речь, или хотя бы понять, кто говорит, конечно, не получилось.

«Так не интересно!» – сказала я себе, и мои глаза тут же открылись.

Раздался слабый писк, извещающий о моём пробуждении. Я не стала ждать, пока ко мне подойдут, и нажала на небольшую кнопку около правой руки. Капсула и, назову это так, оковы, фиксирующие руки и ноги, с щелчком раскрылись.

– Ну, наконец, ты с нами! – сказал Саша, улыбаясь так широко и заразительно, что я тоже не сдержалась. – Признаюсь честно, ты заставила меня немного понервничать, остальные уже давно проснулись, а твоего пробуждения пришлось ждать два с половиной часа. Конечно, я видел мозговую активность, но просыпаться ты не торопилась.

Он сел рядом со мной, я продолжила молча смотреть на него. Саша – невысокий, коренастый мужчина тридцати девяти, – нет, стоп, – уже сорока одного года, с невероятно добрыми серыми глазами, которые, стоит заметить, очень гармонично смотрятся с пепельного цвета волосами.

– Приступим к формальностям. Можешь назвать своё имя?

– Ма… – чуть не проболталась я, хорошо, что мозг работает на удивление быстро, – Алёна.

– Отлично! Ты понимаешь, где находишься? – продолжил он.

Дурацкие вопросы, но такая уж у него задача. Саше предстояло проснуться на, если не ошибаюсь, три дня раньше нас, проверить состояние организмов и помочь восстановиться после столь длительного сна остальным.

Я набрала в лёгкие больше воздуха.

– Я нахожусь на космическом корабле, до прибытия осталось две недели, если, конечно, всё идёт по плану. Всё же прошло, как нам обещали?

– Разумеется, – Саша оценивающе посмотрел на меня, – хочешь сесть?

– Да.

– Будь готова к ощутимому головокружению.

Как только я напряглась для того, чтобы сесть, впервые ощутила, насколько сильно затекло моё тело. Надо будет написать жалобу разработчикам этой навороченной капсулы, обещавшим, что ощущения будут как после обычного сна, а не двухлетней спячки.

– У меня всё затекло, – пожаловалась я.

– Просто не торопись, твои мышцы в порядке, я всё проверил.

Хоть и с трудом, но сесть удалось быстро. Как Саша и предупреждал, голова сильно закружилась. Первое, что я сделала, – осмотрелась. В капсульной комнате мы вдвоём:

– А где остальные? Мне казалось, я слышала голоса.

– Я же говорил, ты заставила меня долго ждать, остальные давно уже занялись своими делами, – Саша кивнул в сторону двери. – Слышала меня и Костю, он заходил удостовериться, что с тобой всё в порядке.

Костя… Он мой самый близкий человек, мой друг… У нас просто не было шанса не познакомиться, наши отцы – лучшие друзья ещё с юности, поселились по соседству; так что Костя, который старше меня на три года, играл со мной, когда я ещё и сидеть толком не умела. Он всегда был рядом, мы вместе выросли. А когда я осталась совсем одна, не в состоянии находиться в собственном доме, где абсолютно всё напоминало о родителях и стены безжалостно давили на меня, Костя предложил пожить у него. Мы прожили вместе месяц вплоть до этого полёта. Полёта, которым я обязана Косте, в очередной раз спасшему меня от мучительного одиночества, подарив «билет» на планету Фа́тура. Правда, на этот раз ему пришлось нарушить парочку законов, что при не самом лучшем исходе не сулит ничего хорошего ни ему, ни мне. Я вообще теперь Алёна и с Костей не знакома, ведь остальные участники экспедиции, кроме двух парней по имени Миша и Серёжа, познакомились друг с другом только за несколько дней до вылета. Алёна и Костя не исключение. Мы, конечно, могли придумать забавную историю о том, как несколько лет назад где-то случайно встретились, разговорились и в итоге подружились, но я додумалась до этого уже после того, как мы разыграли знакомство.

– Алёна, – позвал меня Саша, – может, попробуешь встать?

– Да, конечно.

Следующие пару секунд я прикидывала, за что лучше ухватиться, чтобы проще было подняться. Саша заметил это и протянул руку, я покрепче сжала её, встала, в глазах начало темнеть, а тело повело вбок. Саша усадил меня обратно.

– Я бы не упала, – слегка обиженно сказала я.

Подумаешь, это всего лишь резкое повышение кровяного давления – обычное дело при резкой смене положения тела, что уж говорить о моём случае? Несколько часов назад моё давление было на грани смерти, через пару секунд всё бы прошло.

– Тебе некуда торопиться, посидишь ещё минутку, и попробуем снова.